– Оскорбляют, унижают – кричит возмущенный кентавр и тут же, не сходя с места, пускает в ход копыта и кулаки.

Получается интересная вещь – смотреть на это противно, а сказать об этом нельзя – оскорбится ведь кентаврик. И ничему учиться он принципиально не желает, полагая, что сам знает все лучше, чем кто бы то ни было – о чем и вопит при каждом удобном случае – тихо разговаривать кентавр не считает нужным – еще чего? Что вы мне рот затыкаете – возмущается он, если вдруг его попросят говорить тише, и опять стучит копытом и роет землю, стремясь отстоять свое право орать на всю округу – при этом кентавру и в голову не придет, что он мешает другим. Абсолютное отсутствие манер и вздорный тяжелый нрав делают кентавров совершенно невыносимыми в быту – особенно, если их становится много. Одинокий кентаврик, попав в общество воспитанных людей, еще может и постесняется показывать себя во всей красе, но, как только к нему присоединятся собратья – тут уж держитесь все – благодаря численному перевесу кентавр тут же отказывается от глупых с его точки зрения условностей совместного сосуществования – он становится кентавром и только кентавром – свободным и диким. С этой проблемой пришлось столкнуться племенам, населяющим материковую часть Греции. Именно над ними зависла туча, породившая столь неугомонных детей. Но, к чести ахейцев, аргвинян и прочих народов, они не долго терпели таких буйных соседей – как говорилось выше, постепенно кентавров выставили в необитаемые места – гора Пелион пришлась им по вкусу – окружающие облегченно вздохнули. С тех пор люди и кентавры недолюбливают друг друга – лишь ученый Хирон является приятным исключением. Как раз сейчас, напустив на себя весьма важный вид, царь кентавров достает из-за пазухи длинный свиток, не спеша разворачивает его –

– Так… Тронов золотых – 12… – Хирон отрывает глаза от списка. – У кого троны? Сюда разгружайте. – указывает он справа от себя. – Да аккуратней… Так… Один, два, три, четыре… двенадцать.

Первые два кентавра, освободив наконец свои лошадиные спины от обременительной ноши, радостно умчались в чащу.

– Табуреты красного дерева – 25. Давайте сюда.

– Посуда… У кого ящик? Не тряси так, перебьешь же все. Потом сдавать кто будет?

– Они сами все перебьют, как напьются – ворчит неуклюжий кентавр. Тем не менее, он изо всех сил старается больше не трясти дорогие сервизы – боится подвести Хирона.

Пелею до того интересно, что же там такое привезли, и он неосторожно выглядывает из пещеры. Тут же острый глаз Хирона замечает его любопытную белобрысую голову.

– Что стоишь без дела? Иди помогай.

Вдвоем они аккуратно ставят ящик на траву.

– Так, хорошо. Скатерти, полотенца, салфетки восемь дюжин… Это вон тот тюк. Давай сюда

Постепенно на лужайке перед пещерой выстраиваются в довольно ровном порядке столы, стулья, светильники, треножники, ящики с посудой, ковры, гобелены и прочая утварь. Двадцатый по очереди кентавр сбросил на землю свой груз, Хирон отметил последнюю позицию в списке.

– На сегодня это все. – обратился он к Пелею. – Пока расставим, а продукты завтра подвезут.– соображает он вслух.

– Какие продукты? Ты что – обставиться что ли решил? – спросил Пелей, с интересом разглядывая золоченые предметы. Дорогая красивая мебель, запросто сваленная прямо на траву, выглядела довольно странно – не дворец ведь – пещера в лесу. – Где раздобыл-то?

– Боги одолжили. Временно. Свадьбу будут справлять.

– Свадьбу? Кто женится – никак ты, Хирон?

– Нет. Какой из меня жених? Это тебя боги собрались женить. Да не стой истуканом, помоги лучше.

– То есть как это меня? Я не собирался… Я согласия своего не давал. – твердо заявил молодой человек.

– Да кто тебя спрашивать станет… Не собирался он…Уж и невеста подобрана. Так что не порть всем праздник.

– Но это ж произвол. Кто меня может заставить? И почему именно я? – возмущается Пелей.

– Почем я знаю. Мне не докладывают. – досадливо отмахивается Хирон. – Хватит уже. Тут дел нам с тобой до вечера. Чем орать – бери вон стулья и в пещеру – расставлять будем.

– А я сбегу. – демонстративно усаживается Пелей на подвернувшийся золотой трон, решительно ударяет кулаком по подлокотнику. – Где это видано, чтобы вот так, силком… Без меня веселитесь.

– Мебель не ломай. Потом не расплатишься. – осекает его Хирон. И тут же спохватывается. – Ты что надумал? Сбежит он. Разве это дело? А меня, в какое положение ты поставишь меня, Пелей? Да я с тебя теперь глаз не спущу. Это же Зевс распорядился женить тебя – ни кто-нибудь.

– Зевс? – удивляется Пелей.

– Да, сынок. Так что беги, не беги – это, как сам понимаешь, совершенно бесполезно. Лучше смирись. Все не так уж плохо. К тому же невеста твоя – богиня. Не каждый, знаешь ли, день бессмертных богинь отдают замуж за простых людей. Так что тебе повезло.

2.

Что ж, теперь и в самом деле можно сказать – Пелею действительно повезло. До сих пор столько лет мотался он по свету, никому не нужный изгой, лишенный родины, выставленный с позором – сам правитель Эгины царь Эак решительно выгнал Пелея с острова. Причиной тому, как наверное, помнит читатель – убийство младшего брата Фока, совершенное Теламоном и Пелеем совместно. В равной степени виновны они в преступлении, хотя каждый старался спихнуть вину на другого. Впрочем, Теламон сам покинул Эгину, не дожидаясь отцовского гнева. Пелей же, понадеявшись, что побег старшего брата отведет от него самого подозрения, просчитался – далеко не так наивен царь Эак, чтобы поверить Пелею, будто тот совершенно ни при чем.

– Убирайся с Эгины. – приказывает сыну Эак. – И что бы духу твоего здесь никогда не было.

И по лицу царя острова Эгина видно, что решения своего он менять не станет. Ничего не остается Пелею – покидает он остров, пройдя последний раз по тому самому причалу, у которого когда-то встречали мирмидонцы Фока охапками цветов и пением гимна – покидает, что бы больше никогда не ступить ногой на землю Эгины. Таким и запомнили его земляки – худеньким стройным, голубоглазым юношей, с копной светлых волос – поредели те локоны изрядно с тех пор, загрубела, обветрилась кожа некогда юного лица – вовсе не так уж молод Пелей – это мы, вслед за Зевсом, называем его молодым человеком – оно и понятно – что такое десяток – другой лет для бессмертного бога? Уж за тридцать Пелею, а он все мыкается по Элладе в поисках нового дома. Те спутники из числа мирмидонцев, что выделил ему в сопровожденье Эак, давно уж покинули Пелея – кто вернулся домой, на Эгину, кто осел где-нибудь в Афинах или Орхомене – только Пелей все никак не найдет убежища – висит над ним словно Дамоклов меч тяжесть некогда совершенного убийства, заставляя метаться из города в город – и никто не хочет очистить его от скверны, потому как не чувствуется в молодом человеке осознания своей вины – Пелей представляет себя скорее жертвой обстоятельств, чем раскаявшимся преступником.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.