В данном случае, к сожалению, почерпнутая оттуда информация не годилась к использованию – ни в «Норфолкских пройдохах», ни в «Шляпке для миссис Питч» эта тема в должной мере не раскрывалась.

- Что-то еще? – спросил Лэйд без особой охоты. Сейчас, когда Синклер исчерпал свою важность, ему не хотелось изматывать его своими вопросами.

К его удивлению Синклер едва заметно кивнул.

- Шкатулка.

- Что?

- Шкатулка из сейфа с… личными вещами мистера Олдриджа.

- Что там было? – жадно спросил Лэйд, - Вы ведь открывали ее?

Еще один кивок, такой слабый, что можно принять за конвульсивное движение головы.

- Да…

- Что там было? Синклер! Синклер, чтоб вас!

***

Восковая кожа Синклера оставалась сухой и сохранила вполне естественный цвет, но Лэйду бросилась в глаза неестественно сильная пульсация подкожных вен. В тех местах, где кровеносные каналы залегали неглубоко, на шее, на висках, у основания черепа, было видно, что они мелко подрагивают, с натугой перекачивая кровь мистера Синклера. Это показалось Лэйду нехорошим признаком. Как знать, не близок ли мистер Синклер к апоплексическомуудару?

Лэйд взял запястье Синклера в пальцы, чтобы проверить пульс, и едва не выронил его от неожиданности. Вены на его запястье, обмякшем, безвольном и похожем на разваренную суповую кость, бились совершенно жутким образом. Они то обмякали, отчего пульс делался нитевидным, дрожащим, едва нащупываемым, то вдруг брали такой ритм, будто аккомпанировали разнузданному ирландскому хорнпайпу[11] на девять четвертей.

- Мистер Синклер!

Ресницы Синклера задрожали.

- Да? Простите, на меня опять навалилась слабость. Мне кажется, или здесь отчаянно душный воздух? И этот запах… Не то анис, не то кардамон… Как будто посыпано специями…

Лэйд попытался посчитать удары пульса, но отказался от этого занятия через полминуты. Вены на его запястье дрожали в совершенно хаотичном ритме, то напрягаясь до такой степени, что превращались в подобие рояльных струн, то обмякая и тая под пальцами.

Лэйд знал, что не в силах помочь Синклеру. Разве что оставить его в покое, уповая на то, что его молодость вкупе с жизненной силой окажутся сильнее. Но…

Имею ли я право так поступить, вот в чем штука, подумал Лэйд. Синклер слаб и, быть может, умирает. Он может умереть прямо на моих руках, еще прежде, чем я успею позвать мисс ван Хольц. Его вены дрожат под моими пальцами, точно их бьет гальваническим током, его сердце не сможет долго выдерживать такой ритм, попросту лопнет, превратившись в истекающий кровью мешок.

Но и дать ему отдых я не могу. Двести без малого человек, заточенные во власти демона, ждут спасения. И каждая минута, которую я теряю, отдаляет их от этого спасения, как сильное течение отдаляет тонущего от спасательного круга. Мне надо знать все. Каждую грязную деталь, которую вы, пауки, прячете в своем логове. Каждую скверную тайну, которая была рождена в стенах этого проклятого здания. Каждую крупицу лжи, каждую капельку яда. Мне надо знать, что вызвало интерес демона, что побудило его к нападению, что призвало к жизни. И я добьюсь этого от тебя, даже если для этого мне придется наблюдать, как ты умираешь.

- Мне… нехорошо, - Синклер с трудом вытолкнул из глотки эти слова. И так не пышущий силой, он слабел так быстро, что делалось ясно, долго он в сознании не удержится, - Меня чертовски знобит. Точно что-то скользит под кожей. Да, это запах фенхеля, теперь узнаю…

Начался бред. Еще хуже. Но, может, в состоянии помутненного сознания он расскажет что-то, чего не рассказал бы в обычном?

- Что было в шкатулке? Шкатулка из сейфа с личными вещами Олдриджа. Ну?

- Немного денег, - пробормотал Синклер, - Два шиллинга, одиннадцать пенсов. Несколько старых марок… Фотокарточка самого мистера Олдриджа… Блокнот с записями. Запонки.

Мысль Лэйда лихорадочно заерзала. Точно старый неуклюжий джентльмен, пытающийся приспособиться к непривычному для него и слишком тесному костюму.

- Блокнот? – нетерпеливо спросил он, борясь с желанием похлопать Синклера по щекам, - Что в нем было?

- Мы… не смогли понять. Какой-то… шифр. Бессмыслица. Иероглифы. Может, биржевые котировки или… Не знаю.

- Где он? Что с ним сталось?

- У мистера Крамби, - голос Синклера напоминал даже не дуновение ветра, а заблудившийся в доме слабый сквозняк, - Все эти вещи не значились в завещании, нам пришлось… мы решили… мы…

- Да?

- Мы разделили их между собой. Блокнот… достался мистеру Крамби.

- А вам? - жадно спросил Лйэд, - Что досталось вам?

- Марки, - Синклер рассмеялся так тихо, что его легкие, кажется, едва трепыхнулись, - Продал их за шесть шиллингов в Шипси... Были весьма редкие. Фотокарточка… досталась мистеру… Розенбергу. Он поставил ее на… своем столе. А запонки…

- Кто их взял?

- Самые обычные… запонки. Не серебро, не золото, просто… Наверно, медь…

- Ну? У кого они? У Лейтона? У Коу? У мисс ван Хольц?

- Я… я не помню. Кто-то… наверно… кто-то взял их, но я… я…

Лэйд растерянно оглянул, ища какой-то предмет вроде ложки, чтобы можно было засунуть Синклеру между зубов – те лязгали так, что в любой миг могли превратить попавший между ними язык в окровавленную тряпку. Но кругом была только сдвинутая канцелярская мебель и бесчисленное множество бумажных папок.

Лэйд уже собирался было вскочить, чтобы крикнуть помощь, но это уже не понадобилось. Спустя несколько страшных секунд, в течении которых ему казалось, будто тело Синклера набито бьющимися угрями, все уже было конечено. Возбуждение, сотрясавшее спазмами и судорогами тщедушное тело Синклера, вдруг спало, а само тело мгновенно обмякло, превратившись в податливый мешок с отрубями.

Жив, с облегчением определил Лэйд, прощупав его странный змеевидный пульс, все еще жутким образом скачущий. Просто уснул. Или, точнее, погрузился в глубокий обморок. Видно, запасы тела оказались исчерпаны и мозг счел за лучшее отправить мистера Синклера на отдых. И пусть.

- Отдыхайте, мистер Синклер, - пробормотал он, устраивая того удобнее в импровизированной и чертовски неудобной койке, - Мы с вами еще потолкуем, но позже. А пока – отдыхайте.

[1] Лютефиск (норв. Lutefisk) – традиционное скандинавское блюдо, обладающее крайне специфичным вкусом и запахом – квашенная рыба, вымоченная в щелочи.

[2] «Гроб в четыре пенни» - похожая на коробку кровать в английских ночлежных домах XIX-го века. За четыре пенса «квартирант» имел право арендовать ее на ночь. За один пенни он мог лишь посидеть на скамье в общей комнате.

[3] Ламбтонский червь – гигантская хищная ядовитая змея из древнеанглийского фольклора, нападающая на людей и скот.

[4] Здесь: примерно 12 м.

[5] Кубомедузы – класс океанских ядовитых медуз.

[6] Речь идет о созвучии – “Prince” (принц) и “mince” (фарш). В 1878-м г. на шахте «Принц Уэлльский» (Аберкарн, Южный Уэлльс) произошел обвал, в результате которого погибло 268 шахтеров.

[7] Kanga waru (маор.) – блюдо полинейзийской кухни, десерт из вареной кукурузной крупы с бататовым пюре.

[8] Семилинейная керосиновая лампа – лампа с фитилем шириной 7 линий (8 мм), общепринятый стандарт.

[9] Франсиско Гойя (1746 – 1828) – испанский художник, представитель эпохи романтизма в живописи.

[10] Уильям Корт Галли (1835 – 1909) – британский юрист, политик и либерал, на протяжении десяти лет исполнявший обязанности спикера в английском парламенте. Избран был от Карлайла (избирательный округ Великобритании).

[11] Хорнпайп – традиционный английский и ирландский танец, сходный с джигой.

Глава 13

Обратно он шел едва ли не вслепую. Фонарь в его руке горел, но вместо того, чтобы освещать дорогу Лэйд без всякой цели полосовал лучом стены, выхватывая из темноты невесть кому выданные грамоты, кабинетные таблички и развешанные по стенам картины.