– Что ж… Я полагал… В общем, прошу прощения, Ваше Величество, – промямлил Цимих, а потом собрался. – Мне следует всё пояснить.

И уж Лешер, конечно, со всеми подробностями мог это сделать. Буквально в самом начале своей службы он летал с Королём на переговоры и впервые встретился с народом, наводящим ужас на всё Галактическое Сообщество по сей день – с детмонами.

Цимих до того никогда не сталкивался с ними, потому что детмоны не любят забираться далеко от своего любимого тёплого местечка, зато Ашелантию изводят уже много веков. И с первой до последующих встреч Лешер терпеть их не мог. Он не любил их наглости, вероломства, бесконечных угроз и тотального отсутствия в понимании дипломатии. Он быстро понял, что детмоны по праву считались жестоким и кровожадным народом, ведь больше разорения чужих земель они любили только одно – убивать.

О степени разрухи Армады Цимих знал не понаслышке. Устраиваясь на должность финансиста, он прибыл в полупустой, мрачный дворец, где скромно одетый Король восседал на деревянном троне. За несколько десятилетий они с Паэгоном сделали всё, чтобы придать Армаде былой блеск и величие, в частности этому способствовала осторожная политика в отношении имперцев.

За сорок один год службы, Лешер сумел изучить то немногое, что было известно о культуре детмонов и был постоянным сопровождающим Паэгона на переговорах. Шесть раз он летал в Империю, и видел её мощь. Её устрашающий масштаб. Её непревзойдённое превосходство. Армада во всём уступала Империи: любой конфликт с ними или, хуже того, война предвещала королевству только гибель. А в погибели детмоны знали толк. Поэтому и сейчас, после смерти Паэгона, он понимал, как важно сохранить уже избранное предыдущим правителем рабочее направление.

Лешер не сомневался, что Дженова примет позицию мужа. Она хорошо знакома с детмонами и лучше прочих должна понимать, какую опасность они представляют.

– Ваше Величество, – приблизившись к королеве на шаг, доверительно заговорил Цимих, – особенность этой встречи в том, что правящий король или королева Армады прилетают на территорию детмонов, где происходит встреча с Императором.

Джен сохраняла хмурое выражение лица.

– Встреча, да? – саркастически хмыкнула она, а затем пробурчала сквозь зубы. – И лишний повод для детмонов показать нам наше положение…

– Пускай, если они так хотят, – покачал головой финансист. – Главное, что условия договора за все шесть раз ни разу не менялись. Это лучшее, на что мы можем рассчитывать. Всё не так ужасно, как кажется. Мы с вами слетаем на встречу с новым Императором и вернёмся домой…

– С чего ты решил, что я куда-то полечу? – вдруг перебила его Дженова, смерив колючим взглядом, которого он от неё раньше не получал. – Я этого не говорила.

Лешер оторопел то ли от неожиданности, то ли от внезапно нахлынувшего беспокойства.

– Ваше Величество, вы не понимаете, – уже с нажимом произнес он, – приглашение от детмонов не предполагает выбора – он принуждает вас присутствовать на переговорах.

Лицо королевы вдруг приобрело выражение скучающего равнодушия. Скрестив руки на груди и слегка откинувшись назад, она гордо приподняла остренький подбородок.

– А я не полечу, – твёрдо настаивала она. – Ещё не хватало развлекать этого ужасного детмона, кем бы он ни был! Мой сын болен, и я обязана быть подле него. Если детмонам нечем заняться, кроме как вызывать нас по поводу и без – это их проблема.

Цимих был настолько поражён, что едва за голову не схватился.

– Ваше Величество, вы понимаете, к чему может привести ваш отказ? – спросил он со всей серьёзностью. – Речь идёт о детмонах!

– Нет, – Дженова категорично покачала головой, – никуда я не полечу. Я останусь ухаживать за сыном.

– Принц может получить должный уход и в лазарете…

– Пристал ты ко мне со своим лазаретом! – топнула ножкой прекрасная Джен. – Я не доверяю этим врачам. Они скорее мне ребёнка угробят, чем на ноги поставят. Взять хотя бы последний случай с Энтарой! Что толку мы её отдали? Они только руками развели, врачеватели проклятые. И даже не думай меня уговаривать – я не отступлюсь.

И Цимих видел, что не отступится, но смириться с этим просто-напросто не мог.

– Император может оскорбиться и начать с нами войну, – упорствовал он. – Ваше Величество, я настоятельно прошу вас пересмотреть своё решение. От этого зависит судьба Армады и жизни ваших граждан!

Почти с минуту Дженова стояла неподвижно и напряжённо сверлила взглядом пол, а Цимих, затаив дыхание, ждал её ответа. Мгновением позже, она деловито развернулась и бросила ему через плечо:

– Пойду к сыну. Плевала я на этого детмона и его приглашение!

– Но, Ваше Величество!..

– Это больше не обсуждается, аван Лешер! Не обсуж-да-ет-ся!

Плавно вышагивая, Её Величество неспешно покинула свой кабинет, оставив Лешера наедине со своим гневом и разочарованием. Его распирало от желания броситься следом за ней, схватить её за руку и сказать в лицо всё, что он думает о её решении. Но если он мог говорить откровенно с Паэгоном, то с Дженовой – нет. Не ровен час, и она выпроводит его из дворца за нарушение субординации.

Он знал, что королева славилась своим непробиваемым упрямством и своеволием, но в ситуации с детмонами эти её черты могут послужить причиной большой опасности. Никогда не знаешь, какой детмон встанет у руля, и что ему взбредёт в голову, как это уже было однажды с Бел-Эскаром – Самым Воинственным.

От нахлынувших воспоминаний Лешера бросило в холодный пот, хотя он был достаточно чёрствым человеком. Перед его глазами всплыла картина окутанного полумраком подземелья, с запахами сырости, плесени. Свежей крови. И мяса. Закрыв глаза ладонью, Цимих попытался унять назойливое видение измученного, залитого кровью лица девочки, которая только начала расцветать, становиться девушкой… Даже её застывшие, раскрытые глаза запечатлели тени пережитого ею ужаса. И в смерти она не нашла облегчения.

Наконец, совладав с собой, Лешер одёрнул полы сиреневой куртки и решительно зашагал в сиюминутно выбранном направлении.

В то же время Дженова поила лекарством своё страдающее дитя. С улыбающимся, сияющим лицом она погладила Эджера по волосам, словно и не разговаривала с финансистом несколько минут назад.

– Мам, а почему ты не соглашаешься полететь на встречу с императором детмонов? – вдруг спросил Дженову сын, вскинув на неё при этом ровный, сосредоточенный взор. Джен уже давно привыкла, что у старшей дочери и сына тяжёлые взгляды, причём с самого их рождения. У Паэгона тоже был такой. Видать – это у Аверфолдов в природе.

– Потому что я тебя не брошу, Эджер, пока ты не поправишься, – мягко заверила она ребёнка.

– Я уже большой, мама. Тебе не обязательно носиться со мной весь день.

Дженова одарила сына ласковой улыбкой.

– Ах, Эджер, моё сияющее солнышко! Конечно, ты большой, и самостоятельный… Но я не хочу разлучаться с тобой зная, что ты болеешь.

– Я тоже не хочу разлучаться с тобой, мама, – покачал головой принц и прильнул к маме, обняв её за шею. – Но королева не может делать только то, что хочет. У неё есть королевские обязанности.

Дженова слегка отстранилась от Эджера и внимательно посмотрела ему в глаза.

– Ты сам так решил, мальчик мой? – спросила она, не переставая улыбаться.

– Нет. Это мне Энтара сказала.

Королева на мгновение задумалась.

– Твоя сестра не правила ни дня, и она не может знать таких вещей. Ты со мной согласен? Королевская власть – наивысшая во всей Армаде. И слово монарха приравнивается к закону.

Эджер усиленно закивал, а потом выдал:

– Но Цимих очень настаивал. А Цимиха надо слушаться! Папа всегда говорил, что он самый умный человек в Армаде.