В январе эскадра появилась в Бомбее, и Коэн был смещен со своего поста. Его заменил Уильям Фиппс, который счел за лучшее договориться с Ангриа, выплатив ему дань. Более того, Фиппс договорился с пиратами, что они не будут трогать британские суда, но продолжат нападать на португальские.
Португальский вице-король, узнав о подобном условии, дал своим силам в Индии предписание: «В случае нападений на англичан кого бы то ни было — никакой помощи им не оказывать».
Заключив договор, Фиппс сразу же стал строить специальные противокаперские суда, быстроходные и с сильным вооружением, однако разведка Ангриа тоже не дремала, и три из них были сожжены еще на стапелях. К тому же из Лондона пришло указание — борьбу с пиратами прекратить. Правление ОИК сочло траты на противопиратские кампании слишком большими, за последние 10 лет они обошлись в кругленькую сумму, составляющую 500 тысяч фунтов.
7 октября 1729 года Каноджи Ангриа умер, ему наследовал его сын, Сукходжи, и, по признанию англичан, он, «нарушив все договоры, нападал на все корабли, какие видел».
В 1730 году люди Сукхонджи на 4 грабах и 15 галливатах перехватили и уничтожили у Кулабы гребные фрегаты британской ОИК «Бомбей» и «Бенгал». В 1732 году 40-пушечный корабль Ост-Индской компании «Окхэм» выдержал тяжелый бой с 5 грабами и 3 галливатами маратхов и еле смог отбиться.
В 1733 году Сукхонджи умер, и у Ангриа началась междоусобица. В результате северную часть пиратской империи получил младший сын Сукхонджи, Манаджи, а южную часть наследовал Самбхаджи. Разделение это, безусловно, ослабило пиратскую республику. Тем не менее нападения продолжились, и в 1735 году был захвачен корабль ОИК «Дерби», шедший с грузом золота для закупок в Индии. Это была самая мощная пощечина британской ОИК.
Понимая, что прямые действия не приносят успеха, британцы решили договориться с теми, кто прикрывал пиратов Ангриа — с маратхами. Первые контакты с императором маратхов начались в 1740 году. Но лишь после смерти императора Саху, в 1749-м, англичане нашли союзника в лице нового правителя Рамараджи. К тому времени Самбахаджи умер, и ему наследовал Туладжи. В том же 1749 году Туладжи около Бомбея с 5 грабами атаковал и захватил 20-пушечный корабль ОИК «Ресторейшн», посланный для борьбы с пиратами Ангриа. Это просто взбесило руководство ОИК.
В 1751 году Туладжи выдержал бой с отрядом коммодора Лайля — а это, ни много ни мало, 64-пушечный «Виджилант» и 50-пушечный «Руби». В 1754 году пираты захватили три голландских корабля — 50-пушечный, 36-пушечный и 18-пушечный. К 1750 году военные корабли Ангриа контролировали всю западную Индию до самого Кохина.
Во время войны Англии и Франции только четыре военных корабля патрулировали берег и сопровождали индийские торговые суда. Маневренные корабли Ангриа, держась вне пределов досягаемости тяжелых пушек, хватали добычу на виду у конвойных кораблей.
Только военные суда могли не опасаться нападений. В ходе жестоких схваток 1754 года корабли Ангриа захватили голландское судно, груженное боеприпасами, и взорвали два больших корабля Вест-Индской компании.
Чуть ранее, в 1750-м, прибывшие к Ангриа от Рамараджи послы потребовали, чтобы пираты платили императору ежегодную дань. Это не нашло понимания у Туладжи, тот «разрезал послам носы вдоль, чтобы они не лезли в его дела, и отослал обратно». Англичане получили свой шанс.
Ссора с маратхами на суше, безусловно, ослабила пиратов. В 1754 году флот ОИК (один 44-пушечный корабль, один 16-пушечный и два бомбардирских корабля) захватил остров Свирадург и разрушил несколько их фортов на побережьях. А в 1755-м из Англии прибыла эскадра вице-адмирала Уотсона в составе 3 линейных кораблей, 2 фрегатов, 5 бомбардирских кораблей. Задача у нее была одна — решить, наконец, проблему пиратов Ангриа.
В феврале 1756 года Уотсон с флотом ОИК подошел к последней твердыне Ангриа — крепости-острову Геррах (Геррия). При этом атаку англичан поддержали союзные им маратхи — 12-тысячный отряд, выделенный императором Рамараджи, чтобы отомстить Туладжи за обращение с послами. Командовал сводным отрядом один полковник, который вскоре станет очень известен — Роберт Клайв.
Уотсон решил расположить свои корабли двумя колоннами. Первая колонна состояла из 24-пушечного фрегата, 60-пушечника, 64-пушечника, 56-пушечника, 50-пушечника и 44-пушечного фрегата ОИК. Задачей этой колонны было отразить возможные атаки пиратского флота. Вторая колонна состояла из трех фрегатов ОИК, от 12 до 16 пушек, и пяти бомбардирских судов. Задача этой колонны — борьба с береговыми батареями пиратов и обстрел крепости.
Бой с береговыми батареями длился два с половиной часа. Постепенно орудия Ангриа замолкали, огонь слабел. Корабли атаковали и сожгли весь флот Ангриа — три 20-пушечных граба, девять 12-пушечников, 13 галливатов, 30 мелких судов. Два корабля было уничтожено на стапелях. Высадившиеся войска довершили дело — пираты пытались было сдаться маратхам, однако отряд Клайва (700 англичан и 300 сипаев) отказался брать пленных — уничтожили всех, включая детей и женщин. В Геррахе было взято 250 орудий калибром от 24 до 6 фунтов, 6 медных пушек, а также золота и драгоценностей на 130 тысяч фунтов. Пираты Ангриа перестали существовать.
Британский историк Роберт Орм (Orme) писал:
«Целых пятьдесят лет это пиратское государство грабило и захватывало громадное количество судов всех европейских наций и Индии, британская Ост-Индская компания ежегодно выплачивала Ангриа по 50 тысяч фунтов, чтобы пираты не нападали на английские корабли. Никакой корабль не мог без военного прикрытия пройти спокойно мимо областей, занятых Ангриа».
Прежде чем перейти к следующей части, поговорим о положении в Индии, ибо именно это, а не английская хватка или французская удаль, оказалось определяющим в последующих событиях. Отрывок из обширной книги А.Б. Каплана «Путешествие в историю, Французы в Индии», который многое объясняет:
«В 20-х годах XVIII века субадары Декана, Бенгалии, Ауда и других провинций Индии превратились в независимых монархов и почти не считались с волей Великого Могола. Наместник в Декане Низам-ул-мулк был вынужден заключить с пешвой Баджи Рао соглашение в 1731 году, по которому пешва получил право проходить через владения низама со своими войсками. В 1737 году пешва с большой армией подошел к стенам Дели и опустошил окрестности столицы империи. Низам-ул-мулк вновь стал союзником Мухаммад-шаха. Однако объединенные войска Моголов и Низам-ул-мулка оказались бессильны против маратхов.
В то время как войска Великого Могола терпели поражение за поражением в войне с маратхами, на землю Индии вступили полчища персидского шаха Надира. Его давно манили сокровища Моголов, особенно легендарный бриллиант «Кох-и-Нур», Тщательно подготовившись к нападению, в мае 1738 года персы перешли границу. Свирепый деспот, державший в страхе свое разноплеменное войско, Надир-шах был выдающимся военачальником. Ни один восточный полководец не уделял столько внимания огнестрельному оружию. Пехотинцы довольно метко стреляли и могли по европейскому обычаю, сомкнув строй, отразить кавалерийскую атаку. Непривычной для индийцев оказалась и легкая «верблюжья артиллерия».
Северная Индия фактически не оказала никакого сопротивления Надир-шаху. Основательно разграбив этот край, завоеватель зимой 1739 года двинулся на Дели. Здесь царила паника: император Мухаммад-шах метался от одного советника к другому, но могольские вельможи быди полностью поглощены внутренними распрями. Низам-ул-мулк питал вражду к главнокомандующему всеми войсками Дауран-хану, интриговал против наваба[4] Ауда Саадат-хана, который с 50-тысячным войском пришел защищать Дели, и в то же время правитель Декана тайно переписывался с Надир-шахом. Другие приближенные Великого Могола вели себя немногим лучше. Даже когда персы приблизились к Дели, враждовавшие клики не прекратили междоусобиц. Распри продолжались и во время генерального сражения при Карнале 24 февраля 1739 года.
Когда «верблюжья артиллерия» Надир-шаха в упор расстреливала войско Дауран-хана, Низам-ул-мулк не тронулся с места. Индийцы все равно сражались упорно. Но Великий Могол Мухаммад-шах был смертельно перепуган и сам приехал с повинной к Надиру.
Надир-шах понимал, что титул императора Моголов теперь не представляет никакой ценности, и потому сохранил на троне старую династию. Его интересовали сокровища Дели. Небольшое столкновение персов с жителями Дели стало предлогом для разграбления столицы.
Иранский хронист Мухаммад-Казим, воспевший подвиги Надир-шаха, так описывал эти события. «Пламенный гнев счастливца вскипел, и он приказал произвести поголовное избиение всех жителей Дели. Победоносное войско, услышав эти полные [гнева] слова, сразу в числе ста тысяч человек с оружием в руках атаковало кварталы, улицы, базары и дома жителей той местности и занялось убийством. Детей и взрослых, юных и старых, кого бы ни находили, не стеснялись убивать и лишать жизни; луноликих девушек и целомудренных женщин пленили рукою предопределения и пустили дым бесчестья из имущества каждого богатого человека». Шесть часов озверелые орды Надир-шаха грабили и убивали. 20 тысяч жителей Дели погибло. Сам повелитель персов наблюдал за кровавым зрелищем. Даже в этот страшный момент знатные моголы продолжали сводить личные счеты, направляя гнев Надир-шаха на своих врагов. Низам-ул-мулк сумел выжить, он усердно собирал сокровища Дели для завоевателя. Надир стал обладателем самых дорогих бриллиантов в мире, в том числе «Кох-и-Нура». Он увез из Дели драгоценностей на сумму 700 миллионов рупий, угнал в Иран десятки тысяч людей.
Разгром и ограбление Дели Надиром, унижение Мухаммад-шаха доказали всему миру ничтожность власти Великих Моголов. Низам-ул-мулк вернулся в Декан фактически независимым от Дели монархом. Маратхи также не тревожили старого властителя Хайдарабада; умер пешва, и они были заняты своими делами. Теперь Низам-ул-мулк мечтал начать завоевание всей Южной Индии».
