– Потанцуем? Ты шутишь?

– Нет. Поверь мне, я серьезен как никогда. И, насколько ты помнишь, в нашей компании я отвечаю за здравый ум и твердую память. Ну что, пошли?

Он перехватил ладонь Есении и вывел ее из-за стола. Одной рукой слегка приобнял ее за талию, а другой аккуратно взял за правое запястье. Есения неуверенно прижалась к нему и положила левую руку на его плечо.

– Мне кажется, это не совсем медленный танец, – заметила она.

– А мы не совсем нормальная пара, – прибавил он.

– Тут не поспоришь.

Музыка разливалась по залу, официанты сновали от столика к столику и, казалось, никто не обращал никакого внимания на пару, танцевавшую в углу кофейни. Словно вокруг них был очерчен волшебный круг, который ограждал их от посторонних.

Через пару минут песня закончилась. Красавчик поднес ладонь Есении к губам и поцеловал тонкие пальцы. В этот момент их глаза встретились. Есения чувствовала, как сладкая дрожь поднимается от низа живота вверх. Сердце перешло на галоп, а губы пересохли. Красавчик продолжал пристально смотреть на нее, и только шрам над его верхней губой нервно вздрагивал. Есении чертовски захотелось прикоснуться к нему губами, чтобы успокоить дрожь.

Красавчик прервал их затянувшееся молчание:

– Спасибо за танец. Сто лет ни с кем не танцевал. Ну что, пошли, победим этих кровожадных драконов?

В зале ожидания было все так же шумно и душно. После уютной и спокойной кофейни Есения опять начала чувствовать себя уязвимой. Тревога и волнение ледяными ручейками стекали куда-то вниз живота, наполняя его неприятным холодом.

Парочка подошла к пассажирам, толпившимся около информационных стоек авиакомпании. Атмосфера там царила напряженная. Две женщины истошно ругались с бородатым представителем «Юнит-Авиа», а группа из десяти человек держала их в плотном кольце. Периодически кто-то из них вмешивался в монолог бородатого служащего, после чего гул и волнение возрастали с новой силой.

Крики уставших детей и возгласы взрослых образовывали непроницаемый звуковой купол. Этот невидимый саркофаг источал негативную энергетику. Казалось, стоит подойти, как гнев и ярость проглотят и тебя. Только звонкие голоса дурачившихся тут же школьников разбавляли гнетущую атмосферу.

– Что-то мне подсказывает, что нам не одолеть этих драконов, – протянула Есения и посмотрела на красавчика уставшими глазами.

– Все будет хорошо. – уверил он. – Постой пока тут, а я пойду и все узнаю. Ты только никуда не уходи. Хорошо?

– Хорошо! Ты же знаешь, мне некуда бежать.

– Вот и славно.

Красавчик протянул Есении розовый чемодан и зашагал в сторону негодующей толпы. Она проводила его взглядом и достала мобильный телефон. На экране высветилось время – 21:35. Она подумала, что если бы не внезапная метель и задержка рейса, то ее самолет уже полтора часа летел бы в воздухе и через час заходил бы на посадку в аэропорту родного города. Но с другой стороны, она бы никогда не познакомилась с ним.

Так странно, она до сих пор не знала, как его зовут. Точнее, он об этом не сказал. Хотя нет, не так. Есения сама забыла об этом спросить. Но почему? Впрочем, зачем ей вообще эта информация? Она видит этого голубоглазого красавчика в первый и последний раз в жизни. Но тогда к чему все это: неконтролируемый флирт, танец в кофейне и приятная нега внизу живота? Она не знала.

В чем Есения точно не сомневалась, так это в том, что через месяц у нее начнется новая жизнь. Она улетит в Сочи, а потом отправится путешествовать в Америку. А он? Переедет в Москву. И после возвращения в Демитроград не будет перебирать в памяти подробности их встречи. Не вспомнит о случайной попутчице из аэропорта, об этой взбалмошной и ненормальной девице, ползающей под лавочками и навязывающейся в невесты первому встречному. А при звуках композиции «You Make Me Feel Good» его душу не побеспокоят приятные воспоминания о том, как он танцевал посреди кофейни.

– Еся! – раздался мужской голос сзади.

От неожиданности Есения вздрогнула всем телом. Она обернулась и увидела Романа.

– Господи! Ты что, с ума сошел? Знаешь, как ты меня напугал? – положив руку на грудь, возмутилась Есения.

– Прости, я не хотел.

– Что ты здесь делаешь? И где твоя подружка?

– Я оставил ее стоять в очереди. А сам пошел искать тебя. Еся, нам нужно поговорить, – выпалил Рома. Он сделал несколько быстрых шагов и, подойдя вплотную, взял ее за руку.

– Нам не о чем разговаривать!

Есения отшатнулась и, с силой дернув руку, высвободила ее из крепкой хватки бывшего возлюбленного.

– Нам нужно поговорить о нас.

– О каких нас, Рома? Ты о чем?

– О нас с тобой, Еся. Фигли ты делаешь вид, что не понимаешь, о чем я?

– Ром, ты что, опять обкурился? Никаких «нас» нет!

– Слушай, я знаю, это сейчас будет тупо звучать, но, блин, я люблю тебя, – воскликнул Рома. Он вновь схватил ладонь Есении и быстро поцеловал.

– Что ты несешь? Ты увидел меня с парнем, и в тебе взыграло чувство собственности? Эй! Очнись! Я не твоя девушка! Иди и устраивай сцены ревности свой полуголой Барби.

– Нет, я правда люблю тебя! Давай я все тебе объясню, – он продолжал крепко сжимать ее руку.

– Не собираюсь слушать твой бред. Отпусти меня! – дернулась Есения.

– Давай отойдем. Я не хочу, чтобы этот твой женишок помешал нам.

– Да, он скоро придет. И ему не понравится, что ты меня держишь.

– Мало ли че ему не нравится, фигли я должен думать о нем? – буркнул Рома и, еще сильнее схватив Есению за руку, потащил в сторону.

– Совсем охренел! Эй! Ты что себе позволяешь? Отпусти немедленно!

Есения изо всех сил пыталась вырваться из цепких рук Ромы, но тщетно. Он крепко держал ее и тащил через весь зал ожидания в сторону аварийного выхода. Есения испуганно озиралась по сторонам. Она вглядывалась в немые лица прохожих в надежде найти среди них своего спасителя. Но голубоглазого красавчика, с которым она еще пять минут назад так мило танцевала в кофейне, в этом людском муравейнике не было. Страх липкой лентой опоясал ее тело. Она чувствовала, как слабеет, а к горлу подступает горький ком.

– Куда ты меня тащишь?

– В тихое место, нам нужно поговорить.

– Ты глухой? Я сказала, нам не о чем разговаривать. Отпусти! – Есения из последних сил старался высвободить руку. – Отпусти, а не то я буду кричать!

– Да тихо ты! Не устраивай истерик. Я просто хочу поговорить.

– Мне больно…

Есения еще раз резко дернула руку в надежде, что Роман остановится, но вместо этого запнулась о собственную туфлю и, подвернув ногу, упала:

– Рома, хватит! Ты меня пугаешь!

Озноб окатил Есению с ног до головы, отчего все тело начало колотить. Рома сел перед ней на колени и, взяв за подбородок, пристально посмотрел на нее. Слезы крупными бусинами катились по трясущимся щекам Есении. Он смахнул их большим пальцем и начал говорить:

– Я же люблю тебя, Еся! Слышишь? Люблю. Я всегда тебя любил. Да, блин, я вел себя как дерьмо, и был неправ. Да, черт тебя возьми, я сильно накосячил. Но и ты тоже. Ты же такая… – Рома сжал зубы и желваки заходили по его широким скулам. – Фигли ты такая упрямая? Ты всегда была такой, всегда все делала мне назло, вечно драконила меня. И эта твоя тупая привычка выпендриваться. Ты же вечно хотела быть на первом месте, даже в отношениях. А я? Я всегда оставался в твоей тени. Никто из нашей тусовки не воспринимал меня всерьез. Все тыкали мне в нос, мол, я встречаюсь с тобой только из-за денег твоего бати. И что бы я ни делал, как бы ни старался встать на ноги, никто этого не замечал.

Есения сидела на полу, поджав к груди дрожащие коленки, и часто моргала. Она хотела что-то сказать, возразить Роме, вставить хотя бы слово, но то ли от стресса, то ли от страха онемела.

– Да, малышка, мне было чертовски хорошо, а фигли толку? В какой-то момент все стало слишком сложно, ты вечно давила на меня, и поэтому я стал, да, я стал…