Он стоит рядом со мной, высокий, как монолит, и такой же зловещий. Его голова загораживает свет на кухне, поэтому трудно разглядеть его черты.

— Я знал, что ты придешь, — говорю я, нарушая молчание. — Ты поразил меня как человек слова во время нашей встречи пять лет назад — настоящий солдат.

Рональд ничего не говорит. Он медленно тянется в карман своего тяжелого пиджака и достает фиолетовый бархатный мешочек. Он развязывает узел и осторожно достает из мешочка по одному предмету, выкладывая их в аккуратный ряд передо мной. Слева направо я вижу ложку, чистый шприц, зажигалку, кусочек ваты и крошечный пакетик с веществом, которое может быть только героином. Рональд подходит к моему холодильнику, берет бутылку воды и протягивает ее мне через стол в качестве последнего ингредиента.

— Ты прав. Я солдат, — наконец говорит Рональд. — Я следил за тобой все эти годы. Я видел, как ты проходил реабилитацию, как ты учился в колледже, как ты женился и завел детей, как ты получил работу своей мечты — я видел, как ты ставил галочки напротив этих четырех пунктов... но ты нанял меня для пяти пунктов, — говорит Рональд, поднимая вверх пять пальцев.

— Да.

— Только ты знаешь, чист ли ты. To thine own self be true (будь верен самому себе) — разве не это говорят на тех собраниях, на которые ты ходишь?

Я медленно киваю головой.

— Я просил тебе пустить мне пулю в лоб, если я не выполню свою часть сделки, — говорю я.

— Ну, в тот момент я воспринял тебя как метафору. Это дерьмо убьет тебя так же, как и пуля. Но я дал слово, — отвечает он. — К тому же, никто не будет искать убийцу того, кто умер от передозировки, не так ли?

Я смотрю вниз на коллекцию моих старых друзей, собранных на столе передо мной.

— Значит, это мой тест? — спрашиваю я.

— Скорее возможность, правда. Если ты доволен своей новой жизнью, то просто упакуй все это дерьмо и отдай мне. Если нет, то перестань тратить наше время и займись делом.

Я улыбаюсь.

— Почему ты улыбаешься? — спрашивает он с любопытством.

— То, как ты это сформулировал, — говорю я. — Ты проверяешь меня на счастье, а не на трезвость. Большинство людей не понимают разницы.

Рональд смотрит мне в глаза и улыбается в ответ, как пять лет назад, когда я заплатил ему за спасение своей жизни.

— Рональд, — начинаю я, — вам сильно недоплачивают.

— Я знаю, чувак, — киллер смеется, — Я знаю.