Не знаю, давал ли король Франции Людовик какую-то специальную отмашку своим газетчикам, а мой царственный дед – князю Шереметьеву, но только мы успели выпить первый бокал, как буквально у всех присутствующих телефоны запиликали ссылками на развернутые статьи сразу в нескольких крупных мировых СМИ, посвященные нашей с Филиппом дуэли. И опять на страницах этих изданий я стараниями Ани Шереметьевой представал натуральным красавчиком, проявившим милосердие к поверженному врагу, а про дедовский приказ пощадить Филиппа не было ни слова. Дополнением к статьям шло подробное описание процесса подготовки великого принца Алексея Романова к дуэли – вот фотография, где мы купаемся в Монако, вот – где загораем в том заливчике, который нам показала Стефания, вот вся наша молодежь на фоне подаренных итальянцами машин. А дальше пошли фотографии с полигона, но другого! Вот снимок, где я стою рядом с императором Японии и его наследником с мотами на переднем плане, вот вся молодежь в японской экипировке с теми же самыми мотами, вот красивые кадры наших лихих покатушек. Короче, создавалось полное впечатление, что к поединку я не готовился от слова совсем, а только развлекался, развлекался и еще раз развлекался!

Судя по реакции моих родичей, и старых, и молодых, очередная сказка Шереметьевой о великом и ужасном принце Алексее Романове молодой журналистке удалась! Этого же мнения придерживалось и большинство присутствующих в клубе особ королевских кровей, а японский император с наследником, судя по их традиционно не очень выразительным лицам, так и вообще были в полном восторге от такой рекламной интеграции продукции страны восходящего солнца – Нарухито с Акихито не поленились, подошли, сначала долго нас благодарили, а потом отдельно выразили свое уважение и Анне.

Снова молодежь собралась только через час и тут же принялась обсуждать планы на следующий день с учетом того, что завтра вечером нам всем, как анонсировал сегодня мой царственный дед, предстояло посетить оперный театр Ниццы, где должны были выступить солисты Большого театра.

– Мероприятие важное, – с кислым видом докладывала нам Стефания Бурбон, – королевскую канцелярию в Париже атаковали все французские знатные роды с просьбой о выделении приглашений. Интриги по поводу приглашений плетут роды из Италии, Германии, Британии, Португалии, Польши и даже Испании, а вместимость оперы всего полторы тысячи человек. Учитывая же, что так называемых русских вечеров в Ницце планируется провести несколько, наша с вами, – она обвела взглядом молодых людей, – вечерняя жизнь, как и поездка в Париж, находятся под очень большим вопросом. Но завтра в театре нам надо быть в любом случае.

– Это да… – протянул Джузеппе. – Я этой оперой и на родине сыт был, еще на Лазурном берегу придется слушать. – Он резко повернулся ко мне. – Алекс, выручай! Переговори со своим дедом, чтобы нас хотя бы на сутки в Париж отпустили!

Теперь на меня смотрела и остальная молодежь. Подняв руки в защитном жесте, я вздохнул:

– Переговорю, но ничего не обещаю. – И обратился к француженке: – Стефания, а твой дед не обидится, если мы пропустим одно из этих пафосных мероприятий?

Девушка хитро улыбнулась:

– А ты и с ним переговори. Я почему-то уверена, что тебе дедушка не откажет.

Просто кивнув, решил перевести разговор на другую тему:

– Что касается завтрашнего, то в первой половине дня нас с Колей и Сашей мой отец ангажировал, а вот после обеда мы совершенно свободны. – И молодые люди стали предлагать развлечения.

Пообщаться с Соней наедине получилось уже ближе к полуночи, и вот мы стояли и делали вид, что любуемся сверкавшей на морской глади лунной дорожкой.

– Как прошло с родичами? – улыбался я, глядя на Соню.

– Честно? – Она подняла на меня глаза и тоже улыбнулась. – Дед с отцом очень обрадовались! А потом стали переживать, что твой дед все переиграет и запретит тебе на мне жениться.

– Мой дед долго возмущался, что я сделал тебе предложение, не спросив разрешения, – не удержался от ухмылки я.

– И?..

– Ждите сватов, – сказал я на русском.

– Сватов? – переспросила девушка.

– Ждите моих дедушку, бабушку и отца для согласования условий нашего с тобой брака.

– Замечательно! – Глаза Сони засияли. – Будут какие-то личные пожелания с твоей стороны?

– Постарайся понравиться моей бабушке, – улыбался я. – Хотя ты ей и так понравилась, но все же.

Девушка кивнула.

– Еще что-нибудь?

– Учи русский, а когда вернешься на родину, начинай изучать основы православия, в которое тебе придется перейти.

– Услышала.

– И насчет кольца, Соня… – замялся я. – Прости, но твое кольцо как раз сейчас доставляют из Москвы, а вручу я тебе его в подобающей случаю торжественной обстановке, и только после того, как наши родичи окончательно сговорятся обо всех условиях.

Девушка нахмурилась, горделиво выпрямила спину и заявила сквозь зубы:

– Молодой человек, вы подлый обманщик!

После чего, не выдержав, фыркнула и заулыбалась:

– Уверена, кольцо превзойдет все мои самые смелые ожидания!

– Не сомневайся! – кивнул я, искренне надеясь, что в бабкиных закромах действительно найдется что-то достойное этих самых смелых ожиданий. – А насчет свидания…

– Слушаю очень внимательно!

– Есть у меня одна идейка… Но все будет зависеть от того, насколько рано мы завтра освободимся после оперы.

– Заинтриговал!..

– Николя, можно тебя позвать на бокал коньяка?

Вильгельм Гогенцоллерн, император Германской империи, показал рукой с бокалом искомого напитка императору Российской империи на стойку бара.

– Конечно, Вилли, – кивнул тот и, в свою очередь, подхватил уже свой бокал с отличным французским коньяком.

Когда оба императора удобно расположились за стойкой бара, к ним с угодливой улыбкой поспешил бармен:

– Ваши величества, чего изволите?

– Любезный, исчезни… – лениво произнес Вильгельм и кинул на стойку купюру, после чего пристально посмотрел в глаза своего дальнего родственника: – Николя, я ходить вокруг да около не буду, так что сразу приступлю к делу. Ты должен быть в курсе, что моему старшему внуку пора жениться, а вот достойных кандидатур ему в жены мы пока подобрать не можем. Нам, конечно, поступают предложения, но…

– А Стефания Бурбон? – хитро улыбнулся русский император.

– Это уж совсем крайний вариант, – поморщился немец, – учитывая давнюю вражду между нашими странами. Вот мы с родичами и обратили внимание на твоих внучек. Что скажешь?

Вильгельм впился глазами в лицо Николая, отслеживая мимику последнего, но, кроме блуждающей хитрой улыбки, ничего так и не увидел.

– Вилли, брат, мы же родственники! – Русский слегка покривил губы. – Как ты себе это представляешь?

– Дальние родственники, Николя! – заявил немец и быстро добавил, заметив, что Николай собирается возразить: – Просто подумай, не торопись, мы с тобой чуть позже этот вопрос еще раз обсудим. Договорились?

– Договорились, – кивнул тот.

– У меня еще один вопрос, касающийся поставок нефти.

– Внимательно слушаю…

Еще через полчаса у государя Российской империи состоялся аналогичный разговор с королем Британии, и, вернувшись к себе за стол, Николай решил в двух словах поделиться информацией с супругой:

– Дорогая, наши акции растут как на дрожжах! Угадай, кто решил поправить свои дела с наследниками с помощью сильной крови рода Романовых?

– Неужели Гогенцоллерны и Виндзоры? – прищурилась Мария Федоровна.

– Уверен, это только первые ласточки! – Николай лучился довольством. – И это они еще про Лизавету не в курсе! – он откашлялся. – Я надеюсь, что не в курсе.

– Дорогой, – нахмурилась Мария Федоровна, – но ты же понимаешь, что нам ни в коем случае нельзя…

– Тс-с! – Император прижал палец к губам. – Оба любимых родственника просто умоляли меня сразу отказом их не огорчать, а хорошенько подумать, что, согласись, дает нам пространство для маневра.