Литмир - Электронная Библиотека

– Интересно как. Но мне пора, – Шанель стремительно поднялась.

– Я вас заболтал, мадемуазель.

– Наоборот, это другая жизнь, непохожая на мою, хочу знать о ней больше. Значит, для вас и для Дягилева важно возобновить «Весну священную»?

– Было бы грандиозно. Мне, конечно, уже не так нравятся прежние декорации Рериха к «Весне» – да нет, совсем не нравятся! Но что делать? К тому же, представьте, Рерих говорит, что идея «Весны священной» – его. Совсем с ума сошел! Он в Лондоне спиритизмом занимается, столы крутит, с духами разговаривает. Согласитесь, это не может не разрушать мозг. На самом деле ведь я сам увидел несколько сцен «Весны» во сне, честно! – Стравинский говорил все быстрее, будто не хотел ее отпускать. Потом понял, что Коко действительно торопится, хоть и кивает терпеливо. Она взяла сумочку.

Композитор встал и поцеловал ей руку, галантно склонившись:

– Вы так хорошо слушаете, приятно, когда женщина умеет слушать! Надеюсь, до послезавтра!

* * *

Коко Шанель ожидала в фойе «Гранд-отеля» среди позолоченных рам и вычурной, голубой с золотом, обивки кресел и диванов.

– Мадам, – обратился к ней служащий. – Простите. Не могли бы вы сами подойти к телефону?

– Но я написала вам свое имя, – недовольно возразила она.

– Да, мадам, тут написано… «мадемуазель Шанель». Но месье Дягилефф говорит, что не знает вас, извините!

– Здравствуйте, месье, – Шанель пришлось подойти к телефонному аппарату. – Меня зовут Габриэль Шанель, нас знакомила мадам Серт. В Риме. Э-э… мне неудобно разговаривать так! – Шанель гневно посмотрела на метрдотеля, и тот поспешил отойти к другой части стойки. – Хочу дать вам кредит на «Весну священную», – добавила она тише. – Хорошо, я подожду, но недолго.

Четверть часа спустя в музыкальном салоне отеля появился Сергей Дягилев, в ярком галстуке с огромной черной жемчужиной в нем.

– Прошу вас извинить меня, мадемуазель. О, как вы элегантны, потрясающе… – Он аккуратно прислонил к креслу тяжелую трость, склонился, поцеловал ее руку и не отпускал пальцы Шанель. – Время премьеры всегда бурное, и знаете, люди часто обращаются за приглашениями, не вполне понимая, какое это сложное предприятие – организация спектаклей. А потом торжественные ужины с так называемыми нужными людьми, как вчера, например… Мадемуазель, я слушаю вас самым внимательным образом, – он наконец оставил в покое ее руку и сел в кресло напротив.

Шанель достала из сумки конверт и положила перед собой.

– Здесь чек на триста тысяч франков. Для вас. Для постановки «Весны священной». – И зачем-то уточнила: – На музыку Игоря Стравинского.

Оба замолчали. Дягилев поднял брови, глаза были веселыми, рукой он поглаживал резные завитки дерева, обрамлявшие подлокотник дивана.

– Не знаю, сколько всего нужно денег, собственно, – добавила Шанель серьезно.

– Мадемуазель, это хорошая сумма. Слава богу! Спасибо Мисе, она волшебница! Это она уговорила вас? Вот Мод Кунар дала всего восемьдесят луидоров, а теперь вы… такая щедрость! Очень рад, счастлив!

Лицо Шанель застыло, уголки губ опустились. Она снова взяла в руки конверт и держала его перед собой:

– Месье Дягилев, у меня есть обязательное условие.

– Простите, сразу скажу – я не могу гарантировать возврат в определенные сроки. У меня не завод, дорогая.

– Это я понимаю. Мое обязательное условие – о другом, – Шанель больше не смущалась, говорила веско и с достоинством.

Дягилев разглядывал ее с любопытством благодушного бульдога.

– Я хочу, – медленно произнесла Шанель, – чтобы никто, кроме нас с вами, не узнал об этих деньгах. И Мися! Особенно мадам Серт. Запомните, она не имеет к моему решению никакого отношения, месье.

Несколько секунд импресарио смотрел на конверт озадаченно, положив подбородок на серебряный набалдашник трости и медленно наклоняя голову то к правому, то к левому плечу, будто разминал шею. Потом выпрямился:

– Разумеется. Только мы с вами будем знать, что это от вас, дорогая. – Он протянул руку, Шанель передала конверт. Дягилев вынул чек, осмотрел, перекрестил его и положил во внутренний карман сюртука, оставив конверт на столе. – Да! Мадемуазель, имею честь лично пригласить вас на завтрашнее представление «Пульчинеллы», – он достал контрамарку. – Самых важных гостей мы приглашаем именно на второе представление, оно всегда получается лучше.

* * *

Вечеринка после премьеры проходила в апартаментах Сертов, они занимали второй этаж старинного особняка на Рю де Бон.

Собравшиеся говорили не только о премьере, но и о том, что вскоре состоится бал в честь «Русского балета» у принцессы Виолет Мюрат, наследницы королевской семьи Неаполя.

– Значит, «Русский балет» снова в моде.

– Серж правильно поступил в начале мая, приняв участие в вечере в пользу фонда русской эмиграции. Теперь к нему опять все относятся благосклонно.

– Он сначала не хотел участвовать, из-за того что Ида там тоже выступала.

– А они с Дягом совсем рассорились?

– Насмерть.

– Да, но согласись, хорошо вышло. Это ведь я его уговорил.

– За новый успех, большой успех! Все билеты на «Пульчинеллу» проданы, на десять представлений.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

11
{"b":"877829","o":1}