Он несколько резко повернул голову к Штази, и Игорь увидел, что глаза мужчины немного расширены. Заметив пристальное внимание к своей персоне, Олег прокашлялся и попытался придать лицу обычное выражение.

– Вы знаете, почему летают самолеты? – чуть чётче повторила Штази.

– Нет, – ответил Олег, – почему?

Игоря посетило подозрение, что Олег цеплялся за возможность поболтать с девушкой, чтобы отвлечься.

– Ну смотрите, – Штази уселась чуть поудобнее и начала пальцами рисовать в воздухе, – крыло самолета в разрезе похоже на капельку, обращённую округлой стороной вперед.

Олег так внимательно следил за пальцами Штази, будто слушал лектора в универе.

– Угол, под которым крыло располагается горизонтали, называется углом атаки, – продолжала Штази, продолжая жестикулировать, а потом ткнула пальчиком в иллюминатор. – Посмотрите, видите? Пилот проверяет закрылки.

Игорь молча отклонился, позволяя Олегу выглянуть в окно и посмотреть, как на крыльях двигаются закрылки. Брат немного поёжился от этого зрелища.

– Да вижу, – кивнул Олег.

– Когда закрылки опущены, происходят две вещи: крыло приобретает большую кривизну, и угол атаки увеличивается.

Штази заглядывала в глаза Олега в поисках проблесков интеллекта. Похоже, ей удалось завладеть его вниманием. Игорь чуть ухмыльнулся и продолжил смотреть за спектаклем.

– На крыло в момент полета действуют четыре силы, – Штази ткнула пальцем вперёд. – Сила тяги, которую производит двигатель, – её палец развернулся и указал в пол, – сила тяжести, но это понятно, – она ткнула большим пальцем себе за спину, – сила лобового сопротивления, которую оказывает воздух, – Штази изобразила жест помилования в Колизее, – и подъемная сила, из-за которой самолет отрывается от земли и не падают. Вы знаете, откуда она берется?

– Нет, – Олег ответил уже более спокойно.

– Я не совсем профи, – Штази извиняющимся жестом развела руки, – там есть специальные формулы, по которым можно рассчитать подъемную силу точно. Я могу только объяснить на пальцах. Посмотрите еще раз! – девушка сложила ладошки рыбкой, – крыло искривлено так, что его верхняя часть выгнута сильнее, чем нижняя.

Олег, не отрываясь, следил за манипуляциями Штази. Игорь поймал себя на том, что тоже увлёкся рассказом.

– Нижняя поверхность крыла – более плоская, видите?

– Ну, отсюда – не очень, но я немного представляю, – впервые с того момента, как они вошли в здание аэропорта, Олег улыбнулся.

– Так вот! То, что верхняя часть крыла изогнута сильнее, заставляет воздух двигаться над крылом быстрее, чем под крылом. К тому же, из-за наличия угла атаки воздух давит на нижнюю часть крыла больше, чем на верхнюю, – с энтузиазмом продолжила Штази. – Из-за этого над крылом создается область низкого давления. Давление над крылом ниже атмосферного, поэтому воздух снизу толкает крыло вверх, а с ним вместе и весь самолет.

Теперь уже оба брата заинтересованно слушали Штази, ловя каждое её слово.

– Чем больше угол атаки, тем больше подъемная сила. Поэтому, когда мы взлетаем, пилот опускает закрылки. Это увеличивает угол атаки и кривизну крыла, – с улыбкой закончила Штази. – А когда мы наберём высоту, вы услышите, как закрылки приходят в нормальное положение и крыло становится более плоским, что позволяет самолету, не набирая высоту, лететь прямо.

Самолёт начал разгон, но Олег, захваченный монологом девушки, не обратил на это никакого внимания. Игорь пристально следил за ними из-под полуопущенных ресниц. Его посетило странное чувство удовлетворения. Вся эта сцена, где Штази своими изящными руками изображает что-то перед носом его брата, а Олег внимательно слушает, показалась Игорю почти идиллической. Никаких пикировок, никакой грызни…

– Кстати! – подскочила на месте Штази. – Из-за того, что крыло изначально обладает кривизной, то есть, нижняя часть его плоская, а верхняя изогнутая, из-за этого, даже если нет никакого угла атаки, у самолетного крыла будет подъемная сила.

Олег непонимающе посмотрел на девушку.

– Самолет будет лететь прямо, если закрылки сломаются, – Штази заговорщически улыбнулась. – Но и это еще не все. Вы знаете, что самолеты вообще могут летать без двигателей?

– Это как так? – подтолкнул её Олег.

– Ну вы же знаете, что есть, допустим, планеры?

В этот момент самолет оторвался от земли. Всех троих прижало к сиденьям. Обычно именно в этот момент Олег нервничал больше всего. Он и сейчас невольно схватился за поручни, на одном из которых лежала рука Штази. Он сжал руку девушки, но даже не заметил этого. Штази не сказала ни слова. Ни единым жестом ни намекнула на то, что ей больно, хотя Игорь видел, что Олег сдавил ее пальцы довольно сильно.

– Ну знаете? Такие самолеты, у которых вообще нет двигателя.

Олег смотрел Штази в глаза. Его кадык подпрыгнул, когда самолёт накренился. Штази спокойным голосом продолжила:

– Их цепляют на тросе, как машины на буксире, к какому-нибудь маленькому самолету. Маленький самолет вытаскивает планер в воздух повыше, а потом оцепляет. И планер летит вообще без всяких двигателей и уж тем более без топлива. И прекрасно садятся.

Штази едва заметным движением большим пальцем погладила стиснутую руку Олега, но тот ничего не заметил.

– Не знал об этом, – с трудом ответил Олег. – Ни за что в жизни бы не сел в такой.

– О это совершенно безопасно, – улыбнулась Штази. – Не опаснее, чем садиться за руль автомобиля. Самолет и планер построены в общем-то по одному принципу, который основывается на том, что у крыла определенной формы будет подъемная сила, даже если у него нет тяги.

Олег вопросительно посмотрел на девушку.

– И планер, и самолет умеют планировать. То есть, даже если у нашего самолета полностью выльется топливо и откажут двигатели…

– Да не дай бог! – пробормотал Олег

– Мы все равно какое-то время сможем лететь совершенно без всякого топлива и сесть сможем тоже, –закончила Штази, не обратив внимания на реплику Олега.

– Как это лететь без топлива? Мне казалось, как только двигатель отключится, мы камнем пойдем вниз, – выпалил Олег.

– О нет, это не так, – покачала головой Штази. – Самолет специально был спроектирован так, чтобы планировать, даже если у него откажут все-все-все двигатели.

Олег скептически поднял бровь. Игорь часто замечал и за собой этот жест.

– Вы знаете, был даже один такой инцидент, – продолжила девушка. – Самолет летел над атлантическим океаном, и у него прямо над океаном закончилось топливо. Была утечка, которую не заметили сразу. Так вот, вышло топливо, и поэтому отказали оба двигателя.

Олег нервно посмотрел Штази в глаза.

– И что? Выжил кто-нибудь?

– Ха! Они пролетели порядка ста двадцати километров с вышедшими из строя двигателями. Ну, то есть, без двигателей вообще. Сто двадцать километров над океаном, – с нажимом проговорила Штази. – И они дотянули до земли и успешно сели. На каких-то там островах, не помню. Самолету даже пришлось кружить над аэропортом, чтобы снизить скорость и высоту, потому что она была слишком большая. То есть, если бы понадобилось, они смогли пролететь еще дальше.

– Это очень обнадёживающая информация, – чуть спокойнее проговорил Олег.

– Да. А еще Вы знаете, что летать на самолет – это гораздо безопаснее, чем ездить на машине?

– Да я что-то слышал об этом, – ответил Олег.

– Кстати! – снова подпрыгнула Штази, будто поймала за хвост ускользающую мысль. – А Вы знаете, что концепция современного самолета была придумана ещё аж в восемнадцатом веке?

– Леонардо да Винчи? – спросил Олег.

– Нет, – Штази широко улыбнулась. – Леонардо да Винчи был в пятнадцатом и придумал концепцию вертолета.

– А самолет кто придумал? – вклинился Игорь.

– Если честно, я не помню, кто. Но точно знаю, что братья Райт, те самые, которые в тысяча девятьсот третьем году полетели на первом летательном аппарате тяжелее воздуха, они основывались на чьих-то работах.