Потому что маленькими красными глазками на меня пялится свин. Точнее, здоровенный шерстяной кабанище с собачьим хвостом и кривыми когтями на каждой лапе. Или всё-таки ноге? Не важно!

Зверушка явно домашняя, ведь на массивной шее у неё металлическая цепь, обёрнутая на манер ошейника.

Кабан довольно щерится — зубки у него тоже металлические, блестящие. И бритвенно-острые, судя по всему. Вряд ли настолько зубастое животное притопало сюда просто со мной познакомиться.

— Слышь, Пятачок, — произношу негромко, — ты где Винни потерял?

«Пятачок» в ответ то ли всхрюкивает, то ли рыкает. И торпедой устремляется ко мне. Тяжëлый, зараза, — такой снесëт и не заметит. Но меня лишним весом не испугаешь! Вжариваю ему в пятачину пламенный привет с левой. Легко уворачиваюсь от кабаньей инерции, чуть не вплотную прижимаясь к меховому боку. Острие клинка безвредно клацает по ошейнику. Эх, не попал.

Кабан вдруг понимает, что зря быканул. Он разворачивается ко мне подпалённой мордой и смотрит чуть ли не обиженно: «Ты чего, мол, я ж поиграть хотел!» Ага, верю-верю.

Кровожадно ухмыляюсь и демонстрирую животному клинок с пляшущими на нём языками пламени. Кабан взвизгивает и, поджав хвост, проносится мимо меня, прямо к выходу.

И чего приходил, спрашивается?

Хотя остаётся вариант, что потопала эта тварь за своими друзьями. Так что мне тоже пора отсюда убираться.

Подхватываю инвентарь, бодрым шагом выхожу из комнаты. И в кого-то впечатываюсь!

На счастье, нож уже висит на поясе, поэтому оба отделываемся лёгким испугом. Дрейни — а это именно он! — меряет меня высокомерным взглядом:

— А, это ты, — констатирует без всякого акцента. — Зачем пришёл?

— За надом, — отвечаю насмешливо. — А ты, я смотрю, говорить научился.

Рогатый отмахивается:

— Шутки кончились… Поможешь?

Акцент у него всё же действительно имеется, но далеко не такой ужасный, как был раньше.

— Смотря с чем.

Дрейни скорбно вздыхает:

— Я потерял фейри. Ориа. Без неё не пройти. Мне надо к сородичам.

— Ты знаешь дорогу? — рогатый кивает. — Ладно, веди.

Мне в общем-то без разницы, в какую сторону двигаться. Всё равно никого из своих пока не чувствую.

Дрейни слегка кланяется и направляется в ту сторону, где раньше я видел ещё один дверной проём.

— Эй, погоди! — догоняю я, зажигая на ладони огонёк. — Звать-то тебя как, напарник? Я Макс.

— Тахарад, — отзывается рогатый, не оборачиваясь.

— Очень приятно, — ухмыляюсь я. — Вы, дрейни, вежливые ребята, как я погляжу.

— Мы не ведём бесед с кхелотами, — холодно отвечает Тахарад. — И, тем более, не называем имён.

— А я-то тут причём?

— Ты его слуга.

Коротко хохочу:

— Да ты совсем неправильно понял наши тонкие отношения.

— Значит, соратник. Так ещё хуже.

— И почему же ты, такой прекрасный, вдруг заговорил с союзником кхелота? — слегка оскорбляюсь я, хотя и так знаю ответ. В безвыходном положении с самим чёртом договариваться побежишь, лишь бы выбраться.

Рогатый резко останавливается и поворачивается.

— Прости, — вдруг произносит он, кланяясь. — Трудно сдержаться, когда мои люди так близко и всё равно в опасности.

— Вот только ни я, ни Гайла к этому отношения не имеем, — не принимаю извинений. — Наоборот. Мы тоже прибыли им на помощь.

Тахарад продолжает движение.

— Разве кхелоты станут помогать? Разве не имеют они отношения к Вороньему богу? Разве не трудятся только ему во благо?

Пожимаю плечами:

— Без понятия, о чём ты толкуешь. Мне про ваших богов неизвестно.

Тахарад обиженно шипит:

— Он не наш! И не людской. Противен самой природе мира. Как и его служители.

Рассуждать о чужих умопомрачениях мне недосуг, поэтому останавливаю поток обличительных речей:

— А давай никакой религии в разговоре, а? Даже про политику интереснее. Вот ты у нас кто, небось монархист? А вот я, чем дольше живу, тем больше симпатизирую анархии…

Но поддерживать разговор на эту животрепещущую тему рогатый Тахарад не желает.

— Люди пригрели на груди мангуста. И скоро он обернётся против них.

— Да ладно тебе стращать-то, — усмехаюсь. — Рикки-Тикки-Тави — наше всё… Стой! Слышишь?

Эхо разносит вдалеке чьи-то голоса. Но ни топота, ни даже шума шагов не слышно. Одновременно с этим я вдруг смутно ощущаю чьё-то знакомое присутствие. Гайла или Захар, вот в чём вопрос…

— Поспешим! — неприлично радуется зеленоволосый. И спустя несколько минут я понимаю, почему.

Из темноты к нам бросаются сразу два мелких силуэта: один отсвечивает зелёным, второй — белым.

— Ориа! — радуется Тахарад, будто маленький. — Где ты пряталась, негодница?

— Макс! — верещит Эфения. — Ты туда пока не ходи, ладно? Пусть там её сперва прикончат!

Глава 15

Царский подарок

— Погоди-погоди! — подавляю желание прикрыть руками уши. — Ты о ком сейчас вообще?

— Мы нашли пропавших, — тем временем деловито сообщает Тахараду темнокожая фейри. — Однако у них не получается выбраться самостоятельно. Красноглазая девушка осталась, чтобы им помочь.

Гайла! Значит, это её присутствие я уловил.

— А вот это недоразумение, — Ориа указывает на Эфению, — пыталось помешать мне сюда добраться. Вам бы лучше следить за своими вещами, гражданин Росии.

О, а это камень уже в мой огород. Жаль, не по адресу. Вежливо улыбаюсь:

— Эфения абсолютно свободна в своих действиях. Я ею не управляю.

— Ха-ха! — почуяв поддержку, тут же отзывается мелкая нахалка. — Выкуси, фуфыра!

— Так что с неё и весь спрос, — заключаю я. Розоволосая феечка резко меняется в лице. — Но я, конечно, попробую её приструнить самостоятельно, чтобы больше такого не повторялось. Согласна, Эфения?

Естественно, не согласна! Но хотя бы язычок прикусила, и то радость.

— Значит, на том и порешим, — усмехаюсь я. — Где там это всё происходило? Ведите!

Надувшаяся Эфения летит вперëд, мы идём следом. Но у Тахарада ещё остались вопросы к своей фейри.

— Почему ты сразу не сопроводила наших людей ко мне? — напористо спрашивает он, будто начальник подчинëнную.

— Потому что там не только наши, — чëтко рапортует Ориа. Разве что обращения «сэр» не хватает. — Много раненых. Всё это время им приходилось держать оборону.

— На них кто-то нападает? — в голосе рогатого сквозит недоверие.

Ориа согласно кивает:

— Так точно. Здесь присутствует большое количество агрессивного биологического материала.

— Как такое может быть? — сомневаюсь и я. — Мне говорили, что этому месту предположительно несколько тысяч лет. Вряд ли здесь что-то могло дожить до наших дней.

— Такое возможно, — не согласен Тахарад. — Магическое запечатывание или что-то подобное. Другой вопрос — как так получилось, что теперь эти создания разгуливают на свободе?

Ответа, ясное дело, ни у кого нет. Но вопросы у рогатого ещё не закончились.

— Почему не действовала по инструкции и оставила кхелота вместе с пострадавшими? — продолжает он допрашивать свою напарницу.

— Из соображений эффективности, — солидно ответствует та. — Кажется, красноглазая состоит на службе у местного правителя, поэтому не станет им вредить без причины.

Тахарад коротко зыркает в мою сторону и еле заметно ухмыляется.

— Тогда это несколько меняет дело, — признаëт он. — Хоть и не слишком сильно.

— А в чëм проблема-то? — спрашиваю прямо. Надоели намëки и недомолвки зеленоволосого. — Что-то я в отношении дрейни никакого негатива у Гайлы не заметил. Наоборот — именно она предложила отправиться вам на помощь. А вот ты на пустом месте брызжешь ядом.