— Возвращаю должок, ворона.
Она вновь повернулась к гостю, что кривил свой надменный рот в немом возгласе, и сказала:
— Думаю наша встреча зашла в тупик, поэтому я предлагаю попробовать ещё раз.
Она сложила потрескавшиеся губы очаровательной трубочкой и нежно дунула застывшему мужчине прямо в лицо.
* * *
Окованная тяжёлыми железными полосами, массивная дверь казарменной залы распахнулась, и на пороге возникла Аглая Бездна. Сконфуженная девушка уставилась на Йолю, сидевшую у жарко натопленного камина, огромного ворона, что напоминал сгусток мрака и забинтованного сержанта, босого и голого по пояс.
— У нас гости, — неуверенно начала она, но вновь замолчала, потерянно вращая головой из стороны в сторону, точно дятел в поисках трухлявого ствола, полного вкусных жучков.
Йоля ободряюще кивнула ей, подняв вверх руку в коричневой перчатке и произвела вращательное движение, имитирующее раскручивающиеся лопасти боевого вертолёта. Аглая захлопнула свой отвисшей рот и, раскрутившись по приказу, выпалила:
— Там этот мужик, что нанимал нас, но помытый, причёсанный, без шапки-пидорки и без подарочков.
— Да, да, пусть заходит, — бросила ей Йоля, зачерпнув ковшом на длинной ручке остатки эля со дна пузатого бочонка, примостившегося возле неё на земляном полу.
Высокий мужчина в старинном, плотно облегающем его стройную фигуру, зелёном охотничьем костюме, появился вслед за девушкой, замершей на пороге. Он нежно и обходительно приобнял Аглаю за плечи и решительно отодвинул со своего пути.
— Князь, — бархатным голосом мурлыкнула Йоля, не потрудившись снять свои роскошные, жутко чумазые ноги с грязной столешницы.
Почтительно кивнув госпоже лейтенанту, мужчина стремительно двинулся вперёд, к кособоким табуретам, окружающих гнилой стол, ровно как стая трусливых гиен, вьющихся вокруг умирающего льва, в надежде откусить кусочек плоти и остаться живыми.
Брезгливо отодвинув носком изящного сапожка одного из инвалидов, Мастер собрался грациозно присесть на краешек оного, но вдруг застыл; по его хищному лицу пробежала тень, омрачив благородные и властные черты. Он поднял руку, затянутую в манерную узкую перчатку, и прикоснулся к виску, слегка посеребрённому ранней сединой, потом поднял свои чёрные глаза и уставился на троицу за столом.
Йоля тихонько сидела на табуретке, тиская в руках глиняную кружку с остатками эля. Склонив медно-красную голову к плечу, она уставилась на посетителя отсутствующим взором, будто бы рассматривая сквозь него кирпичную кладку стены. Взгляд широко распахнутых жёлто-зелёных глаз напоминал неосознанный собачий — когда тупая, огромная сука волкодава изучает тебя пристально, и, вероятно, сама не понимает, что ей больше хочется: поиграть с тобой в мячик или откусить половину лица. Сходство с глупым, но опасным зверем дополняла струйка вязкой слюны, стекающая с уголка прекрасно очерченного, приоткрытого рта. Перемотанный окровавленным тряпьём Монакура Пуу издевательски скалился, обнажая огромные дыры в передних зубах, Грим же открыл клюв, высунул вперёд длинный, красный и острый язык, что абсолютно не походил на вороний, и по-человечески уселся на собственный хвост, имея вид законченного идиота.
— Тебе, Сатана, садиться никто не предлагал, — нежно пророкотала красноволосая девушка.
Опешивший гость выронил из рук блестящую трость, которая, вращая рогатой башкой набалдашника, закатилась под трухлявый стол.
Йоля, кривя растрескавшиеся губы, презрительно процедила:
— Итак, мы выполнили все пункты контракта. Мы уничтожили то, что крадёт головы твоих людей и нашли твоего сводного брата. Забирай головы, забирай своего родственника и вали из нашего замка. В благодарность за преподанный нам в ночном сражении урок дешёвой магии, трусливого коварства и невнятного морока, мы позволим тебе уйти живым и не потребуем окончательный расчёт за выполненную работу. Изыди, сатана.
* * *
Вдоль полуразрушенной крепостной стены, сложенной из красного кирпича, по пыльной, мощёной древними булыжниками извилистой дороге, мимо покосившихся надгробным крестов и потрескавшихся могильных плит, брёл ссутулившийся мужчина в длинном дорожном плаще с накинутым на голову глубоким капюшоном, полностью скрывающим лицо. Его левая, холёная и бледная рука сжимала конец растрёпанной верёвки, правая же опиралась на длинную трость с белым набалдашником. Другой конец жалкой бечевы был намотан на тощую шею огромного рогатого козла, что тащился следом, непрерывно и жалобно блея, впряженный в оглобли трухлявой телеги, что скрипела кривыми колёсами, и, подпрыгивая на булыжниках, грохотала наваленными на неё ржавыми рогатыми касками.
Глава седьмая. Никто не знает, что ты здесь застряла
Длинный дощатый стол ломился от кушаний. Миски с мясной похлёбкой, приправленной листьями одуванчика и пивом, тарелки с шашлыком, вымоченным в стеблях дикого лука и пиве, блюда с хрустящими шкварками, обильно сдобренные соусом из крапивы и пива: кулинарные способности Соткен воистину поражали. Сама шеф сидела опершись на локти: сытая рожа пьяно размазана по ладоням.
— Я, конечно, много всякого видела за последние семь лет, — прогнусавила Соткен: под внушительной дозой самопального пойла в хриплом голосе женщины звучали нотки страдания, свойственные морфинистам со стажем.
— Странная гибель людей, сотен людей, тысяч людей, сотен тысяч людей, помните? А случившиеся с миром катаклизмы? Помните? Это же какой-то арт-хаус по мотивам библейских пророчеств...
— Угу, — промычал сержант, — Помним, как же. Бронированные сверчки мне особенно втащили, а ещё эта зелёная сопля, размером с Австралию, что прямиком на означенную и упала, после чего, сровняв несчастный остров с уровнем океана, ещё пол-года бултыхалась по волнам, превращая воду в зловонную зелёную жижу.
Он уткнулся в свою кружку, истекая пеной с бороды и усов, и с интересом наблюдал, как Грим играет в ножички: блестящий клюв ворона стремительно мелькал меж его растопыренных пальцев.
— Вот я и говорю, — продолжала тянуть Соткен, — Gott weiß, dass ich nicht lüge; дохера всего мы видели, и пережили порядком. Калачи тёртые, как говорят у вас на Руси. Я и до Судного дня имела приличный опыт расширения сознания, но то, что произошло в том бляцком городке, не поддаётся никакому объяснению. Так что за чертовщина там творилась?
Бойцы Сквада, как по команде, повернули головы и уставились на Йолю. Грим, ощутив отсутствие тревожного внимания со стороны сержанта, прекратил надругаться над его рукой и замер.
— Чертовщина и творилась, всё ты правильно подметила, — Йоля неохотно оторвалась от кружки:
— Как я уже говорила, Князь давно ко мне прилип; кнутом и пряником пытается на свою сторону склонить, да не по пути нам. Отказа он не приемлет, и поэтому меня мучает: обещает, подкупает, сулит, угрожает, пытается запугать и даже убить. Так как главный и непобедимый его противник определённо выпилен, у отца лжи сейчас есть шансы на реванш и победу, но ему нужны сильные союзники. Не слабее его самого. Такие, как я, например. Ибо, если я к нему не примкну, то могу начать собственную игру, либо поддержать его оппонентов. Вот он и решил, воспользовавшись объявлением сержанта, в очередной раз преподнести мне урок, продемонстрировав своё могущество и влияние. И сделать это стильно. Тут он, конечно, несколько облажался...
Йоля ненадолго замолчала, пересохшие губы шёпотом репетировали слово:
— Тащемта, — Она бросила быстрый взгляд на Монакуру, тот благосклонно кивнул, — Князь в своём духе: вступление прекрасно, а сама композиция — гавно. «Final Countdown»*, одним словом.
*Примечание: «Final Countdown» — музыкальная композиция группы «Europe», которой, да простит меня Йоля, вообще не место на этих страницах.
— Хорош нам гнать, тётя, — заявила Аглая Бездна, чей табурет мотыляло, как сухой камыш на сильном ветру, — Я конечно допускаю, что ты навзничь ебанутая, однако тебе придётся рассказать нам правду и выложить всё как на духу: что случилось в том сраном городе?
