На всем протяжении серой равнины, везде куда дотягивался взгляд, простирались поля смерти. Кругом валялись куски тел, и труппы павших воинов, торчащие из земли мечи, валяющиеся щиты и копья, переломанные стяги с обрывками знамён. И чёрные вОроны, в большом количестве сидящие везде где только можно.

И пепел. Пепел был везде, на земле на телах и оружии, в открытых, мёртвых глазах. А ещё тишина и неподвижность.

Птицы казались нарисованными, в своей неподвижности. До меня не сразу дошло, что нас окружает неестественная тишина, разбавляемая лишь дыханием двух людей. Казалось, мы попали в некое отражение мира, в нарисованную, великим художником, поражающую своей реалистичностью картину смерти. Ощущение безмолвия давило бетонной плитой на психику. Время застыло, оно тоже оказалось смертно. Мы оказались здесь и сейчас. Недвижимый воздух. Недвижимый пепел, замершее мгновенье. Вон, большой чёрный ворон, решил взлететь, да так и застыл в прыжке, широко распахнув свои крылья, зримо опираясь ими на твёрдый воздух. Взметнувшиеся хлопья пепла замерли, застыв недвижимо, подвластные кисти художника.

Странно, как это я раньше не замечал, отсутствие естественного движения грудной клетки у фамильяра. То, что мы в повседневье не замечаем, сейчас бросилось в глаза, отвлекая от ужаса, распростёртого за бортами нашей повозки.

— Поля смерти? Вася? — я с трудом оторвался от жуткой действительности, мельком бросив взгляд на лежащую неподвижно девушку, — поясни.

— Поля пепла, — поправил меня фамильяр, — или как их ещё называют поля праха. В нашем городе об этом месте знает каждый. Сюда попадают все разумные, принявшие сердцем путь воина, все те, кто принял свою смерть в бою.

— Ну да, Вальхала, слышал о таком месте, там ещё валькирии летают туда-сюда, — пробормотал я, пытаясь нащупать живчик на шее принцессы чеболя, искренне переживая за девушку и страшась пришедшей на ум мысли, — нам то, что с того? Нам бы домой, нахрена нам это кладбище павших героев?

— Валгалла — это чертог аватара Бога, отвечающего за войну и разрушение, а здесь… — Вася замялся, а я впервые почувствовал эмпатическую связь, показывающую страх рыжего, — в это место могут попасть только мёртвые, живым тут не место.

— Вася ты мне это брось, — я уже всерьёз начал волноваться за состояние Ли Юн Сон, девушка была без сознания. Не спала, а именно без сознания. Лицо бледное, дышит, но как-то очень уж медленно, и сердечко тоже. Ударов сорок в минуту не больше. Хотя аура ровная, без багровых оттенков. Прямо анабиоз како-то. — Я мыслю, значит существую. Мертвые думать не умеют. Лучше давай мыслить… Тфу ты… Думать, как выбираться из этой пепельной задницы. Если ты, мой рыжий, обернёшь свою ушастую голову назад, сможешь лицезреть свою легенду до самого горизонта.

Рыжий действительно обернулся, чтобы застыть сусликом, заворожённо вглядываясь, за простирающуюся за кормой, равнину.

Пепел. Помнится, читал о подобном месте, там писалось поля пепла… или роля праха, а чёрт не важно. Странно, но обратится к своей памяти не получилось… Помню, там погибли ангелы и демоны, и их прах покрыл всю землю. Мне ещё книга очень понравилась, хоть и коробило воспевание демонов, как класс.

Н-даа, не туда меня повело. Нервы, мать их.

— Вот, вот. Мы тут встряли. Кругом труппы. На руках спящая принцесса. А мне, между прочим, в школу завтра. — Я тоже поднялся, осматриваясь, выбрасывая мусор и истерику из головы, пытаясь поймать взглядом хоть чуточку движения. — что ты там орал, чтобы сдвинуть это корыто?

— Не… Бесполезно, теперь там ни грамма энергии, — Василий поймал мой вопросительный взгляд, пожал плечами, — там интерфейс был, прямо перед глазами проецировал панель управления. Ну там вперёд. Вправо, влево. И требование голосовой команды начать движение. А сейчас нет ни чего. Я уже пробовал. Боюсь дальше только пешком.

— А если я попробую закачать энергию миры в эту колымагу?

— А куда? Теперь это просто деревянные сани, не больше.

— Ну и ладно, давай попробуем пешком.

— Хозяин? — Вася кивнул на лежащую девушку, а её как? На руках понесём? Может вы это. Может вытянете носилки там, или ещё что?

Это, он сейчас что? Таким образом намекает, мне скудоумному, что там, где одни сани, там и другие можно вытянуть. А собственно говоря, почему нет?

Я закрыл глаза, мысленно представляя наше транспортное средство. Так, только лыжи нужны покрепче, тут всяких железок за глаза будет, задолбёшся санки таскать из близкого-далёка.

На плечи навалилась тяжесть. Ну да, мы чай не на матушке земле, не просто так из болота тянуть бегемота. Скатившаяся по виску капелька пота ознаменовала, окончание трудов моих тяжких. Ноги подогнулись под тяжестью задницы, отправляя пятую точку на встречу с диваном.

— Хозяин это что?

— Да что б меня, — восхищённо выдал я, пряча трёхэтажную конструкцию за длинным выдохом. Рядом с нашей колымагой, стояла, разбавляя пепельную серость, зеленью брони, БРДМ в Белорусском варианте. — Это, Василий бронированная разведывательно-диверсионная машина Кайман. И не спрашивай меня как? Сам не понимаю.

Передислокация в машину заняла неожиданно много времени. Сначала был сюрприз машина оказалась замкнута, обе двери были заблокированы на внутренние стопоры, а верхний люк пусть и имел отверстие под танковый ключ, ногтем открываться отказался на отрез. Вытащить ключ у меня не получалось, хоть ты тресни. На броне, окрашенной в зимний камуфляж, уже валялось с десяток ключей, разнообразной формы, вот только нужный отказывался перемещаться в текущую реальность. У меня, блин, коленки замерзли, броня подёрнулась инеем, видимо металл был проморожен до арктических температур, больно морозом веяло, заставляя на границе сознания биться мысли. А как заводить то будем? И есть ли в штатной комплектации подогреватель?

Очередной раз потянувшись за ключом в близкое-далёко вытащил блестящую, тяжёлую хрень, оказавшуюся при визуальном изучении натуральным золотым ключиком.

Выругавшись в сердцах, хотел было закинуть ненужную хрень в пепел подальше, да так и завис на пару секунд в замахе, как бронзовый матрос с гранатой.

Молоток и набор напильников достал без всяких приключений. Золото очень податливый металл. Так что отковать, и согнуть и поправить напильником, получилось без проблем.

Пятнадцать минут сосредоточенного сопения, под изумлённым взглядом Василия, и вуаля. Ключик… золотой, между прочим.

В момент, когда надавил на ручку ключа поворачивая механизм, сердце остановилось. Реально словил страх что сейчас мягкое золото просто провернётся, оставив мои старания в туне. Но… Слава тебе! Господи! Двойные створки люка распахнулись, обдав меня морозом, мигом покрыв ресницы инеем.

Подогреватель в наличии имелся, как и полные баки соляра. Двигатель, чихнув пару разом серым, жирным выхлопом, сыто заурчал на низких оборотах. Ну вот теперь живём. Мысль о том, что солярки хватит от силы километров на пятьсот я старательно гнал прочь, тут чай не шоссе, и ехать будем только ради того, чтобы не стоять.

— Хозяин? — испуг в голосе кота заставил меня нервно, дёрнуться. Саданувшись об броню стойки, до искр из глаз, выглянул наружу.

— Чего тебе блохастый?

— Хозяин посмотри, — Вася никак не отреагировал на собственную педикулёзность, показывая лапой на что-то за кормой машины, — там горы хозяин.

Осмотреться решил сверху, благо верхний люк так и оставил открытым. Пока вылазил, в голову пришла дельная мысль. Утёс, который пулемёт, лежал на полу принайтованный резиновыми хомутами. В деревне, оно без пулемёта, жить как известно, тяжело. Вася кот крепкий, вдвоём мы эту дуру сможем посадить на штатное место…

Размышления на тему боеготовности прервались, мои глаза, ожидавшие встреч с бескрайними просторами пепла, уткнулись в снежные шапки гор, вставшими стеной за нашей спиной. Вглядываясь в такие, пусть и кажущиеся близко горы, я передёрнул плечами, подавляя внутреннюю дрожь. Вот тебе Юра и цель, до гор топлива по идее хватит, а там уже разберёмся.