Да я нынче просто эксперт по неловкости, милая.

Мое зрение прояснилось достаточно, чтобы увидеть, как она слабо улыбается и заламывает руки, – Боже, пожалуйста, не дай ей узнать меня сейчас.

– Просто меня немного укачивает… Так всегда случается, когда после долгих перелетов так скоро приходится оказаться в машине.

Она, должно быть, шутит, подумал я. Наверное, поняла, что я не в себе, и это стало ее решением. Я напряг глаза и окинул ее критическим взглядом. Лицо немного позеленело, она будто пыталась сглотнуть, но не могла.

– Вам плохо? – задал я очевидный вопрос.

Она еще больше побледнела, на гладкой коже выступил пот.

– Это так глупо…

– Вовсе нет. Такое случается.

Черты ее прекрасного лица напряглись.

– Я думала, если остановимся, то это поможет, но… – Она заставила себя посмотреть на меня. – Вы не будете возражать, если я ненадолго сяду за руль?

Ее тонкие пальцы сцепились вместе. Боже, да мы просто парочка неудачников. Я вести машину не в состоянии, а ей это нужно, и она предлагает…

– Ладно, – умудрился выдавить я. – Конечно, если вам это необходимо.

Выражение радости на ее лице заставило нечто в моей груди странно сжаться.

– Спасибо вам огромное.

– Ключ в зажигании, – сказал я, слабо кивнув, а после направился к пассажирской дверце, чтобы сесть.

– Супер. Одну секундочку. – Она подошла к другому пикапу, припаркованному на краю смотровой площадки. В потрепанном садовом кресле рядом с ним сидел пожилой мужчина и продавал бутилированную воду из кулера.

Эмма купила несколько бутылок, взяла в руки и направилась обратно ко мне. Я, кажется, вообразил себе ее бодрую походку, поскольку, когда она встретила мой взгляд, ее тут же будто накрыла волна болезненности. Но она выдержала это, глубоко и судорожно вдохнув, а затем протянула мне ледяные бутылки.

– Вода мне тоже помогает. Возьмите, если хотите.

Вода точно помогла бы. Еще как. Я посмотрел на холодные бутылки у себя на коленях, а затем на Эмму, обходившую пикап. Неужели она сделала это для меня? Я не был уверен. Это раздражало. Нервировало.

Озадаченный, я открыл бутылку для нее и одну для себя, а остальные сунул в большой отсек между сиденьями. Эмма скользнула на водительское сиденье и тут же принялась настраивать все по своему вкусу.

Странно, что и это я нашел сексуальным? Наверное. Но я был слишком измучен, чтобы переживать об этом. Наклонившись ровно настолько, чтобы немного ослабить давление на поясницу, я схватил бутылку и сделал большой глоток. А потом чуть не заплакал от облегчения, когда холодная вода хлынула мне в горло.

– Вы знаете, куда ехать? – спросил я ее, хотя было довольно очевидно, что она знала, в каком направлении мы едем, и я запросто мог указать ей, где повернуть, при необходимости.

Она ответила вопросом:

– Мы ведь направляемся в Монтесито?

– Верно.

Эмма спокойно выехала на дорогу. Как только мы тронулись, она приоткрыла окна, чтобы впустить ветерок, а потом включила кондиционер. Бросив быстрый взгляд в мою сторону, она объяснила:

– Тоже помогает от тошноты, знаете?

Да, я знал.

Я хмыкнул и, спрятав глаза за солнцезащитными очками, закрыл их. Выпив свою порцию воды, позволил свежему воздуху облегчить мое состояние. Эмма тихонько напевала мелодию, и мне потребовалась минута, чтобы понять, что это «Мария» из «Звуков музыки»[18].

По какой-то причине мне захотелось рассмеяться. Не над ней или песней, а потому, что это было так на нее похоже. Вместо этого, пока она спокойно вела машину, я выпил еще воды.

– Вы хороший водитель, – сказал я вдруг.

На ее губах заиграла легкая улыбка.

– А вы сомневались?

– Я так не говорил. Предположил, что вы более-менее опытны, раз предложили повести машину.

– Могла и обмануть, – игриво возразила она. – Может, я просто жутко самоуверенная, но опасно некомпетентная.

– Встречали много таких людей?

В уголках ее глаз появились маленькие морщинки.

– Парочку.

– Хм-м.

Эмма обогнала соседнюю машину.

– Правда в том, что я люблю водить. Особенно на живописных дорогах. В Исландии мы брали напрокат спортивные машины и ездили кататься по сельской местности на выходных. – На ее лице застыло меланхоличное выражение, словно она погрузилась в свои мысли.

– Принцесса Аня была звездой этого сериала.

Ее лицо мгновенно приняло удивленное выражение.

Вот дерьмо.

Затем она повернулась в мою сторону и широко улыбнулась.

– Вы смотрели «Темный замок»?

Двойное дерьмо.

– Хороший сериал. Я смотрел его… – в дороге между играми, – иногда.

Самодовольство шло Эмме Марон. Хотя я уже начинал думать, что Эмме идет все.

– Так, значит, вам нравилась Аня, а?

Аня. Не Эмма. Героиня сериала. Героиня, которую я видел голой и… Черт подери. Гребаный ад.

Я подтянул ногу немного выше, чтобы скрыть увеличивающийся член. И все же не смог перестать представлять ее голые сиськи. Блин. Я самый худший кобель на свете.

– Она мне больше нравилась с головой, – пробормотал я, заслужив мелодичный смех Эммы.

– Да, мне тоже. – Эмма сказала это с улыбкой, но вскоре она исчезла, и я понял, что задел ее за живое. – Амалия рассказала, да?

– Я поклялся хранить тайну. Не то чтобы мне есть кому разболтать…

Казалось, это ее успокоило. Но тут тонкие плечи Эммы поникли.

– Скоро это станет известно всем. В весьма захватывающем финале сезона.

Через шесть месяцев.

– Ты знала? Что тебе…

– Отрубят голову топором? – спросила она, шевельнув бровями.

Мне стало не до смеха.

– Да, это.

Шоу печально славилось тем, что скрывало повороты сюжета не только от фанатов, но и от актеров.

– Нет, – ответила она уже серьезно. – Нет, пока не ознакомилась со сценарием во время читки.

Я узнал этот тон – горькая боль, смешанная с замешательством. Будто она задавалась вопросом: «Неужели гребаный кошмар, что случился со мной, – это правда?» Мне это было слишком хорошо знакомо.

Они убили ее без предупреждения. На глазах у коллег.

– Это какое-то дерьмо, Эм.

Она помолчала, прежде чем ответить.

– Это точно, Люсьен.

После месяцев пребывания в Исландии ехать по Калифорнии оказалось сродни путешествию в другой мир. Солнце, море, горы. Многие береговые линии имели такие же черты. И пусть я жила в Калифорнии лишь часть года, было что-то родное в здешнем свете, золотистом и теплом, в нескончаемом потоке автомобилей, в том, как серферы покачивались в воде, словно пробки, пока не ловили волну.

Я взглянула на воду, и к горлу подступил ком. Пребывание здесь напомнило мне, что Лос-Анджелес ждал, а вместе с ним и все мои страхи и сомнения. Если бы я не нашла роль в ближайшее время, мне пришел бы конец. Проблема состояла в том, что нам не разрешалось сообщать директорам по кастингу, что Аня мертва. Пока не вышел финал. Из-за этого мне пришлось притворяться, будто все хорошо. И вот я якобы взяла перерыв после напряженного графика съемок. Все это было частью плана, если верить Дэну, моему агенту, и Кэрри, моему менеджеру. Миру полагалось думать, что все идет как обычно.

Конечно, это ложь. Когда моя история в «Темном замке» закончилась, в моем хрупком мире появились трещинки. Пришлось поверить Дэну и Кэрри, когда те сказали мне не волноваться и заверили меня, что предложения о новых ролях польются рекой. Только вот, в отличие от моих коллег, мне не предлагали другие роли между сезонами. Я уже начала переживать о том, что окажусь актрисой одной роли.

Смерть карьеры в Голливуде обрушилась на меня так же быстро, как топор на Аню. Если бы стало известно, что я никому не нужна, никто не стал бы предлагать мне работу. Это напоминало какое-то самоисполняющееся роковое пророчество.