Он отворачивается, снова останавливая кровь из носа, прежде чем снова взглянуть на Джейкоба. 

— Спасибо, что не дал ему разбить мне лицо, чувак. Я твой должник.

— Коннор. — Грубый голос Джейкоба раздается у меня за спиной, когда я смотрю, как Найл уходит, чувствуя, как из меня выкачивают весь воздух. Я пытался сбить его с толку, заставить бояться, но это не сработало. Он рассказал мне все, что я пытался не слышать, и как бы мне ни было неприятно, что это вырвалось из гребаного рта Найла Фланагана, я не могу отрицать, что кое-что из этого задело за живое. Я пытался игнорировать все это, притворяться, что со временем это пройдет и рассосется само собой, но ситуация становится только хуже. — Я на твоей стороне, несмотря ни на что, — говорит Джейкоб, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. — Я твоя правая рука так же, как Найл - рука Лиама, и твой друг тоже. Теперь я хочу поговорить с тобой как твой друг.

Я выдохнул. 

— Продолжай.

— Тебе нужно подумать о заключении мира со своим братом. Дело больше не в королях и не в том, чего они хотят. Ты говоришь, что собираешься что-то изменить за столом и изменить то, как все это работает. Начать новую эру. Так начни с этого. Найдите способ сделать это вместе. Назначь награду за голову любого человека, который попытается причинить ему вред, как ты уже говорил. Дай понять, что пойти против Лиама, значит пойти против тебя. Ты вернулся, чтобы захватить власть, Коннор. Используй это, чтобы наладить отношения со своей семьей. Используй это, чтобы дать начало новому поколению, которое будет действовать по-другому. Так же, как ты сделал с нами в Лондоне.

Его слова глубоко поражают меня, слишком близко напоминая то, что говорили Кайто и Нобура в Японии. Его отец хотел помириться со своим братом. Если бы Хару с самого начала не пришел к нему с насилием и гневом, его отец, возможно, нарушил бы традицию и нашел способ разделить роль кумичо со своим братом. Возможно, они вместе начали бы новую эру якудзы.

Могли бы мы с Лиамом найти новый путь вперед? Могли бы мы работать вместе как братья, как мы когда-то работали, а не как антагонисты?

— Если я помирюсь с Лиамом, — рычу я, прищурившись на Джейкоба, — он будет рядом все чертово время. — Я указываю подбородком в сторону, откуда только что вышел Найл. — Ты думаешь, после того, что только что произошло, может быть мир?

К чести Джейкоба, он не говорит мне, что это я начал первым. Он просто хмурится, размышляя. 

— Что, если Лиама удастся убедить, что Найла лучше использовать в другом месте? Отправить выполнять какую-то другую работу на некоторое время, пока все не уляжется? Ты не сможешь избавиться от него навсегда и, говоря откровенно, не должен этого делать, он хороший друг твоего брата. Но ты мог бы отправить его выполнять какую-нибудь другую работу, получить немного пространства на некоторое время. Позволь страсти улечься, и все выровняется.

— Возможно. — Я пожимаю плечами, вытирая струйку крови с собственного лица. — Я приму это к сведению.

Но когда я направляюсь в душ, это предложение не выходит у меня из головы. Я ушел много лет назад из-за гнева и упрямства, и все последствия этого решения сказались на мне.

Что, если есть другой способ все это исправить?

15

СИРША

Пока Анастасия все еще находится в больнице, а Лиам круглосуточно находится рядом с ней, мы используем это время, чтобы переехать в поместье. Я уже скучаю по нашей сравнительно небольшой и уютной квартире, когда грузчики забирают наши вещи. Когда я выхожу из машины, чтобы посмотреть на огромный, раскинувшийся каменный дом, я чувствую себя немного неуютно.

Я выросла в таком доме, в этом нет ничего нового. Но это место совсем не похоже на дом, когда я захожу внутрь, меня встречают дворецкий и экономка. Декор не соответствует моему вкусу, интерьер кажется огромным и гулким, и когда я поднимаюсь по винтовой лестнице в главную спальню, которая теперь принадлежит Коннору и мне, я чувствую себя незваным гостем.

Кто-то перевез все вещи Анастасии и Лиама в другую комнату и заменил их мебелью, которую я выбирала на прошлой неделе. Я внесла некоторые изменения в эти комнаты, заменив обои в цветочек мягкой сизо-серой краской, плинтуса и молдинги были свежевыкрашены. В спальном гарнитуре из красного дерева, который я выбрала, все готово: толстые ковры, расстеленные на деревянном полу и перед камином, два синих бархатных кресла с мягкими розовыми подушечками в каждом, а также кашемировые накидки на подлокотники, установленные перед камином. Я провожу рукой по новому пуховому одеялу с ворсом, плетеному покрывалу в изножье, все мягкое и текстурированное. В комнате пахнет медово-ванильными свечами, которые я люблю больше всего, и я знаю, что, если я зайду в смежную ванную, там тоже все будет настроено в соответствии с моими требованиями. Я уже знаю, как это выглядит, по присланным мне фотографиям: мраморные полы, позолоченная сантехника, огромный отдельно стоящий душ и ванна на ножках-когтях. Позже кто-нибудь распакует коробки с моими вещами, туалетными принадлежностями, косметикой, одеждой и уберет все это.

Это моя привилегия. Я красива и богата, замужем за одним из богатейших людей во всех преступных организациях здесь, в штатах, теперь, когда у него снова есть доступ к деньгам своей семьи. В дополнение к этому у меня есть деньги моей семьи. Я могу иметь все, что захочу, за исключением двух вещей, которые я хочу больше всего.

Любовь моего мужа и положительный тест на беременность.

Я вздыхаю, присаживаясь на край кровати. Я чувствую пустоту и грусть. Коннор принял мои слова близко к сердцу после последней ссоры. На прошлой неделе у нас почти не было секса, нас разделяла его работа и мои дела с фондом, а также совершенно разные графики, но когда мы занимались, это снова было холодно и заученно, он едва смотрел мне в глаза, когда трахал меня. Прошлой ночью, когда он впервые перевернул меня на спину и трахнул быстро и жестко, я не кончила. Я просто лежала там, желая, чтобы он уже сделал меня беременной, чтобы я могла попытаться двигаться дальше.

Теперь я здесь, в доме, который не похож на мой, и задаюсь вопросом, будет ли он когда-нибудь моим. Буду чувствовать я себя здесь одиноко, или стану счастливой? Может быть я обречена на пустоту, или на тоску по чему-то, что я попробовала и чего больше никогда не получу?

Я хочу своего мужа. Но ясно, что он принял решение и не хочет меня.

***

Первую ночь в нашем новом доме я провела практически в одиночестве, то есть я рано легла спать, измученная стрессом от переезда и своими сложными эмоциями, и я предполагаю, что Коннор лег спать через некоторое время после того, как я уснула. Когда я просыпаюсь от солнечного света, льющегося из широких окон по обе стороны кровати, его рядом нет, но простыни с его стороны смяты.

В нашей квартире все, что мне нужно было сделать, это выйти в гостиную или кухню, чтобы посмотреть, дома ли он еще. Но в этом доме он мог быть где угодно, в дюжине или более комнат. Он может бродить где угодно в огромном пространстве, и я могу его не найти. Мы, вероятно, могли бы танцевать вокруг весь день и никогда не столкнуться. Может быть, именно поэтому он так сильно хотел переехать сюда? Чтобы ему было легче избегать меня?

Эта мысль причиняет боль, хотя именно я сказала ему разобраться со своим дерьмом и оставить меня в покое, если все, чего он хочет, это трахать меня и игнорировать. После той ссоры он вернулся домой с разбитой губой и ушибленной челюстью, и когда я спросила об этом, все, что он сказал, это то, что они с Джейкобом немного переборщили на ринге. Чему я не поверила.

Я нахожу еще более подозрительным то, что с тех пор я ничего не слышала о Найле. Я не могу перестать задаваться вопросом, пошел ли он за Найлом, подрались ли они, но опять же, мы с Найлом тоже расстались не в лучших отношениях.