Понятие «стратегии выживания» необходимо четко соотносить с понятием «сопротивление в концентрационных лагерях», под которым понимается противостояние заключенных лагерному руководству, в результате которого возникала угроза спасению узников. Сопротивление являлось особенной формой выражения коллективной идентичности определенных групп, сконцентрированной в системе ценностей, которая становилась значимее собственной жизни[137].
Такие формы сопротивления в концентрационном лагере, как отстаивание своих прав, солидарность, были направлены в первую очередь на борьбу за жизнь, а потому должны рассматриваться в рамках понятия «стратегии выживания». Это позволяет акцентировать внимание не только на организованном противостоянии узников, но и на их повседневной лагерной жизни. Возникает возможность рассмотрения всех без исключения лагерных групп с присущими им специфическими механизмами выживания вне зависимости от политических взглядов и социальной принадлежности, а также с учетом половой идентичности.
1.2. Формирование контингента узниц и структура управления концентрационным лагерем Равенсбрюк
Осенью 1933 г. один из работных домов в Морингене, неподалеку от Ганновера, стал первым центральным женским лагерем. Это означало, что методы превентивного заключения[138] стали применяться нацистами к женщинам, которые состояли в левых партиях или являлись женами оппозиционеров. Однако Моринген, не подчинявшийся Инспекции концентрационных лагерей[139], еще не был концентрационным лагерем. Им руководил чиновник местной администрации, СА[140] и СС не участвовали в охране и управлении, а большинство узниц находились в заключении небольшой промежуток времени.
К концу 1934 г. необходимость в лагерях как средстве борьбы с оппозицией в основном отпала. Однако А. Гитлер поддержал идею не только их сохранения, но и расширения[141]. В результате концентрационные лагеря из средства только политических репрессий превратились в орудия осуществления нацистской социальной и экономической политики. С их помощью из общества удалялся якобы «худший человеческий материал», бесплатно эксплуатировалась рабочая сила узников.
Дальнейшее развитие системы концентрационных лагерей привело к увеличению количества категорий узников, а также к расширению пространства самих мест заключения. В итоге нацисты создали новый лагерь для женщин, разместившийся с декабря 1937 г. в бывшем замке Лихтенбург[142]. Появившийся лагерь, в отличие от Морингена, стал частью унифицированной системы концентрационных лагерей. Находясь вне сферы влияния государственных органов власти, он подчинялся непосредственно Инспекции концентрационных лагерей[143].
Но число узниц в Лихтенбурге постоянно росло, что и стало тем фактором, который повлиял на решение Освальда Поля[144] и Теодора Эйке о создании близ Берлина нового концентрационного лагеря для женщин, получившего название Равенсбрюк. Как отмечают европейские ученые Ж. Котек и П. Ригуло, «в расположении новых концлагерей (созданных после 1935 г. – А.С.), сооруженных не в спешке, а в зрелом рассуждении, не было ничего случайного»[145]. Появление Равенсбрюка рядом с г. Фюрстенбергом, расположенным в 90 км севернее столицы Германии, обусловливалось несколькими причинами. Местность, в которой планировалась постройка лагеря, была уединенной и отделялась от проживавшего в округе населения лесными и речными массивами. Река Хавель и озеро Шведтзее за счет связи с другими водоемами позволяли морскому транспорту перевозить различные грузы, производимые в концентрационном лагере или на близлежащих предприятиях. И наконец, не менее важной причиной являлась связь с инфраструктурой – рядом проходила железная дорога, соединявшая Равенсбрюк как с Берлином, так и с Заксенхаузеном. При этом нацистских руководителей абсолютно не интересовало, что местность, где располагался лагерь, была заболоченной. Это сказывалось на здоровье узниц: земля «жгла и ела людей», оставляя раны на теле[146].
Начальник Главного административно-хозяйствен- ного управления СС Освальд Поль
В ноябре 1938 г. узников Заксенхаузена направили на строительство Равенсбрюка, который должен был вмещать около 3000 заключенных[147]. До 1940 г. территория лагеря площадью 100 х 200 м[148], обнесенная четырехметровой каменной стеной, на вершине которой проходила проволока с электрическим током, включала 14 жилых и 2 больничных барака, хозяйственный блок с кухней и прачечной. Неподалеку от концентрационного лагеря располагались здание комендатуры и большая часть жилых помещений для СС и надзирательниц. В дальнейшем площадь Равенсбрюка расширялась несколько раз, результатом чего стало появление осенью 1941 г. бараков с № 17 по № 26, а в 1944 г. блоков с № 27 по № 32[149].
В сооружении лагеря принимали участие различные немецкие фирмы. Некоторые из них, например «Ервин Шоэпс», «Эрнст Рёлинг», «Рихард Готт», находились в Фюрстенберге[150]. Другие, зачастую известные во всей Германии, занимались строительством и обустройством не только Равенсбрюка, но и целого ряда концентрационных лагерей. К ним относились такие предприятия, как «Бёрнер & Херцберг»[151], устанавливавшие очистные сооружения и гидростанции, «Бехем & Пост», осуществлявшие работу по созданию отопительных систем, «Вальтер Ян» (из Пренцлау), строившие ткацкие цеха[152]. Особое место в истории лагеря занимали электроконцерн «Сименс»[153] и эсэсовское предприятие «Текслед».
Первые узницы появились в Равенсбрюке уже в ноябре 1938 г., то есть практически сразу после начала строительства лагеря[154]. Начиная с 15 мая 1939 г., когда был закрыт Лихтенбург, Равенсбрюк на долгое время стал единственным женским лагерем в Третьем рейхе, количество узниц в котором постоянно росло. Главной причиной увеличения числа заключенных стало начало Второй мировой войны. С 1939 г. нацисты депортировали в женский концентрационный лагерь представительниц более чем 20 оккупированных стран. При этом подавляющая масса узниц – как минимум 70 000 женщин – в дополнение к лагерному номеру получали особую маркировку – красный винкель[155], тем самым они обозначались нацистами как политические враги. Помимо заключенных по политическим мотивам в Равенсбрюке также находилось около 1100 уголовниц, носивших зеленый треугольник. Черный винкель был отличительной маркировкой как минимум 5700 асоциальных женщин (проституток, бродяг, нищих и др.) и свыше 2500 цыганок. Более 400 «свидетельниц Иеговы» получили в женском концентрационном лагере фиолетовый треугольник[156]. И наконец, не менее 16 000 евреек носили на своей униформе желтый винкель[157].
