А основные силы уже на подступах к дувалам. Вот «духи» заметили приближающиеся войска. Из бойницы огневой точки показался ствол ДШК.

– Сука! – сквозь зубы процедил Сергей.

В отличие от Александра Матросова он не стал грудью бросаться на амбразуру. Выдернул из-за спины и приготовил гранатомет РПГ-18, подполз к арыку, вплотную подобрался к укреплению. «Духи» в доте его не видят и не слышат, да и рядом нет никого, кто мог бы обнаружить советского десантника. Он обнаружил себя сам. Направил одноразовую трубу в амбразуру и нажал на спуск. Рвануло так, что земля содрогнулась. Дот надулся и лопнул изнутри. «Духи» приказали долго жить. Досталось и Сергею. На спину рухнул увесистый кусок глины, большой камень упал на ногу. Но это не смертельно. И даже не очень больно. Во всяком случае, можно продолжать бой...

Сергей поднялся на ноги, бросил опустевшую трубу гранатомета, взялся за автомат. В прыжке перепрыгнул через арык, перемахнул через дувал. Его подчиненные за ним, не отстают. Но далеко за дувал уйти не удалось – «духи» открыли огонь из кишлака. Над головой противно засвистели пули, одна вспенила пыль под ногами. Это беспорядочный огонь, нервный, но душманы имеют свойство быстро приходить в себя. Еще чуть-чуть – и захлопают снайперские выстрелы.

– Назад!

Сергей дожидался, когда подчиненные перепрыгнут через дувал в обратную сторону. В него стреляли, он отстреливался – прикрывал отходивших бойцов. Секунды тянулись целую вечность. И в эту вечность мог провалиться сам Сергей. Один точный выстрел, и нет больше Сережки Комиссара. И тогда вечная память гвардии старшему сержанту Комиссарову... А жить так охота...

В родном Омске у него на примете есть девчонка. Даша ее зовут. Ей сейчас всего пятнадцать. Юная красавица с большими бирюзовыми глазами. Она даже и не знает, что Сергей ее приметил... И никогда не узнает, если его сейчас накроет свинцовый смерч. Да что там смерч – одной пули хватит...

Бойцы без потерь перевалили через дувал, открыли огонь по духам. Сергей подпрыгнул, ухватился за верх глинобитной стены, подтянулся... Вроде бы все правильно делает, и сил молодецких полно, но как-то все долго делается, как в замедленной съемке. Зато пули летят быстро – сразу несколько с тошнотворным визгом клюнули стену в каких-то сантиметрах от Сергея, но ни одна не задела его. Повезло... Он перемахнул через дувал. Залег. Возможно, мама все-таки дождется сына домой...

Сергей перезарядил автомат, открыл стрельбу. А тут и батальон подтянулся, ударил по духам основными силами. Один БТР заостренным передком врезался в дувал, снес часть стены. Обзор и сектор стрельбы лучше и быть не может, но почему молчит башенный пулемет? Неужели ствол заклинило?.. В запале боя Сергей запрыгнул на броню, через люк скатился внутрь «бэтара», а там наводчик-оператор выкатил на него распухшие от страха зенки, руки трясутся. Салага, новичок, пороху еще не нюхал, оттого и наделал в штаны.

Сергей согнал горе-стрелка с его законного места, припал к прицелу, нажал на гашетку и... ничего. Пулемет молчал. Оказывается, не только стрелка заклинило, но и затвор.

Пулемет КПВТ – оружие мощное, но капризное. Затвор чересчур уж навороченный: то клинит его, то просто-напросто патрон в патронник не попадает. Сейчас же пулемет не взводился, потому что пылью все забило. Но выход есть.

– Соляра у тебя где? – заорал Комиссаров.

Стрелок долго копался, наконец протянул ему канистру с горючим. Сергей накапал солярки на затвор, кое-как его взвел. И давай долбить по духам. Но в соляру было намешано масло – такой дым из затвора, что берегись. Застилает глаза, жжет слизистые, дышать невозможно. Да и вентиляция в «бэтаре» отрегулирована из рук вон плохо – дым и пороховые газы из машины почти не выходили... Сергей стрелял, пока не почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Кое-как выкарабкался из машины, в беспамятстве рухнул под колеса...

Батальон ворвался в кишлак, десантники сломили сопротивление врага. «Духи» бросали оружие, смешивались с местным населением, но спастись удалось не всем – часть из них была задержана и под усиленной охраной отправлена для опознания в Герат. К этому времени Сергей пришел в себя.

Он лежал на плащ-палатке в теньке корявой яблони. Окраина кишлака. Дымы пожарищ где-то в стороне, а здесь воздух чистый. Три БМП, несколько бойцов в боевом охранении, остальные находились на том же взгорке, что и Сергей. Лейтенант Соломин рядом. Тоже отдыхает, в кулаке тлеет сигарета.

– Ну как состояние? – участливо спросил Олег.

– Нормально... Как будто чарсу накурился, – вымученно улыбнулся Сергей.

Чувствовалось, что траванулся он здорово.

– Хотели тебя в «таблетку» запихать, в санчасть везти, – сказал Соломин. – Я не дал. Говорю, на свежем воздухе быстрей оклемаешься... Оклемался. Значит, жить будешь...

Самочувствие Сергея оставляло желать лучшего. Но это все ерунда. Главное, что ласты в бою не склеил. А ведь чувствовал, что смерть его где-то рядом бродит. Но нет, недотянулась до него костлявая, не посекла своей косой. Может, и в следующий раз пронесет. Глядишь, и к маме с папой вернется, а там и с девочкой Дашей познакомится...

– Я уже беспокоиться стал, – продолжал Олег. – Кишлак захватили, пленных развезли, батальон уже на марше, а ты все в отключке. Может, зря тебя в санчасть не отправил...

– Не зря... Так батальон что, уже ушел? А мы что здесь делаем? Неужели из-за меня остались?

– Да нет, ротного ждем. И цистерну с горючим охраняем, жаль бросать...

Оказывается, с борта «ГАЗ-66» сняли двухсотлитровую цистерну, чтобы освободить место для задержанных. Для охраны горючего командир разведроты оставил группу под командованием лейтенанта Соломина, а сам отправился в Гератский ХАД вместе с пленными. Скоро должен был вернуться с пустым грузовиком. Загрузят цистерну и всем скопом отправятся на базу, всего-то делов...

Но ротный задерживался, зато сумерки не запаздывали. Соломин забеспокоился. В сумерках «духи» особенно активны. И трудно сказать, есть в кишлаке боевые группы или нет. Час-два назад, может, и не было, а сейчас появились.

Когда-то в Афгане было полно подземных рек, но со временем они иссякли, а русла остались. И теперь под афганской землей существовала разветвленная сеть подземных ходов. «Духи» в этих лабиринтах чувствуют себя как дома. Спускаются через кяриз под землю в одном месте и спокойно выходят в заданный квадрат. И в этом кишлаке наверняка кяризы есть...

Опасения Сергея подтвердила автоматная очередь. Одна, вторая, третья... Одна очередь прошла рядом – под ногами взметнулся гейзер из песка. Жахнул гранатомет, и тут же огненный смерч сорвал башню подбитого БМП.

«Духи» были везде, стреляли отовсюду. И, хотя к нападению готовились, оно все же застало разведчиков врасплох. Но паники не было. Бойцы быстро и грамотно рассредоточились, открыли ответный огонь. Ожили боевые уцелевшие машины пехоты – автоматические пушки быстро навели порядок во вражеском стане. «Духи» отступили. Но десантники не спешили праздновать победу, слишком дорогой ценой она досталась. В этом бою погибли четыре разведчика. Девять человек тяжело ранены. И среди них оказался лейтенант Соломин. Пуля попала в спину в районе поясницы.

– Ничего, до свадьбы заживет, – сам себя подбадривал Олег.

Пулю Сергей вытащить не мог – не в его это силах. Наложил повязку, из шприц-тюбика сделал обезболивающий укол.

Сергей знал, что Соломин не женат, даже невесты нет. Но это дело наживное.

– Заживет, обязательно заживет... Мы еще на твоей свадьбе спляшем...

– Конечно, спляшем, – кивнул Олег.

Взгляд его затуманился, веки слипаются.

– Она у меня красивая будет, лучше всех...

Похоже, он уже видел свою будущую невесту. В тумане надвигающегося забытья. Лишь бы это не было предсмертным видением...

В зале ожидания было грязно и неуютно. Заплеванный гранитный пол, запыленные стекла высоких, под потолок, окон. Народ гудит, как пчелы в улье, суета, движение. И это в первом часу ночи. Буфет уже закрыт, телевизор не работает.