На берегу Серафим стал ритмично жать на грудь несчастного Уго, а затем зажав ему нос, вдыхать воздух в рот пострадавшего. Мари показалось, что он делает это бесконечно долго. Она стояла рядом, опустив руки, и не понимала, чем может помочь. Серафим с каким-то остервенением продолжал попытки, пока не выбился из сил.

– Я ему так грудную клетку сломаю.. ну же, Уго, ну же! Черт, Черт, Черт! – выругался он в припадке бессилия. А потом просто сел рядом с телом и отвернулся в сторону.

Мари тоже присела к Уго. Она положила руки на его грудь в слабой надежде, что, может быть, у нее что-то получится. Она зажмурила глаза, открыла, опять зажмурила и стала представлять, как под действием ее рук вода из легких Уго собирается в один поток подобно тому, как стекаются воды ручьев стекаются в большие реки, и затем формируется в один прозрачный подвижный комок и вылетает из его горла. По кончикам пальцев пошло приятное тепло. Мари чуть надавила на грудную клетку Уго и отскочила в ужасе, когда изо рта молодого человека вырвался прозрачный ком и со смачным шлепком плюхнулся в Чернушку. В то же мгновение Уго закашлялся, захрипел, затем его вырвало остатками воды, и он, продолжая кашлять, сел, озираясь по сторонам.

Мари бессильно смотрела на свои исцарапанные ладони, пытаясь понять, что сейчас произошло. Серафим, который не видел как ей удалось вернуть Уго дыхание, вскочил на ноги, удивленный тем, что ей вообще удалось это сделать.

Уго, наконец-то откашлявшись спросил:

– Что произошло? Я ничего не понимаю, кто вы такие.

Марийон не нашла в себе сил что-либо сказать.

– Мы, молодой человек, только что спасли вас от смерти через утопление. Я думаю, что это нам нужно у вас спросить, какая такая ситуация вынудила вас решиться на эту крайнюю, и надо сказать, совершенно неоправданную меру. – пояснил раздражающе назидательным тоном Серафим. – Меня зовут Серафим Орловский, а эта самоотверженная дама – мадам Марийон Эдо.

При этом Сим аккуратно вынул из внутреннего кармашка жилета фотоснимок, убедился, что тот не испорчен, и бережно спрятал на прежнее место. Марийон успела углядеть запечатленный на снимке портрет девушки, похожей на принцессу из восточной сказки: и без того огромные темные глаза, были умело и щедро подчеркнуты косметикой и выглядели бездонными, красивый маленький рот с капризно оттопыренной нижней губкой, густые волосы, уложенные в затейливую прическу на затылке, переходящие в густую косу. Голова девушки была украшена диадемой с восточными узорами, наверняка не из простого металла. Марийон тут же сделала вывод, что это дама сердца Орловского, и мысленно осудила со всем возможным негодованием его прогулки по ювелирным магазинам с дочерью мэра.

Уго тем временем начал осознавать произошедшее с ним:

– Я вам очень благодарен, господин Орловский, и вам, мадам, но дело в том, что я сам не понимаю, что меня толкнуло на это. Такое ощущение, что у меня что-то происходит с головой в последнее время. Я или не понимаю некоторые свои поступки, или вовсе не помню. Я могу иногда выйти из дома, чтобы поиграть с друзьями в карточном клубе, а очутиться на берегу моря, да еще и с карманами, полными кусочков рафинада, или губной гармошкой, или вообще с мертвой рыбой подмышкой. И вот теперь вот это. О..

Он обнаружил, что у него недостает одной брючины и из получившейся дыры торчит голая худощавая нога, с глубокой кровоточащей царапиной. Мари достала из сумочки промокший насквозь белый платок и помогла Уго перевязать царапину, чем ужасно смутила молодого человека.

– Что ж. – озадаченно произнес Серафим. – Я сказал своей спутнице, что покину ее на некоторое время. Что-то подсказывает мне, что она уже в ярости ушла из магазина, который мы намеревались посетить вместе. Это раз. Однако, надеюсь, что наши дневные купания не имели свидетелей, – и он осекся, чтобы посмотреть наверх, на мостик, не глазеют ли на них любопытствующие прохожие.

Марийон тоже посмотрела: зевак не было заметно. Также никто не спешил на помощь с теплыми одеялами, аптечкой, горячим чаем.

Серафим продолжал:

– И тем более, я не могу показаться даме в таком плачевном виде, – Марийон даже не стала удивляться, что ее он по всей видимости за даму не считает. Раз не стесняется при ней выжимать рубашку и прыгать на одной ноге, вытряхивая воду из уха. – Это два. И вас обоих мне тоже не позволяет бросить тут милосердие. Это три. А посему прошу вас пройти за мной, неподалеку у меня припаркован автомобиль. Только прошу вас соблюдать осторожность и стараться не попадаться на глаза прохожим лишний раз.

Мари и Уго не спорили. Трясущиеся от холода, они покорно пошли за Серафимом, оставляя после себя мокрый след.

Поднявшись к мостику, они перебежками добрались до ювелирного магазина: Эсмы там, вероятно, уже не было. А от магазина прошли чуть в сторону и повернули за угол, воровато оглядываясь по сторонам. Со стороны компания выглядела наверняка странновато и жалко, но, пока что им везло – прохожих было мало. Наконец, они достигли сверкающего на солнышке чуда современной техники – автомобиля. Марийон в жизни не сидела в подобных штуках и смотрела на кабриолет Серафима со смесью восхищения и ужаса. Ужас ее усилился, когда она увидела отирающегося возле авто мальчугана лет тринадцати, в штанах на подтяжках и сером кепи. Это был ее неплохой знакомый, главный поставщик окуньков для Маркиза и компании, хулиганистый мальчуган из квартала Ремесленников, – Мирко. Увидев Марийон в мокром платье, с мокрыми распущенными волосами, ибо заколку она потеряла где-то в водах Чернушки, и в компании двух таких же мокрых мужчин, один из которых был лишь в одной брючине и буквально сверкал аристократически белой ногой, Мирко разинул рот так широко, что Мари показалось, что назад он его просто не сумеет захлопнуть.

Серафим оценил обстановку мгновенно. Вынув из внутреннего кармана сюртука десятикопеечную монету, он вложил ее Мирко в ладошку и серьезно сказал: – Вы нас тут, молодой человек, не видели. А если не только не проболтаетесь, но и сумеете пригодиться когда-нибудь, то в благодарность.. – Мирко закрыл рот и смотрел на Серафима во все глаза. – то в благодарность научу вас управлять вот этим средством передвижения. Идет? – Мирко, ошарашенный своим небывалым везением, молча кивнул.

Серафим подмигнул ему с таким видом, будто они уже подельники в преступлении века, открыл дверцу своего четырехместного авто, усадил пассажиров на заднее сиденье. Затем поднял и закрепил темный кожаный капюшон кабриолета, спрятав последних от лишних глаз, и сел на водительское место. Через пару секунд мотор заревел, оглушив Марийон, и они помчались с небывалой скоростью по кварталу Богачей.

Вскоре Серафим уверенно остановил авто чуть поодаль от огромных ворот красивого и, как показалось Марийон, весьма старинного особняка. Уго выразил обоим свою благодарность за спасение, при этом они уговорились между собой не распространяться о том, что произошло на Чернушке. И, крадучись, пошел вдоль ворот, намереваясь зайти со входа для прислуги. Мари обратила внимание на исполинские ворота: на их створках красовался огромный кованый герб в виде волка, держащего в зубах меч. Глаза волка были выкрашены красной эмалью и выглядели зловеще. По слухам, семейство Веервалфов было одним из самых родовитых в Дивске, и очень этим кичилось. Особо пристально рассмотреть ворота не удалось: автомобиль снова рванул с места и помчал уже в квартал Ремесленников.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.