— Я убил ее,— пробормотал он, умирая от страха.

С минуту он простоял неподвижно и пристально смотрел на Кэрол, которая неподвижно лежала перед ним с восковым лицом. Она была почти обнаженная, один чулок спустился у нее на лодыжку, а руки были забрызганы кровью Эдди. Перед этой картиной он почувствовал приступ тошноты, и в его голове промелькнула ужасная мысль. Если флики найдут ее здесь, они схватят его и обвинят в убийстве. Они никогда не поверят, что он сделал это, защищая свою жизнь.

Тогда Эдди вспомнил о Гизе. Он поможет ему выйти из создавшегося положения. Если кто-нибудь и сможет помочь ему, так это только он.

Почти в обмороке он взял телефонную трубку и, когда Гиз ответил, прошептал, задыхаясь:

— Быстро! Иди сюда! —после чего он дошел до кровати, стараясь не смотреть на тело, распростертое на полу.

Поворот ключа в замке вывел его из состояния прострации, и он встал, пошатываясь, когда Гиз вошел в номер. Он сразу остановился, обалдев от представшего перед глазами зрелища.

— Боже мой! Боже мой! —ужаснулся Гиз и запер за собой дверь.— Она мертва?

— Не знаю,— пролепетал Эдди. Он был почти невменяем. Кровь все еще текла по его лицу, пачкая воротник и пиджак.— Посмотри, что она со мной сделала! Она сумасшедшая! Кинулась на меня, как тигрица... если бы я не ударил ее...

Но Гиз больше не слушал его. Внимание Гиза привлекли разбросанные по номеру банкноты. Он бросил на Эдди неприязненный взгляд и встал перед Кэрол на колени. Нащупав пульс, он приподнял ее голову. Пальцы Гиза испачкались в крови, и на его лице появилась неприятная гримаса. Он очень осторожно уложил голову Кэрол обратно на пол, вытер пальцы об остатки ее платья и, слегка вздрогнув, встал.

— Что с ней?— спросил Эдди, судорожно глотая воздух.

— Ты разбил ей черепушку! —грубо ответил Гиз.— Зачем ты ударил ее с такой силой?

— Умерла?—дрожащим голосом спросил Эдди и обессиленно опустился на кровать.

— Ей недолго осталось жить. — мрачно констатировал Гиз.— У нее поврежден весь череп!

Эдди вздрогнул.

— Она бы убила меня, Гиз! — простонал он.— Я был вынужден ударить ее. Клянусь, я только защищался! Посмотри, что она со мной сделала!

— Расскажи это фликам! —презрительно произнес Гиз.— Если ты не придумаешь для своей защиты ничего путного, они сунут тебя в газовую камеру так быстро, что ты даже не успеешь моргнуть, как тебя закопают!

— Нет! —закричал Эдди.— Нет!

— Я не буду с тобой спорить, что бы ты мне ни говорил. Я думаю о себе, а не о тебе! Если флики узнают, что тут случилось, они закроют эту лавочку. Останови кровь! —злобно приказал он.— Ты мне испачкаешь весь ковер!

Эдди пошел за полотенцем в ванную комнату и принялся вытирать лицо.

— Нужно вынести ее отсюда, пока она не окочурилась! — с отчаянием воскликнул Эдди.— Никто не. знает, что она находится в Санта-Рио. Ради господа Бога, Гиз, вытащи ее отсюда и выкинь куда-нибудь!

— Я! — возмутился Гиз.— Чтобы рисковать двадцатью годами тюрьмы! Слишком много хочешь! Может, я и мошенник, но не до такой же степени!

— Ты можешь устроить это, Гиз? Я заплачу тебе. Возьми эти деньги, там внутри больше двадцати тысяч!

Гиз изобразил на лице деланное удивление, как будто только сейчас заметил деньги.

— Вы оба очистили банк?— осведомился он.

— Это мои деньги,— печально произнес Эдди,— убери ее отсюда, и я отдам тебе все. Идет?

Гиз провел рукой по волосам.

— Полагаю, что смогу сделать это,— медленно проговорил он.— Ты отдаешь мне все деньги, если я освобожу тебя от женщины?

— Да... но давай быстрей!

— Попробую,— буркнул Гиз. Решив действовать, он нагнулся, чтобы подобрать деньги. При этом он оттолкнул ногой тело девушки, чтобы забрать банкноты, лежащие под ней.

— Сперва выручи меня! —завопил Эдди.

— Не нервничай. Я отнесу ее к служебному лифту. У нее в гараже есть машина, так что можно ею воспользоваться. Я оставлю ее прямо перед госпиталем, если там никого не будет. А тебе лучше сразу покинуть город,— продолжал он, засовывая последние деньги в портфель.— Если флики заметят тебя с такой ободранной рожей, они сразу же схватят тебя.

— Я уйду... уйду...— дрожащим голосом прошептал Эдди.— Спасибо, Гиз, ты настоящий друг!

— Что уж там,— произнес Гиз, закрывая портфель.— Я всегда питал к тебе слабость.

Эдди нетвердыми шагами прошел через комнату, чтобы подобрать другой портфель, наполовину высовывавшийся из-за опрокинутого кресла Когда он нагнулся, чтобы забрать его, Гиз в три прыжка очутился возле него.

— Минутку, старина! Это я тоже возьму!

Эдди судорожно сжал зубы.

— Это мое,— заявил он, прижимая к груди портфель.— Она украла его!

— Печальный факт! —ухмыльнулся Гиз.— Я бы заплакал от умиления, но у меня нет времени. Давай, давай!

— Но это мое! —слабо запротестовал Эдди.—Ты ведь не хочешь обобрать меня совсем, Гиз? Жалко, но это» единственное, что у меня есть на свете! Мне ведь нужны деньги, чтобы уехать!

— Ты разбиваешь мне сердце! — вздохнул Гиз.— Отдавай портфель или я притащу сюда фликов!

Эдди бросил портфель на пол.

— Подонок! —завопил он.— Бери! Чтоб ты подавился этими деньгами!

— Такая опасность мне не угрожает,— подмигнул ему Гиз.— Доброго пути! Постарайся, чтобы я не скоро увидел тебя и твою изуродованную рожу! Я могу расплакаться! —и тут он расхохотался.

Онемевший от злости и бессилия Эдди бросился из комнаты так быстро, как позволили ему дрожащие от пережитого ноги.

Исми Реза ожидал в приемной павильона Монмери в госпитале Санта-Рио. Это была приятная комната, светлая, отлично проветриваемая и комфортабельно обставленная. Сам Исми уютно расположился в кресле и размышлял, как бы хорошо иметь подобное кресло у себя дома.

Он подумал об этих вещах потому, что больше стал раздумывать о Максе. Его пришлось перевезти в госпиталь, а самому Исми не позволили ехать вместе с ними. Он поехал за ними в «паккарде» сына. Исми долгие годы не водил машины, и это занятие потребовало от него большой затраты нервной энергии.

Исми думал, что у Макса случился удар. Это было обычным явлением в их семье. У Исми тоже был однажды удар, когда он обнаружил одного из своих товарищей, растерзанным львом. А Макса стукнуло, когда он обнаружил исчезновение денег.

«Причины разные, а результат один»,— с грустью размышлял Исми. Он очень надеялся, что сын все же оправится. Исми волочил ногу, и это его немного смущало, но это будет еще хуже для такого энергичного человека, как Макс!

Дверь бесшумно отворилась, и вошла старшая сестра. Она сразу же пришлась по душе Исми — ее лицо выражало доброту.

«Вероятно, это очень добрая женщина,— подумал он.— Женщина, которой можно доверять».

Он страшился того, что она ему скажет, и, когда она начала говорить, его мозг уловил лишь отдельные фразы, дошедшие до его сознания. Она говорила ему о внутреннем кровоизлиянии при разрыве шейной артерии... о параличе, охватившем левую половину его тела... о потере рефлексов...

— Понимаю,— проронил Исми, когда она умолкла,— но это очень серьезно? Он умрет?

Она сразу поняла, что старик ничего не понял и что он боится, и попыталась его успокоить.

— Нет, он не умрет, но, безусловно, останется парализованным и неспособным двигаться. Еще рано говорить о будущем, но чуть позже можно будет с уверенностью что-нибудь сказать.

— Он будет очень озлоблен! — пожаловался он сестре.— Этот парень не из терпеливых.— Он растерянно мял свою старую шляпу.— Вы сделаете для него все, не так ли? Я не посмотрю на расходы. У меня есть деньги...

— Можете его навестить на несколько секунд,— сама не зная почему, старшая сестра пожалела старика.— Только не говорите ничего, что может его расстроить. Сейчас ему надо сохранять спокойствие.

Исми нашел Макса лежащим в маленькой палате, светлой и приятной. Голова и плечи его располагались на нескольких подушках. Старик едва узнал своего сына. Левая сторона лица Макса была искажена, что придавало ему гротескный и одновременно устрашающий вид. Угол рта был оттянут и губы, застывшие в неприятной гримасе, обнажали зубы..