— Эй, нигга, открывай уже! — возопила она в нетерпении.

— Кто там? — раздался приглушённый голос с той стороны дверей.

Потом что-то лязгнуло, скрипнуло и маленькое, зарешеченное смотровое окошечко осторожно приоткрылось.

Аглая Бездна смогла разглядеть лишь сверкающие белки глаз, бешено вращающиеся на темнокожем лице.

— Баааадб, — приятный баритон расцвёл оттенками нежности, — Как же я скучал по тебе, старая карга.

Снова скрипнуло, лязгнуло, загрохотало. Массивные створки чуть разошлись. Бадб скользнула в образовавшуюся щель, увлекая за собой Бездну.

— Здравствуй дорогой, — ведьма привстала на цыпочки; мужчина поспешно наклонил вниз лысую голову, блестевшую капельками пота.

Бледные белые руки, изукрашенные шрамами и синими письменами, обвили могучую, как у племенного быка, шею. Они обменялись поцелуем — жарким, страстным. Ласка затянулась. Изящное тело Бадб крепко прильнуло к великолепно развитому, мускулистому мужскому торсу. Бездна в нерешительности переминалась с ноги на ногу; Аарсет издавал странные звуки, похожие на тяжёлое, прерывистое дыхание, будто бы он сам, на своих собственных ногах, что валялись сейчас в раскопанной могиле на сожжённом драконьем огнём норвежском кладбище, прошёл весь этот тяжёлый подъём.

— Познакомься, Аглая Бездна, — наконец произнесла Бадб, нехотя отстраняясь от мужского тела, — Это Йонас, мой старый друг.

— Аглая Бездна, — девушка протянула негру руку.

— Твоя дочка? — пророкотал темнокожий гигант, осторожно принимая рукопожатие.

Его чёрные пальцы с желтыми ногтями нежно пробежались по женской ладони, ощупывая чудовищные мозоли, оставленные рукояткой йолиного меча.

— Ты воительница? — он окинул девичью фигуру тёплым взглядом карих глаз.

Аглая молча кивнула.

— Первый махири армии Госпожи. Она разбудит спящих в скале, — добавила Бадб.

Аглая Бездна поперхнулась. Евронимус многозначительно хрюкнул. Йонас уважительно потряс девичью руку и спросил, указывая на мёртвую башку:

— Твой фамильяр?

— Можно и так сказать, — ответила ошеломлённая Аглая.

Гигант посторонился, пропуская их вперёд.

— Будьте моими гостями, проходите.

Убогий дворик, где они оказались, поражал чистотой. Древние, расстрескавшиеся плиты под ногами были тщательно выметены. На длинных шестах сушились рыболовные сети. Над двумя рядами ровных грядок маленького огородика торчало огромное пугало, наряженное в коричневую, полуистлевшую рясу, точь-в-точь такую же, как и на хозяине этого места.

— Отличное место для твоего дружка, — хохотнул гигант, указывая на скособоченное чучело.

Аглая пригляделась и заметила, что у того отсутствует голова.

— Дешёвая провокация, заставляющая меня подать голос, — презрительно процедил Эйстейн.

— Верно, — Йонас широко улыбнулся, — Но ведь работает же. Как тебя зовут, тварь несчастная?

— Звали Эйстейн. Эйстейн Аарсет, — вздохнул череп, — Кстати я согласен и на такое тело.

— Ты тоже бог? — Аглаю Бездну изрядно пошатывало.

Девушка предчувствовала, что вот сейчас, прямо сейчас, она потеряет сознание и рухнет прямо на эти древние, истёртые плиты.

— Сын человеческий, — ответил негр и, приобняв девчушку, пробасил, — Я вижу, что вы нуждаетесь в отдыхе и добром ужине.

— Ого, — заметил он, ощутив под ладонями превосходно развитые мускулы женских плеч, — Сама Артемида сочла бы за честь иметь такое великолепное тело.

— Ты её тоже щупал? — хмыкнула Бадб.

Они вошли в низенькую дверцу единственной храмовой пристройки и оказались в небольшом помещении, напоминающим обеденную залу средневековой харчевни.

Казалось, их здесь ждали. Над очагом, полыхавшем зеленоватым пламенем, булькал видавший виды, помятый котелок. Деревянные стулья с высокими спинками были предусмотрительно отодвинуты, ожидая задниц дорогих гостей. От терпкого аромата, витающего в комнатёнке, рот Бездны вмиг наполнился голодными слюнями. Бадб хищно воззрилась на котелок.

— Присаживайтесь, дорогие гости, откушайте, что Бог послал, — Йонас возложил свои чёрные руки Бездне на плечи — ноги девушки подкосились — она тяжело плюхнулась на сидение.

Невзрачное бурое варево оказалось великолепной похлёбкой. Горячая подлива, сдобренная изрядной порцией острых приправ, заставила Аглаю забыть обо всём на свете. Невзирая на то, что в течении этого чудесного дня, она и Грим уже слопали пару коров, девушка жутко проголодалась.

Не дожидаясь пока опустеет её плошка, чёрный Йонас подложил ей добавки.

— Нравится? — спросил гигант, — Сегодняшний улов.

Первая порция еды даровала наслаждение, вторая оглушила, словно удар пыльным мешком по голове — в глазах у девушки поплыло, руки и ноги отяжелели.

— Пойдём, махири, я покажу тебе твою комнату, — Йонас помог подняться ей со стула.

— Сегодня её день рождения, — сказала Бадб, — И мы немного подустали, пока праздновали, поэтому я бы тоже прилегла.

— В той комнате всего одна кровать, — ответил эфиоп, — Но есть ещё одна, свободная...

— Да знаю я, знаю, старый проказник, она находится в твоей спальне.

— Спасибо тебе, Грим, это был самый лучший день в моей жизни, — голос Бездны дрожал от усталости и волнения, — Самый лучший подарок это то, что у меня наконец-то появилась подруга.

— Спокойной ночи, Аглая Бездна, — улыбнулась Бадб.

Её мертвенно-бледное лицо слегка порозовело.

— Можно я останусь здесь? — подал голос Эйстейн, — Я конечно тоже устал, но у меня есть пара неотложных вопросов к этой груде чёрного сала.

— Веди себя прилично, недомерок, — Аглая Бездна водрузила на стол полуистлевшую башку Евронимуса и поплелась прочь, поддерживаемая под руку чернокожим Иисусом.

* * *

Она пробудилась глубокой ночью: невыносимо жёсткие доски топчана, служившего ей постелью, доставляли океан страданий даже её тренированному телу; над ухом постоянно жужжали невидимые насекомые; в комнате стояла жуткая жара. Футболка, в которой она спала, промокла насквозь. Мучительно хотелось выпить холодной воды, подышать свежим воздухом и пописать.

Аглая Бездна стащила пропитанную потом майку и, завернувшись в драную простыню, служившую ей одеялом, спустилась вниз по скрипучей деревянной лестнице. Кухня освещалась светом пары скромных лучин, огонь в камине уже угас — угли тлели кровавой россыпью. За столом, подперев голову могучими руками, восседал Йонас; отражение пламени танцевало по блестящей лысине. Между его широко расставленных локтей расположился Эйстейн —двое полуночников оживлённо болтали.

— Не спится на новом месте, махири? — поинтересовался Йонас и, не дожидаясь ответа, добавил, — Нам тоже; мы вот, как видишь, беседуем.

— Мне бы хотелось попить воды, — промямлила Бездна, — Тут есть холодная, чистая вода?

— Холодной нет, — хохотнул чернокожий гигант, — Тут вообще нет ничего холодного, даже лягушки, что выползли из Нила подышать ночным воздухом, даже они — тёплые. Это же Африка.

Он огладил кучерявые клочки, что росли у него на подбородке вместо бороды, и махнул в сторону двора:

— Найдёшь там бадью, я выставил охладиться.

Вода действительно оказалась безнадёжно тёплой. Бездна, стоя на коленях рядом с внушительным сосудом, лакала, как собака — ни кружки, ни ковшика рядом не наблюдалось. Как, впрочем, и туалета. Аглая подёргала пару наглухо запертых дверей, с сомнением оглядела пересохший фонтан и, не в силах больше терпеть, присела возле массивных ворот. Иссиня-чёрные небеса рассыпали перед её взором мерцающее серебро созвездий. Тысячи, миллионы, миллиарды звёзд. Холодных огоньков было намного больше, чем могло вместить небо. Ничего подобного она раньше не видела. Так и сидела — со спущенными трусами и открытым от восхищения ртом. Потом вернулась назад, на кухню.

— Ты же догадалась для чего служит фонтан?— поинтересовался Йонас.

— Присаживайся,— он пнул ногой стул, — Отведай горячего гибискуса: он очень помогает от жажды и жары.

Аглая Бездна послушно присела и приняла из рук египтянина огромную кружку. Горячий напиток обладал ярко выраженным травяным вкусом и безжалостно горчил. Но уже после второго глотка девушка ощутила необычайный прилив сил, а остатки сна как рукой сняло.