— Я научу тебя ненавидеть, научу тебя бояться и знать своё место, — он всегда шептал ей свои безумные напутствия. — Ты слабая, грязная и жалкая. Неспособная защитить даже свою собственную жизнь. Научись убивать. Ты не в состоянии никого спасти. Убей себя или попробуй убить меня…

И всегда он отступал в тень, чтобы вернуться снова и снова:

— Беги, грязнокровка!

И она бежала от него. Наяву и в кошмарах. От его маски, напоминавшей, что она такой же монстр, как и он.

По её телу пробежала дрожь, а волоски на руках встали дыбом. Ей внезапно стало мало всего воздуха, она приоткрыла рот, чтобы вдохнуть, но горло будто сдавило тисками.

Дыши.

Не нервничай.

У неё просто не было другого выбора ни с ним, ни с кем-то другим, кто пострадал по его… По их вине.

Она глубоко вдохнула и выдохнула. Серебро и зелёная патина мёртв. Его больше нет. Она видела труп, такой же уродливый, как и его маска.

Во рту пересохло, Гермиона с трудом сглотнула вязкую слюну и постаралась взять себя в руки. Всё же стоило продолжать пить те успокоительные зелья, а не бросать курс на середине.

Грейнджер глубоко вздохнула, успокаивая бушующие эмоции. Прошлое должно оставаться в прошлом, перед ней сейчас стоял Малфой, а она от него так ничего не добилась. Если это и был её первый в жизни допрос, то проходил он из ряда вон плохо. Краем сознания Гермиона отметила, насколько быстро Драко перехватил инициативу и выбил её из колеи. Так дело не пойдёт. Нужно было брать дракона за рога. Она глубоко вздохнула.

— Где крестраж Лорда, Малфой? — Гермиона спросила скорее рефлекторно, непроизвольно высказав мысль вслух, и совсем не ожидала, что обет даст произнести ей этот вопрос. Но слова легко вырвались на свободу и повисли в воздухе.

Драко недоумённо сморщился.

— Кре… Что, Грейнджер?

Конечно же! Почему она раньше об этом не подумала? Он был тогда с ними в Выручай комнате, а значит, запрет на него не распространялся. Малфой — вот её лазейка в обете! Вот с кем ещё можно об этом открыто говорить.

— Крестраж Волдеморта! — практически радостно выпалила она, наслаждаясь возможностью произнести это при нём.

— Если бы даже знал, что это, то точно тебе не сказал бы, — её лазейка-в-обете почему-то ответного воодушевления не испытала и упрямо поджала губы.

Гермиона бессильно скрипнула зубами. Ну почему из всех людей именно Малфой? Она набрала в лёгкие побольше воздуха для новой атаки:

— Где диадема Когте… — дверь внезапно распахнулась, чуть не придавив бледного поганца, и голос отказал ей на половине слова. Гермиона невольно зарычала. Проклятый Непреложный обет!

На пороге стоял улыбающийся Теодор Нотт. Из квартиры невероятно аппетитно пахло пряными специями и свежеиспечённым хлебом. Малфой не стал её дослушивать и просто прошёл внутрь.

— Гойл был прав, бесподобный аромат, правда? Кончить можно только от одного запаха, — Тео весело подмигнул Гермионе, и та подозрительно всмотрелась в его лицо.

Странный он какой-то. Видимо, мальчик оказался не настолько скромным, каким посчитала она вначале. Нотт, не дожидаясь ответа, развернулся, догнал Драко и выхватил у него пакет.

Её шанс на допрос был безвозвратно потерян, точнее, вышагивал с прямой спиной по направлению к кухне и, кажется, очень злился. Гермионе ничего не оставалось, как пройти следом.

— Грейнджер, ты к нам присоединишься? — подал голос с дивана Гойл. Он всё ещё смотрел тот же самый фильм. На большом экране кто-то не слишком одетый ёрзал и томно стонал над другим полуголым телом. Будто бы этот вечер мог стать для неё ещё более неловким. Грег же сидел с таким видом, словно наблюдал за выпуском новостей.

— Спасибо, но мне пора. Сейчас только поставлю вам батарейки.

Тео налил в стакан колы, насыпал льда и сделал большой глоток. Пакет с остальными покупками был так и брошен на полу неразобранным, оттуда медленно выкатилась пара красных томатов. Гермиона взмахнула палочкой и приманила упаковку батареек.

— Трусишь, Грейнджер, — Драко с усилием отобрал у сопротивляющегося Теодора стакан и, придерживая друга вытянутой рукой, тоже сделал глоток. Она проследила как вверх-вниз дёрнулся его кадык.

У них, что кружек больше нет? Где же его фирменная брезгливость?

Тео пнул Драко в щиколотку и забрал свой стакан, на что тот злобно прошипел нечто невнятное в ответ. Гермиона мысленно присудила победу Нотту со счётом 1:0. На его месте можно было бы пнуть ещё посильнее. Она тем временем вставила батарейки в пульт, и со стены подул долгожданный прохладный воздух. Троица, словно суслики в поле, дружно повернула головы в её сторону.

— Что это? — Теодор ловко перемахнул через стол, расплескав на пол всю жидкость из стакана, и встал под воздушный поток. — О, Мерлин. О, да, да-а.

Блаженная прохлада окутывала и обвалакивала.

— Это называется кондиционер.

— Похоже, мне начинают нравиться маглы, — громко объявил Драко и встал рядом с ней.

Гермиона инстинктивно положила руку на кобуру с палочкой.

— Ты что, меня сейчас проклятьем приложишь? — вместо того, чтобы отойти, он расслабленно прикрыл глаза, подставляя лицо холодному воздушному потоку.

— Я б на её месте сразу Авадой, — подал голос Гойл. Он, видимо, не так уж был погружен в фильм, а, может, просто мимикрировал под недалёкого. — Где мой второй носок с синими ромбиками, Драко?

— Да выкинул я твои носки, и не жалею, — спокойно сообщил Малфой, и в следующую секунду его глаза удивлённо округлились. Видимо, Веритасерум только что заставил его произнести то, в чём он бы никогда добровольно не признался.

Грег возмущённо открыл рот и издал какой-то нечленораздельный звук.

Малфой медленно-медленно, словно в замедленной съёмке повернул голову к Гермионе. И ей стало не по себе. Его глаза опасно сузились, а брови поползли к переносице, придав по-настоящему злодейский вид. Сбавив тон, он еле слышно спросил:

— Не подскажешь, почему я вдруг сейчас это сказал?

— Потому что ты идиот, Малфой, — Грег обиженно надулся и отвернулся к телевизору.

Драко не обратил на него никакого внимания. Он склонил голову набок, показательно оценивая её взглядом.

— Воспользовалась служебным положением, Грейнджер? — ядовито прошептал он.

— Бедного маленького Пожирателя обижают страшные авроры? — не осталась в долгу она.

Драко ухмыльнулся, но промолчал. Демонстративно медленно сложил руки на груди: изящные запястья и бесполезная волшебная палочка, зажатая между пальцами. Он слегка двинул кистью, тонко намекая, что не безоружен.

В оборону встал, значит? Окклюменцию включил, да? Она читала, что окклюмент может сопротивляться действию Веритасерума, но надеялась, что Малфой не настолько развил в себе этот навык. Видимо, всё же развил.

Гермиона подумала, что если вывести его из равновесия, то может ещё удастся сбить и направить в нужное русло. Поэтому решила идти напролом, с тараном в руках, хорошенько разбегаясь и шумно ударяя в дубовые двери. В её случае в его белобрысую черепную коробку.

— Может, пожалуешься на меня папочке? Кстати, как он поживает? Удивительно, оказался таким самоотверженным героем, правда, Драко?

Уголки его рта дёрнулись, но он только плотнее сжал губы и как-то паскудно ухмыльнулся. В глазах Малфоя явственно читалась жгучая ярость. Было даже заметно, как слегка подёргивается его левое веко.

Воздух в комнате словно наэлектризовался и запах озоном. Гермионе резко стало некомфортно. Наверное, всё-таки не стоило упоминать Люциуса. Но когда её это останавливало?

Надо мять змею, пока не зашипит.

— Может, и ты был шпионом Ордена? — воинственно продолжила она. — Ночами и днями не спал, спасая маглорожденных?

Малфой скрипнул зубами. Нотт обошёл друга со спины и мягко положил свою широкую ладонь ему на плечо.

— О, нет. Никаких шпионских игр. Мы просто все находились под Империусом, — его губы растянулись в милой полуулыбке, и только зелёные глаза сверкнули недобрым огоньком.