– Мииии!…– Лева заскулил, засунул в рот палец, и стал его кусать.

Руслан озадачился. Что не так? Каждое утро он кормил сына кашей. И няня кормила. Лева послушно ел все, что ему запихивали в рот, никаких эмоций привычная еда у него не вызывала: он открывал рот, почувствовав прикосновение ложки к губам, медленно жевал, глотал.

– Не кричи! Тихо! Тихо…– Руслан сильно и осторожно взял сына за руку и заставил его вытащить палец изо рта, – Я малиновое варенье тебе в кашу добавлю…Сладкое. Хочешь сладкое?

Он взял банку, щедро зачерпнул из нее ложкой и вывалил варенье в тарелку с кашей. Леон посмотрел на тарелку, со слезой вздохнул, зажал ложку в кулак, зачерпнул кашу и неловко запихал ее в рот.

– Не торопись, – посоветовал Руслан, наблюдая за сыном.

Обалдеть, подумал он. Сам ест. Пусть неряшливо, но сам. Значит, кое-что он запоминал. Не совсем овощем был. Значит, есть надежда…

Он дал сыну чашку с чаем и, увидев, как тот стал пить, обливаясь, но все-таки без помощи со стороны, улыбнулся.

В голове у Руслана стучало одно: понимает!

«Говорить пытается…Может, приучить его к туалету? Книжки надо…Что вчера случилось тут без меня? Врач лекарства новые прописал?.. Няня какую-то лечебную травку дала? Нет. Она бы сказала…Как это – вдруг?! …Завтра он будет таким же, как сейчас?.. Это временно или…» – мысли скакали в голове.

Поменяв сыну памперс, Руслан взял Леву за руку, отвел в туалет и показал, как пользоваться унитазом, на своем примере. Тот смотрел, но Руслан не понял – дошло ли до сына, что от него требуется. Контроль за мочевым пузырем дети осваивают в раннем возрасте, а Леве уже скоро шестнадцать, подумал Руслан, натягивая брюки. Сможет ли он контролировать свое тело? Выражение лица сына было неопределенным, но не таким, как обычно.

Он понимает!

Пока Руслан одевал его для прогулки, Леон взял лежавший на тумбочке разноцветный шарик и, покрутив его в руках, сказал: «Па…Та». «Патара? Патиша?» – спросил Руслан, глянув на сына снизу вверх, сидя перед ним на корточках и надевая на его ноги кроссовки. «Па. Та», – повторил Денис с утверждающей интонацией и прижал игрушку к груди.

Он вспоминает. Память!

Господи, пусть завтра все будет так же, как сегодня, взмолился про себя Руслан. Пусть это будет не случайная короткая ремиссия. Его разум проснулся, господи, не дай ему заснуть снова. Пожалуйста.

За отведенные на прогулку полчаса они не отошли от дома даже на пятнадцать метров. Мальчишка разглядывал все, что попадалось на его пути, мычал требовательно, заставляя Руслана произносить названия предметов, осматривал найденное со всех сторон, щупал, нюхал, даже пытался облизывать, и ввел Руслана в состояние такого же изумления, в каком, по-видимому, был сам. Кое-как затащив сына домой, снимая с него верхнюю одежду и помогая ему надеть домашнее, Руслан связался с няней:

– Марта, вы могли бы у нас пожить пару недель? – он едва сдерживал возбуждение, старался говорить спокойно.

– Да, – неуверенно ответила няня, – а что случилось? Вы уезжаете куда-то?

– Нет, я буду дома. Но Лева…Нам выписали новое лекарство, и оно очень помогло, – соврал он радостно, – Ему нужна ваша…Ваше присутствие. С ним надо говорить, он много спрашивает.

– Он…спрашивает? Он говорит?!

– Да.

– Я сейчас приеду, – ответила няня и отключилась.

Когда Марта приехала, Леон вышел вместе с Русланом в прихожую и сказал: «Нньня!». Няня от неожиданности попятилась к двери, всмотрелась в Левины глаза, улыбнулась и заплакала беззвучно, прижав ладонь ко рту. Леон не понял ее и взвыл басом. Слезы брызнули из его глаз, как из лейки. Эмпатия, боже мой, подумал Руслан, он отвечает на эмоции!

– Марта, не пугайте его, все хорошо. Снимите верхнее и идите попейте с ним чаю в кухне, – торопливо сказал Руслан, обнимая сына и гладя его по спине.

– Я сейчас, сейчас, – няня ладонью вытерла лицо, сняла пальто и ботинки и увела Леона с собой в кухню, – Пойдем, детонька, пойдем чай пить, миленький ты мой…

5

В середине мая Руслан взял отпуск на пять дней и махнул с сыном на побережье океана. Он устал за полгода как за шесть лет. Да и няне нужно было отдохнуть – она жила у них не две недели, как просил Руслан, а почти все это время, уходя домой только на выходные.

…Полгода Леон хвостом ходил за Мартой и Русланом повсюду, как привязанный. Он не позволял Руслану даже в душ и туалет сходить спокойно, он топтался и мычал под дверью. Много раз Руслан просыпался от того, что в ногах у него ложился Леон, закутанный в свое одеяло. Сын словно пытался добрать в общении все, от чего раньше отказывался. На прогулках и в доме, глядя на что-нибудь, он громко спрашивал: «Эт-та? Эта?» и ждал, когда ему объяснят название предмета и его назначение. Особый интерес у него вызывали автоматы: дворник на улице, мойщик окон, унитаз, такси, сетевик. Он научился пользоваться душем и массажем, разобрал лампу-ночник, авто-кока и сетевик Марты. Сложил во дворе из плоских камешков уродливую, несимметричную, но при этом поразительно устойчивую башню и запрещал ее трогать.

Он по-прежнему кричал, когда ему что-то не нравилось. Как заводной, до синяков и ссадин кусал и мусолил свой многострадальный палец, иногда выл вообще без причины, как казалось Руслану. Аутизм – неспособность к нормальному человеческому общению – никуда не делся. Но при этом интеллектуальный прогресс поражал даже врачей.

Леон боялся их до истерики. Каждый раз перед плановым осмотром или визитом врача на дом Руслану приходилось терпеливо уговаривать сына, сто раз объяснять одно и то же: врачи хорошие, они помогают, они лечат. Они и меня лечат. И Марту. И всех, и без них никак нельзя. Лева слушал его, глядя в угол, кусал палец, пытался сбежать и спрятаться, но со временем привык. И каждый раз Руслан старался чем-то порадовать его: походом в виртуал, в зоопарк, покупкой новой игрушки. Впрочем, игрушками Лева не интересовался, ему хватало бытовых причиндал и сетевика…

Шаттл сел на узкой посадочной полосе. В ста метрах от нее мерно дышал прибоем океан. Руслан взял рюкзак, сказал сыну «пойдем», и они вышли.

Плюс тридцать пять градусов по Цельсию: жар обнял их, навалился вместе с солнцем на головы и плечи. Горячий ветер принес с пляжа мелкий черный песок и кинул его на сандалии. Руслан натянул капюшон на голову, заставил сделать Леона то же самое, вызвал такси и осмотрелся.

Обычный маленький курортный городок, каких много раскидано вдоль побережья: скромные отельчики, небольшие частные дома, пальмы, кафе с верандами под выгоревшими тентами, маленькие оранжевые такси, лавчонки с сувенирами и пляжным барахлом и выскакивающие на каждом шагу голограммы: «Посетите водопад!», «Дайвинг с опытным инструктором!», «Контактный зоопарк!», «Ночное фаер-шоу и дискотека до утра!», и прочее, и прочее. Руслан купил блокировку рекламы сроком на неделю, и навязчивые голограммы пропали.

Пахло горячим камнем и йодом, доносились неразборчиво голоса: на пляже, недалеко от посадочной полосы, компания азартно сражалась в волейбол, радостно вскрикивая, когда удавалось красиво отбить мяч. Лева огляделся и пошел в сторону маленького автомат-кафе. Подумав пару секунд, Руслан дал отбой такси, закинул на плечо рюкзак и пошел вслед за сыном. Палатка в рюкзаке есть, гостиницу можно и завтра снять, а пока неплохо бы перекусить в кафешке, посидеть на пляже и искупаться.

Лева не захотел раздеваться, остался в футболке и длинных шортах, а Руслан, оставив рюкзак на пляжном лежаке, пошел купаться. Его обняло соленым холодом, и это было хорошо. Стоя в море по горло, Руслан наблюдал за сыном. Тот, посидев недолго на лежаке, направился к воде. Когда волна окатила его ноги, он полез в воду прямо в одежде и сандалиях. Руслан не стал ему ничего говорить, пусть делает как хочет. Баллончики с одеждой продаются везде, переодеться в сухое не проблема.

Устав скакать на волнах, Леон вышел из воды, сел на песок и стал строить башню из камешков. Руслану показалось сначала, что камешки лежат в беспорядочной куче, но Леон тщательно примерялся перед тем, как положить куда-то камешек. Странным было то, что он пытался удержать камни в воздухе и поставить большие камешки на маленькие. Как-будто понимал, что таким способом ничего устойчивого построить не получится, но не хотел с этим мириться. Сосредоточившись на камнях, Руслан не заметил, как рядом с ними встал маленький мальчик и принялся ковырять пальцем в носу, наблюдая за стройкой. Видно было, что ему хотелось поучаствовать в игре, но он не решался.