– Умеешь утешать. – Она облизывает губы. – Почему же больше никто этого не видел?

– Хотел бы я знать. – Когда она качает головой, Мэнни прибавляет: – Мы уничтожим источник этой заразы. – Он говорит это, чтобы ее успокоить, но, произнеся слова, понимает, что они правдивы. Мэнни не позволяет себе размышлять над тем, откуда ему это известно. Он не задается вопросом, кто такие эти «мы». Они уже ввязались в это дело. Если Мэнни засомневается в себе сейчас, его сила ослабнет – и, что важнее, он начнет сомневаться в собственном рассудке. И тогда ему снова придется задуматься о принудительном лечении.

– Уничтожим… что? – На этот раз она хмурится, глядя на него в зеркало заднего вида.

Мэнни не хочет признаваться, что не знает.

– Просто довези меня до ФДР, и я со всем разберусь.

К его большому облегчению, она расслабляется и, обернувшись, улыбается ему одним уголком рта.

– Странно это, ну да ладно. Внукам эта история понравится. Ну, если у меня когда-нибудь будут внуки. – Она едет дальше.

И вот наконец они выруливают на ФДР и быстро приближаются к смутному, но быстро усиливающемуся чувству неправильности. Мэнни изо всех сил держится за старомодную кожаную ручку, вшитую в спинку переднего сиденья, потому что девушка-водитель все еще корчит из себя гонщика, виляет между медленными машинами и влетает на холмы с такой скоростью, что ему кажется, будто он катается на…

…на «Циклоне»? что такое…

…американских горках. Но они уже совсем близко к источнику всех проблем. У Ист-Ривер, чуть дальше к югу, в одном месте кучкуются вертолеты и катера. Отсюда Мэнни видит лишь дым. Может быть, это связано с тем происшествием на мосту, о котором он слышал в поезде? Наверное, так и есть; уже начали передавать предупреждения о заторах, объездах и действиях полиции к югу от Хьюстон-стрит.

Еще Мэнни понимает, что неправильность находится к ним гораздо ближе, чем катастрофа на мосту. Навстречу им по ФДР несется все больше машин, кишащих странными белыми усиками. Почти все они тянутся из колес, как и у того «БМВ», который они видели раньше. Машины словно проехались по чему-то тлетворному и стали разносить из загнившей раны какую-то метафизическую инфекцию. В некоторых машинах усики зацепились за решетку радиатора или накрутились на ходовую часть. У одного автомобиля, у новенького «Жука», они налипли на дверь и, как потеки грязи, ползут по окну водителя. Водитель – женщина – этого не замечает. Что случится, когда она откроет дверь и инфекция коснется ее? Ничего хорошего.

Затем автомобильный поток резко замедляется… и в поле зрения Мэнни попадает вторая незримая катастрофа, случившаяся в городе.

Сначала он думает, что видит последствия взрыва. Представьте себе струю фонтана, которая вырывается из асфальта, взлетает футов на двадцать-тридцать в небо и извивается. Но вместо воды из фонтана рвутся усики, десятки огромных усиков, похожих на листья анемоны. Они высятся над крышами автомобилей и извиваются в тандеме с другими, завораживая и смутно напоминая нечто фаллическое. Мэнни понимает, что корень этих… отростков… расположен где-то впереди, на стороне дороги, ведущей на юг города, скорее всего, на скоростной полосе – наверное, именно поэтому усикам удается задеть так много машин, едущих в противоположную сторону, даже несмотря на разделительный барьер между полосами. Мэнни видит новенький блестящий внедорожник с пенсильванскими номерами, из которого торчит столько усиков, что он похож на призрачного ежа. Хорошо, что водитель их не видит, иначе усики закрыли бы ему весь обзор. Однако прямо за внедорожником едет древний, ржавый «Форд Эскорт» без колпаков и с облупившейся краской, и его усики не коснулись вообще. В чем же закономерность? Этого Мэнни не знает.

Он видит, что эта разлетающаяся в стороны мерзкая субстанция и стала причиной пробки. Поток машин замедляется и едва ползет, а «Чекер» почти останавливается. Хотя большинство людей не видят фонтан усиков, они все равно реагируют на его присутствие. Водители в левой полосе пытаются выехать на среднюю, чтобы объехать эту дрянь, водители в средней пытаются втиснуться в правую, чтобы обойти их, а водители в правой полосе никого не пускают. Кажется, будто впереди произошла незримая авария, которую все пытаются объехать. Слава богу, сейчас не час пик, иначе магистраль вообще бы встала.

Пока они стоят, Мэнни открывает заднюю дверь со стороны пассажира и выходит наружу. Тут же за ними несколько машин хором заходятся гудками, возмущенные даже малейшей возможностью того, что он задержит поток еще больше. Однако он не обращает на них внимания и наклоняется к окну, которое опускает водитель. (Для этого ей приходится тянуться через кресло и крутить механическую ручку. Несколько секунд Мэнни завороженно смотрит, а затем сосредотачивается.)

– У тебя есть аварийные знаки? – спрашивает он. – Треугольный отражатель или что-то в этом духе?

– В багажнике. – Она глушит машину и сама выходит из нее. Им снова начинают сигналить, но девушка смотрит на столп усиков. Их кончики колышутся, возвышаясь над пешеходным мостом, который перекинут через магистраль. – Так вот, значит, из-за чего такой затор?

– Да. – Она открывает багажник, и Мэнни вытаскивает аварийный комплект. Впрочем, почти все его внимание сосредоточено на мерзкой субстанции. Если хоть какие-то усики потянутся к ним… что ж, лучше надеяться, что этого не случится.

– Что бы ты там ни собрался делать, лучше поторопись. Копы, наверное, уже едут сюда, чтобы разобраться с, гм, пробкой. Не знаю, увидят ли они эту штуковину – похоже, больше никто ее не замечает, иначе народ вышел бы из машин и пошел бы пешком. Однако помочь полицейские точно не смогут.

Мэнни морщится, соглашаясь с ней. Затем замечает, как сердито она смотрит на фонтан усиков. На него снисходит крошечное откровение, он начинает что-то понимать.

– Ты ведь местная?

Она моргает.

– Ну да. Родилась и выросла прямо в Челси, и все такое. А что?

– Просто предположил. – Мэнни колеблется. Он снова чувствует себя странно. Что-то происходит – поблизости и с ним самим, – возрастает напряжение, собираются силы и смыслы, и все это приближает момент истины, к которому он, кажется, еще не готов. Под ногами он чувствует колебания, пульс, похожий на равномерный стук колес поезда, который бьется в такт его собственному сердцу. Почему? Да потому что. Потому что каким-то образом все на этой дороге, под ней и вокруг нее стало частью него. Его бок ужасно болит, но боль можно стерпеть, потому что сам город каким-то образом помогает ему, питает Мэнни своей силой. Даже простаивающие, застрявшие в пробке машины подпитывают его накопленным нетерпением, желанием поскорее рвануть вперед. Он оглядывается на водителей соседних машин и видит, что большинство из них тоже пристально смотрят на штуковину с усиками. Видят ли они ее? Нет, не видят. Но они знают, что там есть нечто, остановившее обычное течение жизни города, и они ненавидят его только за это.

Мэнни потрясенно осознает, что так это и работает. Именно это ему и нужно, чтобы победить усики. Эти совершенно незнакомые ему люди – его союзники. Гнев и желание, чтобы все пришло в норму, исходят от них, как волны жара. Именно такое оружие ему и нужно. Осталось лишь понять, как его использовать.

– Меня Мэнни зовут, – повинуясь порыву, говорит он таксистке. – А тебя?

Она удивленно смотрит на него, затем расплывается в широкой улыбке.

– Мэдисон, – говорит она. – Знаю, необычное имечко. Но Мама Номер Один говорит, что меня зачали с помощью ЭКО в клинике недалеко от Мэдисон-авеню, так что…

Слишком много подробностей. Мэнни все равно усмехается, потому что его нервы натянуты до предела и посмеяться было бы полезно.

– Хорошо, – говорит он. – Смотри, план такой… – Затем он излагает ей то, что придумал.

Мэдисон смотрит на него как на сумасшедшего. И все-таки она поможет. Это видно по ее лицу.

– Ладно, – наконец произносит она с притворной неохотой. Возможно, ньюйоркцам не нравится казаться слишком услужливыми.