Линда ждала ответ. И не могла его дать.

Она начинала осознавать, что «служебная командировка» только ухудшает ее положение, рано или поздно она закончится, и придется вернуться в Хьюстон, а там, если скрыть свое истинное состояние не получится, ее ждет служебное расследование, после чего отстранение, а с учетом всех событий и годового отсутствия, увольнение не заставит себя долго ждать. После чего должность представителя Северного региона не будет долго оставаться пустующей, а Линда канет в забытье.

Ладони снова похолодели. Девушке показалось, что свет в комнате начал мерцать. Нет. Оно пробралось и сюда. Неужели последняя комната в этом доме, где было безопасно сдалась ее безумию? Девушка собрала остатки сил, чтобы взять себя в руки. Лампа перестала мерцать.

Не отдавая отчет своим действиям она вновь спустилась вниз по лестнице, схватила с вешалки пальто и вышла на улицу, не закрыв за собой дверь. Нильсон опомнился слишком поздно, она скрылась за поворотом, мужчина потерял ее из виду. Тиль точно не знала, хочется ли ей побыть одной, но что знала наверняка — сейчас она обуза для Нильсона. Из- за нее он не сможет вернуть себе должность и вскоре…девушка вновь вспомнила бутылку.

Она быстрым шагом, стараясь не оглядываться и не задерживать внимания ни на ком, дошла до ближайшей аптеки, сухо поздоровалась с фармацевтом и протянуло в окно рецепт от врача.

— О, как поживает мистер Салливан? — приветливо улыбнулась невысокая девушка в белом халате с синим бейджем.

— Нормально, — раздраженно ответила Линда, показывая, что не настроена на разговоры.

В ответ девушка тут же перестала улыбаться, лишь молча положила перед посетительницей упаковку лекарств и попрощалась. Линда молча положила купюры и поспешила уйти.

Соблазн тут же проглотить три таблетки (что на одну выше установленной дозы) в тщетной надежде унять приступ тревоги, боролся со слабеющим благоразумием. Линда шла по улице, сжимая пачку таблеток и старалась не глядеть по сторонам, но все же внимание ее привлекло слабое отражение свечения вывески в намокшем под, казалось бы, бесконечной моросью, асфальте. Девушка подняла голову, засмотрелась на витрину, постояла несколько секунд перед дверью, затем вошла внутрь.

Она вернулась домой как ни в чем не бывало, повесила пальто на вешалку и с полным бумажным пакетом направилась наверх, не обратив внимания ни на кого из близких. Войдя в комнату Линда тут же зашторила окна, упаковку таблеток она положила в прикроватную тумбочку, а остальные покупки быстро спрятала под кровать. Не зря. В этот же момент в дверь раздался осторожный стук, который для Тиль показался невероятно громким и, что более важно, крайне неожиданным.

— Линда, все в порядке? — Нильсон снова спешил обратить на себя внимание, стараясь ей помочь. Почему- то сейчас его попытки вызывали в ней не спокойствие, а совсем наоборот — раздражение. Она растеряла всякую надежду и держалась сейчас на том, что сама попытается справиться с проблемой, не вмешивая в это дело близких.

Хотя любой адекватный человек поймет, что нормальная любящая семья не сможет оставаться в стороне от проблем одного из его членов даже если тот будет всеми силами их сторониться.

Проговорив про себя все это Линде удалось отбросить раздражение, встать и подойти, чтобы открыть дверь. Она лицом к лицу встретилась с Брайером, положила свою руку ему на лицо, чтобы убедиться, что уж он- то не плод ее воображения, хотя это едва ли было возможно: все ее видения были кошмарами.

— Что произошло? Ты так резко вылетела из дома, я даже не успел за тобой.

— Я снова увидела то, чего не должна была, и мне стало очень тревожно, — говорить такое было для Линды настоящим испытанием, она словно повторяла «Я безумна» раз от раза, — поэтому я пошла за лекарствами в аптеку.

— Уже приняла?

— Нет, я только собралась, как вошел ты.

Нильсон молча смотрел на нее, словно пытаясь разглядеть на лице девушки какой- то скрытый смысл.

— Я думаю, лучше перенести прием у доктора, — ответил Нильсон, наконец, — завтра занесем анализы, а послезавтра уже придем. Мне кажется, у нас нет этих суток.

— Что ты имеешь в виду?

— Будто ты сама не знаешь, твои видения ухудшаются, становятся чаще. Без должной помощи станет еще хуже, если бы я только знал, как. Но если я чем и могу помочь, так это выиграть время, — Брайер снова сжимал и разжимал кулаки, что означало борьбу с растущим напряжением.

Линда не могла позволить и ему выйти за пределы благоразумия, а потому легко поцеловала его в щеку и обняла.

— Спасибо, — тихо сказала она и почувствовала, как его мощные руки обхватывают ее талию. Этот маленький жест для нее очень много значил для Нильсона. Ведь все на самом деле жаждут награды за свои действия, даже если это наградой является видимый результат.

Снова настало время, когда им нужно поддерживать друг друга, разве что сейчас Линда могла дать ничтожно мало, но готова была отдать все.

Ранним утром они поехали к доктору Салливану. Как и ожидалось, на часах было всего 7 утра, но свет в окнах кабинета уже горел. Нильсон вновь нажал на кнопку звонка, и дверь снова распахнулась. На пороге их встретил Мэтью.

— Здравствуйте, — чуть заспанным голосом произнес он, — не могу сказать, что я вас ждал, но все же рад визиту. Проходите.

Линда и Нильсон вошли в кабинет, закрыв за собой дверь. Мужчина тут же без лишних слов зашел в процедурную и поставил на столик бумажный пакет, в котором были контейнеры.

— Будете первыми в очереди, — бросил через спину Салливан, наливая в кружку чай, — могу предложить?

— Нет, спасибо. Мы недолго, — ответила Линда.

— Как угодно. Кстати я все же хотел попросить вас задержаться. Прошу, присядьте.

Они недоуменно переглянулись, однако устроились уже в знакомых креслах.

— Итак, как я уже говорил, я только поверхностно занимаюсь психологией, но ваша персона меня заинтересовала, — обратился врач к Линде, — в связи с чем я связался со своим коллегой из Уинслоу, настоящим, практикующим психологом, чтобы он помог мне интерпретировать результаты пройденного вами небольшого теста. И хотя он множество раз напомнил мне, что нужно более глубокое и комплексное обследование и даже просил приехать к нему как меня, так и вас, уже даже на данном этапе можно поставить ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ диагноз.

Линда и Нильсон молчали, внимательно слушая. Они дали доктору возможность продолжить.

— Позвольте мне для начала рассказать, в чем суть теста с цветными карточками…

— Док, покороче, — отрезал Нильсон, — нужно лечить болезнь, а не разбираться.

— Очень поверхностное суждение, мистер Брайер, — парировал Салливан, — но вы не специалист. И все же, — он развел руками, — как скажете, буду покороче. Восемь цветов — восемь «мест» для восприятия. Наиболее нас интересуют первые четыре. Самый первый цвет, который вы выберете характеризует ваши стремления. Характер действий, которые вы готовы предпринять в сложившейся ситуации. И это — зеленый, а именно настойчивость, но граничащая с упрямством. Вторая позиция — цель, которой вы хотите достичь данными средствами. Синий — спокойствие, удовлетворенность. Нетрудно понять, что именно этого вам сейчас и не хватает. Третья позиция показывает ваши истинные ощущения, которые вы испытываете в данный конкретный момент. Тут все просто: черный. Это сильный страх и тревожность. И да, остается еще четыре позиции. Оставшееся расположение показывает, к чему у вас безразличное отношение и к чему вы относитесь негативно. Вот последнее тоже интересно. Последними двумя карточками, которые вы выбрали были желтый и красный, а именно: склонность к общению и прикладывание морально- волевых усилий. Вы не только не хотите с кем- либо общаться, но и прикладывать дальнейшие усилия к борьбе с этой проблемой. А потому, насколько мне помогла консультация моего коллеги, я могу утверждать, что у вас пост- травматическое стрессовое расстройство. Эта болезнь характеризуется гиперфиксацией на стрессовом эпизоде, которая часто выражается в кошмарах, галлюцинациях и так далее, а кроме того сопровождается апатией, общей отстраненностью и негативным отношением к себе. Бывают еще и физиологические симптомы, для чего мне и потребовались общие анализы, но они вторичны.