Степан, сын Захара, унаследовал от отца нерушимое здоровье и большую силу. Он тоже любил покидать тяжёлые мешки, но всё же делал это реже своего отца, считая это чем-то вроде баловства. После смерти обоих родителей он стал жить вдвоём с братом Яковом. Чтобы заглушить засевшую в сердце тоску по отцу и матери, они с головой окунулись в работу. Напряжённым, почти отчаянным трудом братья пытались заполнить каждую свободную минуту в дне. Заметив, что свободное время всё же остается, они, ко всему прочему, и завели ещё пчёл. И вскоре боль одиночества потонула где-то глубоко на дне их больших сердец, окружённых бронёй труда и любви к жизни.

Первым женился Яков. Невестой его была дочь Сашки Степанова Груша. Это была молодая ещё девка, не слишком красивая, но зато работящая и добрая. Они были женаты ровно пять дней. Наутро шестого Яков уже был вдовцом. Его жена Груша утонула в Навозном пруду. Никто так и не узнал, как она там оказалась и зачем. Яков был настолько оглушён горем, что после похорон залез в подпол и пил там, не переставая, целый месяц. Напрасно Степан пытался его вытащить оттуда. Яков только ругался в ответ, спьяну путая слова, так что ничего нельзя было разобрать. По ночам он громко плакал, звал Грушу и ползал туда-сюда, разбивая банки с вареньями и не давая брату спать. Через месяц, вымыв из себя самогоном тоску по жене, Яков вылез из-под пола. От количества выпитого и долгого пребывания в темноте он весь покрылся морщинами и ослеп на один глаз. Степан закричал от страха и упал с кровати, когда увидел однажды утром стоящего перед ним брата. Яков, невообразимо худой, с кожей цвета плесени, молча смотрел на него и улыбался. Он был весь измазан грязью, мышиным помётом и паутиной, и его правый глаз стал весь чёрным. С тех пор Степан стал бояться двух вещей: пьянства и женитьбы, которая в случае неудачи могла, как он теперь видел, привести к этому самому пьянству. Спустя два года он поборол один из этих страхов.

Когда Иван проснулся, отца и дяди Яхима уже не было рядом. День перевалил за середину, и солнце, войдя в полную силу, палило нещадно. Но здесь, в саду, жары всё равно не чувствовалось. Оглядевшись, он увидел отца неподалеку. Федот осматривал очередное поваленное дерево, примеряясь, как его лучше и быстрее превратить в дрова. Привязанная к яблоне лошадь всё так же лениво жевала уже порядком повядшую траву. Посидев немного, придя в себя после сна, Иван поднялся на ноги и пошёл помогать отцу. Вернулся дядя Яхим. Он ходил умываться к Обросинову пруду. Снова началась работа. Отдохнувшие и посвежевшие после сна, все трое с новыми силами принялись за дело.

Когда телега была загружена, Иван сказал:

– Смотрите, Калтон что-то везёт.

Федот и Яхим посмотрели туда, куда показывал он. По дороге, огибавшей сад, медленно ехала загруженная чем-то телега.

– Калтон, – подтвердил Федот. – А это кто там с ним рядом? Беженцев, что ли?

– Он, – сказал Иван. – И ещё, кажется, Сашка Последов.

Дядя Яхим махнул рукой, как бы давая понять, что Калтон, Фёдор Беженцев, тем более Сашка Последов не стоят такого внимания, и стал собирать мелкие ветки и складывать их в телегу.

– Сходи, посмотри, – сказал Федот сыну. – Может, помочь надо.

Иван кивнул и пошёл. Чем ближе он подходил к ехавшим, тем громче слышал нарастающий шум, похожий на жужжание пчёл. Над самой телегой висело какое-то серое облако не то дыма, не то тумана. Когда Иван подошёл настолько близко, что мог разглядеть грязь, торчавшую из ушей Сашки Последова, в нос ему ударил запах настолько резкий и противный, что ноздри его задрожали и на глазах навернулись слёзы. Телега была полна нечистот. То, что Ивану показалось туманом, был огромный рой мух, без остановки круживший над телегой. Жужжание, производимое ими, было настолько громким, что идущие рядом с телегой Калтон и Фёдор Беженцев громко кричали друг другу, чтобы хоть что-то услышать. Оба, кажется, были выпивши. Сашка Последов, сидевший на краю телеги и управлявший лошадью, был угрюм и молчалив и не принимал никакого участия в разговоре своих попутчиков. Поздоровавшись, Иван узнал, что Фёдор сегодня утром почистил свою уборную и теперь они с Калтоном и Последовым везли всё это куда-нибудь к Навозному пруду или же ещё дальше, в Дурной лог, чтобы выбросить.

Вернувшись, он рассказал об этом отцу и дяде.

– Добро выкидывают, – покачал головой дядя Яхим.

– На что оно, добро такое? – не понял Федот. – Это тебе не навоз.

– Мы с отцом такими вот телегами наш огород не один год удобряли. Потому и урожай всегда был. У кого ещё в Запрудском вырастали такие тыквы, чтобы на одной могли сразу трое взрослых мужиков сидеть и спинами не касаться? У кого ещё с одного куста картошки можно ведро набрать?

– Так земля хорошая, – попытался объяснить Федот творящиеся у них на огороде чудеса.

– А с чего она, земля-то, хорошая?

– Что ж, с говна что ли? – не утерпел Федот.

– Ты поменьше болтай, побольше делай, – строго сказал дядя Яхим.

– Да что делать-то?!

Иван внимательно следил за их спором, изредка поглядывая в сторону, казалось, застывшей на одном месте телеги. Наконец решили: догнать телегу и упросить Беженцева отдать им всё то, что он собирался выбросить. Дядя Яхим повёз дрова домой, а Федот с сыном пошли догонять телегу.

Калтон, заполучив повод для того, чтобы хотя бы на полдня оставить стройку дома, был весел уже сам по себе. Сперва, когда Фёдор предложил ему выпить по полстаканчика настойки для того, чтобы, как он сам объяснил, отбить запах отходов, Калтон засомневался в правильности такого поступка. Ему было известно, что полстаканчика настойки могут превратиться в полнедели бессмысленного пьянства и праздности. Нет, он не был из тех мужиков, кто теряет над собой власть, посмотрев в глаза зелёному змию. Но, тем не менее, Калтон был достаточно умён, чтобы уяснить простую истину: шутя со спиртным, никогда нельзя быть уверенным в том, что тебе удастся его одурачить. Поэтому, услышав предложение Беженцева, он задумался, стоит ли его принимать. Строительство дома и работы по хозяйству делили между собой его день буквально по минутам, и Калтон порой с трудом находил время на то, чтобы поесть или даже сходить по нужде. Но, придя к Беженцевым и увидев выгребную яму, он всё-таки согласился и выпил. Пока заедали выпитое сорванным с грядки щавелем, Калтону пришла мысль позвать на помощь Сашку Последова. Фёдор было заупрямился, справедливо подозревая, что и Сашке придётся наливать настойки, которой и так оставалось меньше половины бутылки. Но Калтон, указав на выгребную яму, возвратил его к реальности, и они пошли к Последовым. На их счастье, сегодня была очередь Комолого пасти коров и Сашка был дома. Узнав о том, что от него требовалось, он сразу согласился.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.