Плохие из нас прорицатели, думала Хельга, отправившись наконец вместе с Видимиром к себе в избу. Эйрик и Арнор ждали, что зимой им придется отбиваться от Ингвара, а может, от его братьев из Хольмгарда. На этот случай они, соглашаясь на свадьбу Хельги, взяли с Несвета клятву выступить на их стороне, закрыть проход через волок и немедленно послать им весть при малейшей тревоге. Кто же мог предугадать, что опасность придет не с запада, а с юга, и не для Мерямаа, а для владений самого Хольмгарда!

Выехал Несвет через день. С ним отправилось почти два десятка молодцев и отроков – благо с севом закончили почти все. Сам Несвет и еще человек пять были верхом, остальные пешком. Шли путем волока – то вдоль речек и озер, то по тропе через лес. Через топкие места были настланы широкие гати, и Несвет ежегодно следил за тем, чтобы вовремя менять подгнившие или разбитые бревна. К вечеру успели в погост посреди пути, рано утром тронулись дальше.

Чужие люди не нашли бы дороги, петлявшей между бесчисленными реками, речками, ручьями, озерами, озерцами и болотами, что раскинулись между Видимирем близ Песи и Забитицким погостом на Мсте. Большая часть дороги до Забитиц осталась позади, и лесные тропы слились с путем волка: здесь в водном пути был очередной разрыв. Сокольник, ехавший впереди основного отряда, придержал коня на опушке мелкого сосняка и спешно вернулся назад.

– Стой, боярин! – вполголоса воскликнул он, размахивая плетью. – Вороги-то наши там!

– Где?

Несвет подался к нему, пешие торопливо столпились вокруг их коней.

– Да вон они идут! – Сокольник показал плетью вдоль тропы вперед. – С десяток видел, пешцы все. В нашу сторону подались, гадюки!

– А ну-ка давай… – Несвет быстро огляделся. – Вон туда! В ельник. Сядем, как пройдут – обстреляем. Только тихо!

К счастью, несколько их лошадей не успели оставить на лесной тропе свежих следов своего присутствия. Спешно отступив шагов с полсотни назад, Несвет со своей дружиной скрылся в ельнике; всадники спешились, лошадей отвели подальше и привязали, оставив с ними самых юных. Основная часть дружины придвинулась к тропе; ратники встали за толстыми стволами, изготовив луки к стрельбе. Наполнял их беспокойный веселый раж, готовность как следует встретить злыдней. Думают, что коли Забитицы врасплох взяли, то им по всей Видимирской волости легкая добыча приготовлена!

Скорее всего, тут не все их войско, думал Несвет, сквозь мелкие кусты вглядываясь в поворот тропы. Они не здешние, мест этих не знают; видно, выслали малую дружину поискать добычи, посмотреть, куда ведет волок. Если удастся перебить этих, то и с оставшимися – а те, должно быть, еще сидят в Забитицах, – расправиться будет легче. Тогда прав удалой Сокольник: сами еще добычу возьмем. Лиходеи платьем цветным, может, небогаты, а вот оружие у них должно быть хорошее…

На повороте тропы что-то мелькнуло. Показались двое, за ними еще двое. Несвет мысленно присвистнул: почти на всех ворогах тускло отсвечивали железом шлемы, на одном-двух были кольчуги. Двое… четверо… шестеро… Всего их оказалось десять человек или около того – задние шли толпой. С замиранием сердца словене следили, как русы идут по тропе. Ближе… Еще ближе… Только бы никто сдуру не выпустил стрелу раньше времени, мысленно молился Несвет. Сказал же всем: пропускаем, стреляем в спины!

Вот они проходят – в пяти шагах от затаившихся словен. Несвет, хоть и сохранял хладнокровие, прищурился, невольно боясь, что острота его взгляда оцарапает злодеев, привлечет внимание. Ясно был слышен шум шагов. Вот перебросились несколькими словами… Смысла Несвет не разобрал – выговор их был ему непривычен.

Теперь он разглядел, что за спиной у каждого висит на ремне большой круглый щит, и спохватился – если дать им пройти, то стрелять придется в щиты! Выше щитов – шлемы, а в ноги при движении еще попади…

Едва успев додумать эту мысль, Несвет мгновенно решился. Пусть щиты русов стали для него неожиданностью, но для русов неожиданностью станет он сам.

Несвет поднял лук с заготовленным срезнем, выцелил ближайшего и пустил стрелу, одновременно крикнув:

– Бей!

Успел увидеть, как ближайший к нему рус на ходу спотыкается, получив стрелу прямо в шею, взмахивает руками, падает, сбивая с ног товарища…

Словене, не ожидавшие приказа к нападению прямо сейчас, миг промедлили.

– Бей, бей, леший твою мать! – заорал Несвет.

Опомнившись, поняв, что все началось и медлить опасно для жизни, отроки пустили стрелы.

Взмыли над тихим лесом крики ярости и боли; половина идущих рухнули и больше не шевелились, остальные оказались ранены.

– Вперед!

Несвет выскочил из зарослей на тропу и кинулся вслед русам с копьем наготове. Ткнул одного, что уронил щит и схватился за стрелу в плече, повернулся к другому.

Словене бежали из зарослей, рубили топорами. Кто-то из русов, раненный легко, пытался отбиваться, но словене насели вдвоем-втроем и скоро одолели, хоть у них и не было щитов.

И вот все кончено. На лесной тропе два десятка словен стоят, тяжело дыша, над десятком мертвых русов.

– Молодцы, ребята! – Несвет окинул взглядом изрубленные тела. – Всех порешили! Перун с нами! Живо, собираем, что у них есть, тела – с дороги. Назад пойдем – приберем, кого еще волки не съедят. За лошадьми сбегайте.

– Боярин, слышь! Селигу убили!

Один из ратников оказался зарублен – слишком спешно выскочил из кустов и попал под чью-то секиру.

Несколько человек получили раны, но довольно легкие. Кого-то из юных – и не только юных, – выворачивало наизнанку от вида трупов. Другие, лихорадочно хохоча, снимали с тел шлемы и собирали оружие. Щиты почти не пострадали, и словене взвешивали их на руке, примериваясь к непривычному доспеху. Кто-то уже надел шлем на шапку и кричал: «Не вижу ни шиша!» Над ним смеялись.

Раненых перевязывали. Тела русов оттаскивали к кустам у края тропы. Понаблюдав за этим, Несвет уже сел на лошадь, когда к нему подъехал Сокольник – надевший добытый шлем и держа в руке чужую секиру.

– Боярин! Все хорошо, да одно худо.

– Что?

– Их девять. – Сокольник кивнул на трупы. – Живых-то сколько было – десять?

– А шиш их знает! – Несвет попытался вспомнить, как русы шли до начала обстрела, но в задних рядах они смешались, и было неясно, четное ли число. – Может, десять. Может, нет. Ладно, что теперь гадать. Парни! – закричал он, разворачивая лошадь. – Тронулись дальше! Сокольник, поезжай вперед!

Аки Рыжий и Гейри Хорек прибежали к лодьям бегом; у Аки правый рукав весь намок и покраснел от крови, у обоих глаза были вытаращены – «по шелягу», как сказал Хамаль Берег.

– Тень! Стой! – наперебой кричали они, задыхаясь от бега. – Там какие-то тролли… Обстреляли… из леса… перебили, глядь, всех!

– Перебили? – Эскиль шагнул к ним, не веря своим ушам. – Сколько ж их было? Там войско?

– Не зна… – Гейри глотал воздух. – Из леса… В спину, разом, сотня стрел! Хорошо, я у куста был – метнулся сразу. Аки в плечо сзади стрелой задели.

– Я в лес, рубанул кого-то – дальше ушел, – кривясь и постоянно оглядываясь, доложил Аки.

– Всем стоять! – Эскиль сделал знак войску, где ближайшие и так уже замерли перед лодьями, опустив канаты. – Хамаль, ты здесь. Я пойду вперед, засяду тоже у тропы на повороте, подождем. Посмотрю, сколько их. Как пройдут – ударю, вы услышите рог – быстро вперед. Бегом!

Забрызганные грязью из-под катков варяги, меняя одну тяжелую работу на другую, расхватали из лодий свои щиты и шлемы и устремились по тропе. Эскиль глазами считал их; когда пробежало три десятка, махнул рукой, возвращая остальных к лодьям, и сам побежал догонять.

Варяжское войско нынче утром выступило из Забитицкого погоста. Большинство, поддержанное Велейвом, Сёльваром и Ятмундом, предпочло бы провести там еще несколько дней, чтобы отдохнуть от пути продолжительностью в месяц, но Эскиль и Хамаль настояли на том, чтобы двигаться дальше немедленно. Они вышли из Сюрнэса сразу, как наступило лето[35], и с тех пор, ведомые людьми Сверкера, неустанно двигались на север – через реки, бесчисленные озера, соединенные волоками, пока до достигли верховьев Мсты. Следовало воспользоваться временем, когда после таяния снега реки и озера наиболее полноводны и волоки короче. Остаток зимы мятежные варяги провели в Ольшанском городце близ Сюрнэса: его избы и прочие строения стояли пустыми, покинутые прежними жителями. Пришлось латать крыши и поправлять печи, но зато, устроив лежанки на лавках, на полатях и на полу, соорудив нары в овинах и клетях, удалось разместить в тепле все их пять с половиной сотен. Сверкер сказал, что раньше в городце жил смолянский князь Ведомил; куда тот делся со всем своим родом и ближиками, варяги предпочли не спрашивать, но смоляне явно избегали этого места.