– Украшения?

Но у Беллы их не было. Она не взяла с собой украшений на остров, и у неё был с собой только рюкзак и те немногие вещи, которые она здесь купила.

– На выходные я привезу всё, что у меня есть, – пообещала она.

Лотти хотела одолжить ей жемчужные серьги, но Белла только рассмеялась.

– Я не героиня романа Джейн Остин. Жемчуг – это для исторических романов и бабушек.

– Но тебе надо что-то надеть. Иначе у тебя будет такой вид, как будто ты пришла на деловой ужин или что-то в этом роде.

– В этом блейзере?

Лотти признала, что для офиса он слишком сверкает, и они сошлись на паре золотых серёжек из большой Лоттиной коллекции. Серёжки предназначались для того, чтобы придать её облику ещё один сверкающий акцент.

На первом свидании всегда бывают неловкие моменты, и Белла к этому приготовилась. Но Ричард с той самой минуты, когда она открыла ему дверь, был совершенно расслаблен. Он поцеловал её в обе щеки, как будто это было самым естественным на свете, дружески похлопал Лотти по плечу и сказал:

– Ничего, если мы отправимся прямо сейчас? Я несколько рискованно припарковался.

– Хорошо, – удивлённо, но вежливо ответила Белла. – Чао, Лоттс.

Он придержал ей дверь и улыбнулся Лотти.

– Увидимся позже.

Что очень ловко продемонстрировало, что этим вечером он ещё раз вернётся, а с ним и Белла.

Она ему так и сказала, когда они спускались по лестнице.

– Боже, ты действительно умеешь подбирать слова.

Он вздёрнул бровь.

– Звучит так, как будто тебе это не понравилось.

Она покачала головой.

– Совершенно не так. Просто для меня это новый опыт.

Насчёт парковки он был прав. Он почти заблокировал въезд в гараж, а передние колёса стояли явно не по правилам.

– Асоциально, – с раскаянием сказал он. – Но я трижды объехал вокруг квартала и не нашёл ни одного свободного места. И я не думал, что мы задержимся надолго. Спасибо, что ты была уже готова к выходу.

– Не за что.

Автомобиль был неброский лимузин. Никаких королевских флажков, самый обычный номерной знак, как заметила Белла с облегчением. Ричард открыл перед ней дверцу, и она села в автомобиль. Он опустился на водительское место, и они тронулись.

Он ехал в направлении набережной и у реки повернул на запад. То есть они ехали не в центр.

– Куда мы едем?

– В маленький ресторанчик, принадлежащий одному знакомому. Тебе надо мне рассказать, какую еду ты любишь, куда ты охотно ходишь и что доставляет тебе удовольствие. Но сегодня мне придётся гадать.

– Здорово. Я люблю сюрпризы.

Тем не менее она была сбита с толку. Когда он оставил Мэйфейр слева, она настроилась на отмеченный мишленовскими звёздами ресторан в шикарном городке. Но ресторан находился в пригороде под железнодорожным мостом. В баре на старинных винных бочках горели свечи, а на столиках были постелены красно-белые клетчатые скатерти.

Швейцар у двери, казалось, знал его.

– Мистер Кларк. Столик на двоих. Сюда, пожалуйста.

– Мистер Кларк? – спросила Белла, когда они заняли свои места.

Он скорчил гримасу.

– Супермен ака Кент Кларк, только наоборот. Мой брат Джордж считает это хорошей шуткой.

– Ты всегда выходишь как мистер Кларк?

– Иногда.

Официант принёс им два меню, в котором значились лишь испанские блюда.

– Что ты будешь пить? Они славятся своим шерри, но ты можешь взять коктейль или шампанское, и не обязательно испанское, если тебе больше нравится.

– Моя бабушка пьёт шерри. Я не уверена, что когда-либо его пробовала. Посвяти меня.

Это было начало чудесного вечера, очень волнующего и дружеского. Возможно, в первом свидании нет ничего ужасного, подумала она. Тарелка за тарелкой подавались на стол экзотические тапас, а к ним – изумительно хрустящий хлеб. Они с Ричардом всем делились и обмакивали хлеб в одни и те же керамические блюдца с сардинами и оливками в масле, изумительную луковую тортиллу и, конечно, паэллу. Один раз Ричард промокнул каплю оливкового масла на её подбородке, и это ощущалось как ласка. Еда была такой вкусной, что Белла от всего сердца сказала шеф-повару, который появился в зале и обходил столики, что паэлла – лучшее из всего, что она когда-либо ела. Шеф засиял.

Ричард был тоже доволен.

– Окей. Это хорошее начало. Ты любишь испанские блюда. Что ещё? Тайские? Итальянские? Скажи мне.

Белла подумала.

– Я довольно всеядна. Я не люблю кальмаров, потому что они скользкие. О, и мне бы не хотелось есть зайца, потому что зайцы танцуют. Но это, я думаю, всё.

Он серьёзно кивнул.

– Я запомню. И куда ты ходишь охотнее всего?

– Зависит от обстоятельств. Я люблю рассветы ранним утром, когда восходит солнце, а на траве блестит роса. И я люблю руины, такие, как Минстер Ловелл и Уоркворт Касл.

Он уставился на неё.

– Что?

– Руины. – Он затряс головой.

– А что такое?

Он громко рассмеялся.

– Я имею в виду, куда ты с удовольствием ходишь, когда отправляешься развлекаться. Я думал о том, куда мы пойдём в следующий раз. Ужинать. Танцевать. В крайнем случае в боулинг. Руины для меня – это что-то новенькое.

– А, сейчас я понимаю. Ну, я никогда не была хорошим танцором. У меня две левые ноги, и я часто спотыкаюсь, если выпью.

– Я не думал о вальсе или чём-то в этом роде, – заверил он её.

– А, в этом случае, – сказала она с облегчением. – Я могу, как и другие люди, прыгать на танцплощадке. До поездки на остров я почти каждую неделю отправлялась по вечерам куда-нибудь с подругами.

Он зачарованно уставился на неё.

– Но ты всё же предпочитаешь руины?

– Я думаю, да, – ответила она задумчиво. – Это странно?

– Ты романтична, – сказал он, словно сделав открытие. – Кто бы мог подумать?

– Нет, – возмущённо ответила она. – Я практичная женщина двадцать первого века.

И она ему рассказала о своей новой работе. Он смеялся, когда узнал, что она получает не зарплату, а компенсацию за то, что её босс такой противный.

Она пожала плечами.

– Ах, я с ним справлюсь.

– Я не сомневаюсь.

– Я справлялась и в худших случаях. И если я выдержала десять месяцев на острове, то переживу и дантистский ад. По крайней мере, когда-то наступает конец рабочего дня, и я могу пойти домой, встретиться с друзьями, почитать книгу.

– То есть на острове всё же был ад?

– Не во всём. Но я поехала туда, поскольку увлеклась типом, который там распоряжался, а потом оказалось, что он…

– Был свиньёй?

Она подумала о Франсисе, о благородном, хаотичном и слегка самоуверенном Франсисе.

– Нет, свиньёй он не был. Он был всего лишь… поверхностным. С ненормальной потребностью в том, чтобы его обслуживали, причём с восхищением. Я просто устала от того, что должна была всё время говорить: «Франсис, ты такой умный».

Он вздрогнул.

– Бедный парень.

– Никакой он не «бедный парень», – сказала Белла с убеждением. – Он постоянно шлёт мне смс, что он, дескать, может понять, почему у меня кризис. Но когда я снова приду в себя, я могу в любой момент вернуться – он здесь и поддержит меня.

– И что в этом неправильного? – осторожно спросил Ричард.

Белла рассердилась.

– Это переводится так: «Вернись и приведи мои записи в порядок». Я тебе говорила, что Франсис требует много внимания. С того дня, как он выяснил, что студентки могут выполнять его работу, он ни строчки не ввёл в свою базу данных.

– А!

– Что?

– Ты очень наблюдательна. А вовсе не так романтична, как я вначале подумал.

– Я же тебе сказала, что не романтична.

– Давай поспорим?

Но Белла спорить не захотела. Возможно, это было самое расслабленное первое свидание из всех, которые у неё были, но в его глазах было нечто, что совершенно не казалось ей расслабленным. И если чего и не хотела делать неромантичная, разумная женщина, так это превращать свою жизнь в хаос, влюбившись в недостижимого мужчину. А наследник трона был самым недостижимым из всех.