И самое интересное, он не давал ей коснуться его. Дамир перехватывал ее руки, прижимал ладони или запястья к постели, и вновь ласкал, целовал, скользил языком по чувствительной и влажной коже.

Дамир разделся ровно тогда, когда ее силы были уже на исходе, когда тело натянулось как струна от напряжения и желания, когда на слова уже не хватало дыхания — только на длинные стоны и короткие вскрики. Только после этого, он стянул штаты, натянул презерватив и, наконец, накрыл ее тело своим, плотью скользя по ее влажным складкам.

А потом он резко вошел, заставляя только этим ее кончить.

Мара выгнулась, закричав от его проникновения и первого, такого нужного сейчас толчка, впиваясь в его плечи ногтями и слыша его стон. Долгожданное и такое желанное наслаждение накрыло с головой, заставляя сердце и пульс подскочить до максимума, а сознание — фактически отключиться.

— Да, вот так… Вот так, моя хорошая… — смогла расслышать, пока приходила в себя.

И тотчас же ощутила, как он вновь выходит из нее. И опять толкается внутрь. Непроизвольно бедра поднялись навстречу этим движениям. И это опять его заставило стонать. Только вот ее руки Дамир вновь убрал — завел ей за голову, сжал запястья одной своей ладонью, а второй вновь двинулся по ее телу.

— Дамир! — прошипела девушка.

Но мужчина ответил лишь толчком. И поцелуем. И вскоре она опять забыла обо всем, вновь ощущая, как возвращается вожделение.

Во второй раз пика они достигли вдвоем, вместе, почти секунда-в-секунду.

… Она лежала максимально тихо, боясь пошевелиться. Словно боялась, что разрушится то, что установилась между ними. Опасалась, что малейшим движением разрушит то, что сейчас было, и вернет реальность…

Она чувствовала, как все еще тяжело дышит ей в шею Дамир. Ощущала его тело на себе. И приходила к пониманию того, насколько все это было… правильным, мать его!

Горько скривила губы, понимая, что далеко от действительности-таки не ушла…

— Жалеешь? — он приподнялся, когда ее тело непроизвольно напряглось от последних мыслей.

Марьяна пожала плечами и отвела взгляд.

— Тебе не пора?

— Прогоняешь?

Марьяна вздохнула.

— Нет, можешь остаться… — и пока он не успел обрадоваться, Марьяна убила его возродившуюся надежду. — До утра.

— Марьяна…

— Дамир! Я все равно не буду с тобой. А это… — Мара усмехнулась, поднимаясь с постели, и идя в сторону ванны. — Это ничего не значит. Кажется, так ты говорил, когда трахался с другими, при этом живя со мной?

Она вышла, не дожидаясь ответа. И только глухой удар успела услышать, прежде чем прикрыла дверь ванной.

Сначала она замерла, прислушиваясь к звукам из квартиры. Довольна ли была Мара, слыша тот удар и чертыхание?

Нет. Не было ее целью уязвить. Она просто сказала то, что думала и не собиралась об этом жалеть.

Только вот все равно нехорошо стало внутри, горько как-то.

Зато в себя пришла, а то совсем расклеилась от того, что между ними происходило в моменты страсти.

С этой мыслью и шагнула под душ.

Он ворвался к ней, когда она настроила температуру, наслаждаясь бьющим по телу потоком воды.

— Я не уйду!

Мара усмехнулась, пожала плечами.

— Я же сказала, оставайся до утра.

— Марьяна!

Девушка не отреагировала на злой и в тоже время так нехарактерно беспомощный тон.

Но Дамир и не думал выходить или оставлять этот вопрос. Шагнул к ней, прямо в ванну и развернул к себе.

— Не игнорируй, — сквозь зубы попросил он. — Скажи, что мне сделать?.. Чтобы ты поверила. Что?!

Она подняла брови.

— Откуда я знаю? И выйди, пожалуйста, я хочу принять душ.

— Не уйду. — Упрямо повторил мужчина, еще ближе притягивая ее обнаженное тело.

И она точно почувствовала, что ее «наряд» не оставил его равнодушным. И это несмотря на то, что он уже вроде как должен был удовлетвориться.

— Мара… пожалуйста, хватит.

— Хватит, что? Вспоминать прошлое? Прости, не могу. Амнезией не страдаю.

— Такого больше не повториться.

— В это сложно поверить, — усмехнулась она и чтобы отвлечь от надоевшей темы, схватила гель для душа с намеком уточнив. — Раз уж здесь, поможешь мне?

Взгляд мужчины опалил ее жаром. И Марьяна почувствовала, что и сама зажигается.

— Я не забуду эту тему, не рассчитывай, — предупредил Дамир после паузы и начал «помогать».

…Скользил руками по ее телу, больше лаская, чем намыливая. Целовал припухшие губы, заставляя совсем воспламениться. После ласк груди перешел на живот и скользнул пальцами ниже, от чего ее колени подогнулись.

Она уже пожалела, что затеяла все, потому что вновь теряла контроль над телом.

— Пожалуйста… Мара… — хрипло прошептал, поцелуями скользя по скуле к виску.

— Молчи, — простонала она, когда он пальцем приласкал влажные складки и скользнул внутрь.

Он послушался. Развернул ее к себе спиной, заставил упереться руками в стену. Скользнул руками по телу вверх, накрывая грудь. Ущипнул ставшие тугими соски, а языком провел влажную дорожку по шее. Все это усилило ее возбуждение, заставляя тихонько простонать и непроизвольно выгнуться. Дамир рыкнул, когда ее попа коснулась его возбуждения.

— Марьяна, вернись ко мне, — искушающе шепнул он, становясь так, чтобы удобнее было скользнуть в ее тело.

— Иди к черту! — со стоном выдохнула женщина, когда он плавно погрузился внутрь

Он опять замолчал, резко вышел и также резко вновь вошел в нее. Заполняя, погружая еще больше разжигая, заставляя терять голову.

— Люблю, — рыкнул, усиливая напор, и заставляя ее еще больше прогнуться, еще глубже принять в себя.

Мара лишь прокусила губу, чтобы сдержать еще один стон. Потому что не могли его действия, слова оставить ее равнодушной.

А он не умолкал. Каждый его рывок, каждая ласка сопровождалась нежно-страстным шепотом. Не сказать, чтобы Мара не слышала, но из-за накрывшего желания порой не могла уловить суть. Она лишь подавалась ему навстречу, кусая губы, когда от желания мутнело в глазах, и иногда постанывала, слыша его рваное дыхание и ответные стоны.

Когда все закончилось, Марьяна все-таки выпроводила Дамира. Приняла нормальный душ, охлаждая мысли и тело.

Спать легла первая. И когда Дамир сзади прижался к ее телу, сделала вид, что уже спит.

Только вот чувствовала, что он просто уступил ей, не поверив на самом деле. В такой вот странной тишине, так близко, но разделенные ее негласным барьером, они и уснули.

Когда она встала, Дамира уже не было, ни в ее постели, ни в квартире. Кольнула в сердце мысль, что вот… получил желаемое и ушел. Но разум напомнил, что она и сама этого хотела.

Марьяна длинно выдохнула и только потом заметила уже немного остывшую чашку кофе на тумбочке возле кровати.

Больше ничего не было, но Марьяна поняла: Дамир действительно не отступил.

Потерев лицо руками, она потянулась к чашке. Осторожно ее взяла, словно боясь. И сделав первый глоток, задумалась, зачем позволила ему остаться на ночь?

Это ведь было проявлением слабости, не иначе. Поддалась чувствам, пусть не полностью, но все же. И теперь было страшно: не шагнула ли она вновь в пропасть, из которой с таким трудом выбралась в прошлый раз, позволив этой ночи состояться.

Он объявился вечером того же дня. Но удивило Марьяну не это, а то, что появился на ее пороге Дамир с сумкой.

— Не поняла. — Даже не пропустив в прихожую, подняла брови Мара. — Это что?

— Вещи. Ты же не хочешь ко мне переезжать. А одну я тебя сейчас не оставлю.

Она лишь молчаливо задохнулась, подавившись словами. А Дамир в это время, пользуясь ее слабостью, открыл дверь, шагнув внутрь.

— Дамир! — отмерла женщина.

Он ее проигнорировал, просто скинул верхнюю одежду, обувь и направился вглубь квартиры.

— Ты офонарел совсем?! — следуя за ним, прошипела Марьяна.