Автобус дернулся, и я упала вперед, прикоснувшись к плечу мистера Лоренса. Тут же отдернула руку: таким холодным оказалось мужское тело.

– Зря вы так, я не видела от вас зла, наоборот, вы принесли в этот мир только хорошее. Спасали никому не нужных детей в приюте, а скольким бездомным помогли…

– Все делалось вовсе не безвозмездно, милая Шато.

Доктор снял шляпу, и я увидела на его макушке, среди седых волос, белых червей. Они копошились и грызли мясо, кости. Я даже разглядела их красные глазки и зубастые челюсти.

– Я ощущаю, как они едят мою плоть и хочется остановить их.

– Вам больно? – прошептала, невольно задержав дыхание, будто хотела сдержать тошноту.

– Нет, но я слышу, как они царапают зубы о мои кости, как они поедают мой мозг. Становится не по себе, когда я начинаю представлять, что будет, когда они доберутся до глаз, носа, ушей, – тихо ответил доктор.

Он продолжал нервно мять шляпу и как-то жалобно посмотрел на меня.

– Если бы я могла вам помочь, то сделала бы это прямо сейчас. Попробуем убрать червей? У вас есть перчатки? – участливо предложила я, хотя на самом деле прикасаться к мерзким червям жуть как не хотелось.

– Нет, милая Шато, здесь ты мне не помощник.

– Вы выбрали меня, а не полицейского мага, потому что больше доверяете?

Иного объяснения я не видела, поэтому вздрогнула, когда неожиданно резко и раздраженно мистер Лоренс произнес:

– Ты вроде не дура, а продолжаешь верить в добрых людей. Откуда им взяться, когда Терриб погряз в продажных чиновниках, сыщиках и даже докторах? Мне всегда было мало денег. Понимаешь? Всегда! И я вовсе не добренький дядечка, который лечил детишек. Мне платили, а я отбирал сильных и умных для банд. Вот и Коннора присмотрел, а в тебе сразу разгадал мага, хотя ты хорошо скрывала все от воспитателей. На остальных приютских щенят мне было плевать. Вас и лечил, давал советы, куда отправиться после совершеннолетия.

Голая правда жестока. Я всегда это знала. Жизнь научила судить людей по поступкам, а не по добрым словам и сладким речам. Оттого меня шокировало признание мистера Лоренса. А ведь действительно, док часто говорил нам с Коннором, что сиротам не вырваться из бедности. Что наше спасение в банде «Серых псов».

– Вам, Брэнд за нас заплатил? И сколько, если не секрет?

Я вжалась в спинку сиденья, будто это могло помочь оказаться как можно дальше от доктора. Пелена спала, и я увидела в глазах дока красноватые блики алчности.

– Брэнд… – Мистер Лоренс расхохотался и хлопнул себя по коленке, словно я рассказала ему смешную историю.

Он никак не мог успокоиться.

– Уморила. Этот громила глуп, как баран. Пять лет назад он был всего лишь мелким воришкой, а вот нос начал задирать спустя год, когда на него обратили внимание. Ты нужна была им, и я тебя привел. Вот и все.

Мистер Лоренс усмехнулся, и я увидела, как между тонких губ появился белый червяк. Доктор погонял его и выплюнул.

– Кому нужна? Я хочу знать имена, и вы обещали рассказать о моих родителях.

Док снова залился, его тело тряслось от смеха , и черви посыпались с головы. Мистер Лоренс стал отряхивать одежду, и один из червей упал мне в руки. Я взвизгнула от неожиданности, вскочила с места и рванула в проход, подальше от разлагающегося тела. Теперь до меня донесся запах гнили, и он становился все сильнее. Я отступила еще дальше, ухватившись за поручни.

Водитель автобуса гнал так, словно его преследовали демоны. Меня потрясывало, как на ухабах. За окнами смазанным пятном проносились улицы города, а свет фонарей слился в одну яркую линию.

– Ты многого просишь, Шато. Сначала найди моего убийцу. Я хочу, чтобы он сгнил в тюрьме заживо. – Мистер Лоренс, в отличие от меня, стоял ровно, абсолютно не реагируя на тряску

– Так вы совсем не добренький дяденька, выходит, убийца совершил хорошее дело, – дерзко выдала я и еще хотела добавить: «Да пошли вы к черту!».

Но автобус резко остановился, и я улетела бы вперед, если бы не держалась крепко.

– Значит, сделка, – хитро прищурился мистер Лоренс, но скрыть алчный блеск ему не удалось. – Ты мне – имя убийцы, я тебе – имена родителей. По рукам?

– Не-е-ет, вы обманете. Никакой сделки, – твердо сказала я.

Доктор неожиданно оказался близко, его глаза – напротив моих. Я услышала хруст, черви жадно перемалывали кости, и я боялась на них смотреть.

– Запомни, души никогда не врут, – процедил сквозь зубы мистер Лоренс.

Меня обдало резким запахом гнили, но отвернуться док не дал. Схватил за плечи тонкими, но сильными пальцами.

– Усекла? Последний раз спрашиваю, иначе уйду, и ты никогда не узнаешь, откуда в тебе магия иллюзии.

– Хорошо, отпустите. – Я дернула плечом, иначе еще немного – и меня стошнило бы ужином на черный пиджак доктора. – Я согласна.

Мистер Лоренс отпустил меня, и мы скрепили сделку рукопожатием. Ладонь обожгло холодом. Он быстро поднялся к локтю, перепрыгнул на позвоночник, обхватил за шею и пронзил болью висок.

Я открыла глаза, а в ушах еще звенел зловещий шепот доктора: «По рукам».

– Проклятье! – со стоном выдохнула, щурясь от яркого солнца.

Вчера я устала и была голодна, но все же позвонила Виктории. Девушка заверила, что все у нее хорошо, и я, допив чай, приняла душ и завалилась спать. Шторы просто забыла закрыть, поэтому солнечные лучи с легкостью пробрались в маленькую комнатку, которая вмещала разложенный диван, кресло, одностворчатый шкаф и овальное зеркало на стене. Но даже такой скромненькой квартирке я была рада. Я снимала ее в пятиэтажном доме недалеко от базы «Серых псов», всего лишь в двадцати минутах ходьбы.

Общий дом банды «Серых псов» постоянно был наполнен шумом. Тем, кто отдыхал на своих местах после ночной смены, было плевать, а вот я пряталась на чердаке и отдавалась вдохновению. Пела о любви, свободе, глядя в небольшое окошко на спешивших прохожих. Здесь меня обычно и находил Коннор. Он просто обнимал и слушал, пряча на моей груди лицо. Друг был не только любовником, но и самым близким человеком на всем белом свете.

Все изменилось, когда он стал работать охранником. Коннор начал чаще употреблять алкоголь и ходить в бордель, когда выпадали выходные дни. Все больше отдалялся от меня. Что-то мучило его, но друг отказывался со мной откровенничать. Постель мы с ним больше не делили, но бывший любовник оставался моим защитником по моей просьбе и видимо, сам этого хотел. Никак не мог меня отпустить.

Я поднялась с кровати, потянулась и подошла к закрытому окну. Несмотря на легкий мороз, птицы щебетали, радовались солнцу и ждали весны. Я тоже ее ждала: холод опостылел. Невольно взглянула на ладонь, которая горела во сне от прикосновения души доктора. Откровения мистера Лоренса сначала повергли в шок, а потом я цинично подумала: «Зло не может исчезнуть в этом алчном мире». Вот спросит меня сыщик Торгест, о чем говорила душа. А я что должна ответить? Что доктор всем врал и притворялся хорошим дядечкой? Белые черви на голове мистера Лоренса появились перед глазами. Да уж, не стоит завидовать магам, видящим смерть. Теперь понятно, отчего Рэя была немного того…

Я успела умыться и позавтракать омлетом, когда в дверь постучали. Когда я не ожидала гостей, то всегда с осторожностью относилась к таким сюрпризам. Глянула на старенький телефон с облезшей позолотой, в двадцать пятом году выпускали уже другие модели. Но сейчас я думала, успею позвонить в полицию, или раньше мне вышибут дверь?

Незваный гость продолжал нагло тарабанить. Осторожно, как можно незаметнее, посмотрела в глазок, где разглядела знакомую светловолосую голову. Не раздумывая, распахнула дверь.

– Коннор! – радостно воскликнула я.

Но друг был серьезен и непривычно хмурил брови.

– Выкладывай, что произошло в ночь убийства мистера Лоренса, а то Лэнс собирается организовать вечером совет и судить тебя.

– Не понимаю, а я здесь при чем? – резко спросила вместо ответа.

Сделала шаг назад, чтобы Коннор вошел в внутрь.