Даже с неоконченным медицинским сложно было не услышать характерные хрипы.

— Понял.

Дальше последовала череда адресованных уже не мне распоряжений, звонок прервался, а я остался стоять один посреди стеклянного крошева. Рассеянный взгляд упал на пустое детское кресло, закреплённое на заднем сиденье белой иномарки, и тут я с ужасом вспомнил причину, по которой вообще здесь оказался. Пожалуй, впервые в жизни я узнал, что такое паника. И только присутствие подошедшего ГАИшника позволило сохранить самообладание.

— Инспектор Куприн, — представился вчерашний выпускник и указал на Женину машину. — Супруга?

В ответ я коротко кивнул и вдруг осознал, что у моей помощницы наверняка есть настоящий муж, которому тоже придётся сообщить. Пацан похлопал меня по плечу.

— Сочувствую.

— Как это произошло?

— Да эта вон… — ГАИшник пренебрежительно махнул в сторону перегородившего движение паркетника. — Красный не заметила. Ей хоть бы хрен — бампер да фары, а малышку аж в ограждение впечатало… — цокнул ещё не успевший очерстветь за годы службы парень. — Вы езжайте в больницу, мы тут закончим. Контакты только оставьте.

Проигнорировав предложенный оборот бланка, я вручил свою визитку, а инспектор двинулся обратно к старшим коллегам, которые в этот момент что-то эмоционально обсуждали с водителем только что подъехавшей тачки. Раньше я не попадал в подобные ДТП и плохо представлял, что нужно делать, но одно было ясно, как белый день — девку, скорее всего, отмажут. Впрочем, сейчас это волновало меня меньше всего. Оглядевшись, я набрал номер помощницы. Про ребёнка сотрудник полиции ничего не сказал, врачи тоже, а значит, никто его не видел… Я уже готов был поверить в мистику, но вдруг услышал до боли знакомую мелодию звонка.

Георгий

Неизменный имперский марш, от которого за пять лет начал дёргаться глаз, донёсся откуда-то со стороны кустов. Следуя за безумной догадкой, я, пока никто не видел, перемахнул через ограждение, кое-как протиснулся в единственный просвет между ветвями и удивлённо замер. На траве, обняв Женину сумку, сидел мальчишка и совершенно не обращал внимания на звонивший мобильный.

— Эй, — тихонько позвал я и присел на корточки рядом. — Ты чего трубку не берёшь?

Вздрогнув от неожиданности, Василий поднял на меня растерянный взгляд, а затем схватил телефон.

— Я не слышал. Извините… — вздохнул он, отбил звонок и снова посмотрел на меня. — Вы приехали.

На вид пацану было лет семь. Маленькая копия Жени, только в мужском варианте. Те же светлые непослушные волосы, большие голубые глаза, пухлые губы… Картину портила лишь здоровенная царапина на лбу.

— Ну конечно, — как можно мягче ответил, украдкой осматривая ребёнка на предмет других повреждений. — Ты почему здесь сидишь? Испугался?

Вася недовольно поджал губы и взглянул на меня точно, как его мать, когда я, по мнению той, нёс полную чушь.

— Прячусь.

— Зачем?

— Чтобы в детдом не отвезли. — Наверное, недоумение на моём лице было слишком красноречивым, потому что Василий принялся сбивчиво объяснять. — У девочки в садике так было. Её папа только через три дня забрал, когда домой приехал.

— А твой папа… — уточнил я в попытке понять, почему он не позвонил своему отцу.

И тут Вася выдал такое, что я даже растерялся. Сжав маленькие кулачки, он нахмурил светлые брови и зло процедил:

— Лучше в детдом.

Весь мой опыт общения с детьми сводился к короткому курсу педиатрии и исполнению роли клёвого дяди во время редких встреч с семьёй двоюродной сестры, поэтому я совершенно не знал, как себя вести. Для своего возраста сын Жени производил впечатление очень сообразительного мальчика, но всё же оставался ребёнком. По правде говоря, я сначала подумал, что у него какое-то расстройство… Но потом увидел дрожавшие губы и страх, плескавшийся в глубине по-детски ярких голубых глаз, и понял — передо мной сидел маленький, но уже настоящий мужчина, который старательно пытался быть храбрым. Однако реакция на упоминание об отце вызывала вопросы… Правда, уже к Жене.

— Он с вами… не живёт? — предположил я причину возможной обиды.

В ответ Василий покачал головой:

— У него другая семья.

Как бы ужасно ни звучало, но в этот момент я ощутил облегчение. Я никогда не заводил служебных романов и при всех Жениных достоинствах не смотрел не неё, как на женщину. Слишком сильно уважал и дорожил хорошим специалистом. Но мы всегда были на одной волне. Я доверял ей, словно себе, иногда даже больше. Пожалуй, во многом именно благодаря Крыловой удалось развить «GVЛаб», и мне казалось, что она горела этим бизнесом так же сильно, но сейчас я вдруг осознал — для Жени это была просто работа. Способ прокормить себя и ребёнка, который она без тени сомнения послала к чертям, когда тот помешал чему-то более важному. Не знаю, что задело больше — наличие у Жени этого «важного» или отсутствие такового у меня… Но мысль о том, что помощница, которую я с лёгкостью мог бы назвать своим партнёром, каждый вечер возвращалась к другому мужчине, вызвала неожиданную и совершенно неуместную ревность.

— Ясно, — как можно непринуждённее ответил я и взглянул на часы. — Так, Вась. Нам надо к маме. Её отвезли в частную больницу. К моему хорошему…

— К дяде Вадиму? — перебил Василий, в очередной раз заставив удивиться.

Как вышло, что о Жениной семье знали все, кроме меня?

— Именно.

На мгновение Вася задумался, потом согласно кивнул и, поднявшись с травы, принялся отряхивать модные джинсы, а я с трудом сдержал улыбку, когда под распахнутой толстовкой увидел майку с названием известной рок-группы. Мне в детстве мама такие крутые шмотки не покупала.

— Поможете?

Через мгновение в одной моей руке оказалась тяжёлая, как всегда, до отвала забитая нашими каталогами Женина сумка, а в другой утонула маленькая холодная ладошка.

— Подожди, — остановил я пацана, ринувшегося к машине, которую судя по звукам сейчас забирал эвакуатор, и потянул в другую сторону. Хорошо, на этом перекрёстке нигде не было камер, а то нам бы за Васину игру в прятки не поздоровилось. — Давай лучше обойдём. Нормально себя чувствуешь?

Ребёнок выглядел вполне бодрым, но меня всё равно беспокоила рана на лбу.

— Это я случайно, о ветку. — Вася сразу понял, что я имел в виду. — Когда прятался.

В ответ я удовлетворённо кивнул, и мы, не сговариваясь, ускорили шаг, а уже через десять минут грузились в мою машину. Всё это время Василий молчал. И лишь когда я помогал ему усаживаться в так удачно забытый сестрой бустер, поинтересовался:

— У вас есть дети?

— Племянники. — Я защёлкнул ремень безопасности и осмотрел результат своих трудов — низковато, но лучше, чем совсем без детского кресла. — Удобно?

— Да.

— Ну и отлично.

Заняв своё место, я на мгновение прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Последний час изрядно потрепал нервы, и, пожалуй, только благодаря находившемуся рядом ребёнку я мог держать себя в руках.

— Почему ты позвонил мне? — не удержался и всё-таки задал волнующий вопрос, когда на выезде с парковки мы воткнулись в не успевшую рассосаться пробку. В зеркале заднего вида я заметил, как Вася нахмурился. — Нет, ты молодец. Мне просто интересно. — Я смутно помнил, что Женины родители жили в другом городе, но даже с учётом этого его выбор порядком удивил. — У вас ведь наверняка есть… друзья?..

— Если вы про мужчин, то у мамы нет на это времени, — с совершенно серьёзным видом повторил Вася явно услышанные от взрослых слова и, заметив моё изумление, обиженно фыркнул. — Мне скоро шесть, я не глупый.

И не поспоришь…

— Я думал ты старше.

Василий ничего не ответил, только безразлично пожал плечами, смахнул с глаз светлую чёлку и отвернулся к окну, но я всё же успел заметить дрогнувшие в старательно спрятанной улыбке уголки губ. Усмехнувшись, я вернул внимание на дорогу и очень удивился, когда спустя пару минут Вася снова заговорил.