Уже два года Анна служит в театре, поначалу ее приняли в штат в качестве помощника секретаря директора. Эта странная должность была придумана только благодаря просьбе Анастасии Георгиевны и уважительному к ней отношению со стороны директора. Первое время Анна тяготилась своим странным и неопределенным положением, она чувствовала холодность, пренебрежение и даже ревность со стороны секретаря, молодой женщины, которую звали Светланой, было очевидно, что она очень дорожит своим местом и расположением директора. Неприятная натянутость в отношениях со Светланой продолжалась недолго, Анна нашла повод поговорить по душам со своей формальной начальницей, и ей удалось наладить с ней отношения. В один из дней, когда директор был вызван к городскому начальству, Анна приготовила кофе, которым для такого важного разговора поделилась с ней Анастасия Георгиевна и предложила выпить по чашечке:

– Светлана, вы любите кофе? У меня он по случаю появился, разделите со мной удовольствие?

Секретарь Светлана удивленно посмотрела на две маленькие чашки с ароматным напитком:

– Когда-то давно я пробовала кофе, тогда мне это не очень понравилось. Какие чашки маленькие, именно из таких его и полагается пить?

Анна улыбнулась:

– Да, именно из таких. Они неожиданно обнаружились в театральном буфете. Считается, что кофе очень возбуждает и даже влияет на сердце, но в малых количествах он заряжает энергией, поднимает настроение и после чашки кофе жизнь не кажется слишком сумрачной и безрадостной.

Светлана улыбнулась в ответ:

– Хорошо. Давайте попробуем.

Анна протянула ей чашку:

– Этот напиток притягивает ароматом, но поначалу может озадачить своим вкусом, делайте по маленькому глотку и когда вы к нему привыкните, будете получать настоящее наслаждение.

Светлана с интересом слушала Анну и сделала небольшой глоток:

– Да. Пожалуй, вы правы, к нему надо привыкнуть.

– Еще, он располагает к разговору, а нам с вами есть о чем поговорить. Мы с вами уже немало дней работаем вместе, а как будто незнакомы. Я думаю, что будет гораздо лучше, если мы станем здороваться и улыбаться друг другу и, кажется, я знаю, как это сделать.

Светлана смягчилась и сделала еще глоток:

– Интересно, что же надо сделать, чтобы начать здороваться?

– Просто нужно установить границы территорий. К примеру: ваша территория – работа с директором и внешним миром, я же могла бы сосредоточиться на внутренней жизни театра в рамках ваших поручений, конечно. Для меня очень важно было получить работу и раз уж это произошло, хочется работать с удовольствием, быть полезной, а вечером возвращаться к сыну в хорошем настроении.

– У вас есть сын, и муж тоже есть?

– Сыну идет уже пятый год, а мужа нет, он погиб.

Светлана с сочувствием посмотрела на Анну:

– Простите, не знала. А у меня нет ни мужа, ни сына, только работа.

– Все еще будет. Вы работаете в театре, вокруг актеры, зрители, а главное – вы молоды, все еще придет.

Светлана вздохнула:

– У актеров, почти у всех, жены. Заняты они своими ролями, да еще актрисами, – она рассмеялась, – может вечерами оставаться на спектакли?

– Почему бы нет? Главное не грустить и не опускать руки.

Они допили кофе, и с этого дня атмосфера в приемной директора переменилась, даже стало казаться, что посетителей стало много больше и те, кто приходил по различным надобностям, не спешили уходить. Две красивые и доброжелательные женщины магически действовали на посетителей, а директор даже как-то пошутил:

– Мне кажется, кассу театра стоит перевести в приемную, думаю, посещаемость театра резко возрастет.

За прошедшие два года, занимаясь внутренней жизнью театра, Анна постепенно приближалась и вникала в творческий процесс работы актеров. Первое, чем ей пришлось заниматься – подготовкой и тиражированием текстов пьес для новых постановок, а также созданием дополнительных копий по личной просьбе некоторых актеров. Актеры люди творческие, частенько теряли или портили свои копии, заливали чаем и даже вином, и Анне приходилось помогать им выходить из затруднительного положения. Она это делала доброжелательно и с улыбкой и за это актеры платили ей добрым отношением. Иногда, выполняя их просьбы, ей приходилось оставаться в театре до позднего вечера, она делала это потихоньку, стараясь, чтобы начальство об этом не узнало, но долго скрывать это не удалось. Режиссер театра заметил, что время от времени вечерами в приемной подолгу горит свет и как-то в антракте спектакля заглянул посмотреть, что там происходит:

– Анна Леонидовна? Не ожидал застать вас здесь в такое время, думал, здесь просто забыли выключить свет.

Анна отвлеклась от работы и, усмехнувшись, ответила:

– Я тоже не рассчитывала, что мы с вами сегодня увидимся.

– Извините, если помешал, но позвольте полюбопытствовать. То, что вы делаете? Это во благо театра? Если что-то другое, ваше личное, можете не отвечать.

Анна чуть помолчала, потом ответила:

– Иван Николаевич, я вам скажу, если пообещаете, что это останется между нами.

Тут уже режиссер высоко поднял брови:

– Хорошо. Я сохраню ваш секрет.

Тогда Анна протянула ему листы, залитые красным вином. Режиссер, покрутив их в руках, усмехнулся:

– Да. Я знал, что Коржиков балбес, но то, что он использует женский труд в неурочное время? Не ожидал. И что, он не один такой?

– Не гневайтесь на них. Они молодые, талантливые, может, станут знаменитыми, а я им тихонько помогаю, и мне будет приятно, когда к ним придет успех.

Режиссер вернул ей листы и пробурчал:

– Балуете вы их.

Потом уже другим тоном заговорил:

– А давайте-ка мы переведем ваши вечерние занятия в легальную плоскость. Вы конечно помните, что через неделю к нам прибывает десант из Москвы, с нами будут работать актеры Малого театра, мне и московскому режиссеру потребуется помощь. Если не станете возражать, я завтра поговорю с директором, попрошу назначить вас моим помощником. Как вам такой поворот?

Анна удивленно смотрела на режиссера:

– Неожиданно. Не знаю, справлюсь ли?

Режиссер вновь рассмеялся:

– Ну вот. Вы еще не знаете круг ваших обязанностей, а уже сомневаетесь. Вы ведь любите литературу, любите театр?

– Конечно.

– Значит справитесь. Ну, так что ж? Могу поговорить о вас с директором?

Анна кивнула.

– Вот и хорошо, вот и договорились, а с Коржиковым впредь буду построже, но вас не выдам.

На следующий день, после долгого и обстоятельного разговора режиссера с директором театра Анну перевели из помощников секретаря в помощники режиссера. До приезда московских актеров она по большей части знакомилась со своими новыми обязанностями, присутствовала на репетициях, следила, чтобы актеры, технический персонал были в нужный момент на своих местах и выполняли указания режиссера своевременно и точно. Конечно, это была совсем другая работа – живая, в активном контакте с людьми, время летело незаметно, и Анне такая работа очень нравилась.

Появление московских артистов существенно прибавило забот всем работникам театра и конечно Анне. На нее свалилась забота по их встрече, размещению и бытовом обустройстве. Артистов разместили в гостинице на Советской улице, в самом центре города, но их привычки и потребности часто превышали возможности провинциального общежития. Тем не менее, Анна почти всегда справлялась с их капризами, ее спокойная и доброжелательная манера общения обезоруживала недовольных, и им приходилось соглашаться с тем, на что можно было рассчитывать в условиях, в которых приходилось жить. Но недовольных было не так много, многие из актеров воспринимали окружающую действительность как полезное познавательное проникновение в провинциальную жизнь и полученный таким образом опыт, как они полагали, должен был быть полезен для их профессионального роста, и они стойко принимали возникающие трудности и неудобства. Иногда случались забавные моменты, Анне запомнился один случайно услышанный разговор между двумя молодыми московскими актерами, они пили чай за соседним столиком в буфете театра и один другому рассказывал: