— Не парься, Жгут все решит.

— Что? У меня нет жгута! Да и не поможет тут жгут, у тебя в грудь ранение. Лежи спокойно!

— Тогда дядя Миша. Они решат.

— Что? Ты о чем? Блядь, бредишь, слышишь, очнись, блядь!

Я хотел ответить ей, что я не блядь и даже таким красивым девушкам, лучше следить за языком, но вновь стало холодно, и я принялся вспоминать старый дом дяди Миши. У него была удивительная печка, которую в его доме сложил один заключенных, которого прислали на «химию». Печка нагревалась очень быстро, а тепло потом держала несколько суток. Этой печке все удивлялись, хотели и себе такую.

Миша поставил чайник на плиту, которая была уже красной от огня внутри печи, настолько она раскалилась. Решив, что на сегодня хватит подкидывать дрова, Миша отошел к столу и присел на стул, ожидая, пока чайник закипит. Открыв пачку чая, которая стояла на столе, он ложкой отмерил нужное количество заварки, которую пересыпал в металлическую кружку.

Дожидаясь кипятка, мужчина задумался о каких-то своих делах. Он был высокий, до двух метров, ему не хватило каких-то пятнадцати сантиметров, широкий в плечах, с развитой мускулатурой. Даже годы не брали над ним своего, а ему было уже за тридцать, он оставался таким же подтянутым, как и в молодости. Впрочем, тут помогали регулярные занятия спортом, которым он занимался с самого детства. Вольная борьба, а затем бокс, причем бокс настолько хорошо ему давался, что он заработал звание мастера спорта без особых проблем.

Был в его жизни и институт физкультуры и спорта, законченный с отличием. Все дороги, как спортсмена, так и тренера, были открыты перед ним. Ровно до того момента, пока он случайно вечером не столкнулся в ресторане, куда он пришел с молодой гимнасткой первокурсницей, с каким-то заезжим грузином. Грузин был при деньгах, много пил и вел себя дерзко.

В какой-то момент, грузин решил, что девушка, которая пришла с Мишей, оказывает ему знаки внимания. Или просто решил, что она настолько обаятелен, что никакая девушка ему не откажет. При этом, он почему-то совершенно не обратил на то, что девушка была с мужчиной, хотя чтобы не заметить Мишу, нужно было очень много выпить. Далее, все было настолько банально, что даже на суде, судья откровенно зевал, когда слушал показания.

Грузин пригласил девушку на танец, ему отказали. Грузин не принял отказ, попытался схватить девушку за руку, за что получил от Миши легкий удар в печень. Удара хватило, чтобы грузин оказался на полу, где корчась от боли, он умудрился обмочиться. Это испортило вечер, Миша и девушка собирались уходить, когда пришедший в себя грузин, догнал их перед раздевалкой с ножом в руках.

Яростно размахивая ножом, он бросился на Мишу, а тот уловив момент, провел уже сильный удар в челюсть противника. Все бы ничего, но упавший на пол грузин, при падении ударился головой об угол ступеньки. А после, с проломленным черепом, умер по дороге в больницу. Казалось бы, самооборона, дело можно закрыть, тем более, за Мишу поручился комсомол, где он был на хорошем счету. Но тут оказалось, что у погибшего грузина, есть родственники, обладавшие хорошими связями. Родственники требовали, чтобы Мишу непременно наказали.

В итоге, судья оправдал Мишу за смерть грузина, но вот предшествующую драку за столиком раскрутили по полной и в итоге, Миша получил два года «химии». Так он оказался в этом городе, который на тот момент считался глубокой провинцией, но которому предстояло стать крупным индустриальным городом. Началось массовое строительство, строили все, заводы, дома для рабочих, инфраструктуру. Вокруг было столько народу, что Миша просто затерялся в этой людской массе.

Срок закончился, но Миша не стал уезжать. Для него теперь не было особого смысла, куда-то ехать. Судимость ставила крест на спорте и работе тренером, а тут, у Миши была хоть какая-то работа, но что самое главное, среди всего этого разномастного народа, Миша не был изгоем. Судимость? Ну и что? С кем не бывает, тут у многих судимости в прошлом, а сейчас это порядочные строители коммунизма!

Переработав на различных производствах, Миша осел на должности электрика в местном доме культуры. Работа приносила зарплату, которой вполне хватало на жизнь, при этом, не нужно было вкалывать сутками, ценой своего здоровья и личной жизни. Жил Миша на городской окраине, которая в народе называлась Химки. Среди местного населения, он пользовался авторитетом, поскольку умел производить впечатление человека справедливого, при этом, всегда готов был эту справедливость отстаивать.

Местные мужики зная эту его черту, постоянно обращались к нему, для разрешения тех или иных споров. Постепенно Миша занял такое положение, когда он уже сам следил за порядком в своем районе, наказывая тех, кто по его мнению, этот порядок нарушал. Теперь уже все местные жители, кто жил в Химках и округе, считали Мишу старшим. Поскольку Миша отрицательно относился ко многим уголовным понятиям, он никогда не использовал кличек в общении. Такого же отношения требовал и к себе, поэтому, близкие или более менее равные называли его Мишей, другие же, дядей Мишей.

Но Миша не был единственным авторитетным человеком на районе. Тем более, среди молодежи, из которой постоянно вырастали новые лидеры. В Химках на тот момент было двое таких молодых людей, пользующихся авторитетом среди молодежи. Первым, более авторитетным, был Лютый. Свое прозвище он полностью оправдывал, поскольку не скупился на физическую силу, расправляясь со всеми, кто смел ему перечить или хоть как-то вызвать неодобрение. Причем, одинаково он относился как к своим, так и к чужим. Друзей у него не было, дружбы он избегал, поскольку считал, что любой друг это потенциальный предатель.

Собственно, так и случилось, когда один из тех, кто входил в близкий круг общения, сдал Лютого милиции. Лютый в то время промышлял мелкими кражами, добытое сбывал сам и через своих подельников. Один из них попался на продаже краденного, и чтобы как-то соскочить от тюремного срока, сдал Лютого. В итоге, Лютый отправился на зону, после чего, в Химках остался второй молодежный авторитет по кличке Язва.

Язва отличался от Лютого, в первую очередь тем, что был физически слабее многих. Но он компенсировал это тем, что был более общительным, умел располагать к себе других людей. Вокруг него постоянно были люди, которые прислушивались к мнению Язвы и готовы были вступиться за него, если такая необходимость возникнет.

А вот что роднило этих двоих, так это нелюбовь к чужакам. Причины тут были просты. Химки, долгое время, были отдельным от города сначала деревней, а потом поселком. При этом, там селились в основном те люди, которые по каким-то причинам не нашли себе занятие в городе. Но город постепенно рос, а в последнее время и вовсе крайне стремительно. Химки, из далекой окраины, превращался в центр города, который, впрочем, по какой-то причине не спешили развивать.

По мере роста города, столкновения между поселковыми и городскими, становились все чаще. А с учетом того, что городских было больше, не всегда это заканчивалось победой поселковых. Миша, который изначально был городским, а потому городские жители, с их укладом жизни, были ему не чужды, пытался остановить эту вражду, которая, пользы не несла. И если более взрослые жители Химок это понимали, то вот с молодежью выходило хуже.

Лютый, а после него Язва, продолжали поддерживать политику изоляции, когда молодежи запрещали общаться с городскими, а самим городским появляться в Химках. Миша, который хоть и обладал авторитетом, изменить ситуацию не мог. Слишком уж сильна разница между городом и поселком. Но в последнее время, когда город приблизился к Химкам вплотную, ситуация стала меняться. Город нес свои блага, к которым поселковые желали приобщиться, менялся образ жизни. Стали появляться новые интересы, причем, были эти интересы и у самого Миши.

Именно поэтому, Миша пригласил сегодня к себе в гости Язву, с которым хотел переговорить о том, что положение в Химках нужно менять. Так же, сегодня вечером, должен был придти и Жгут, который был старшим среди самого ближнего городского района к Химкам. Но назвать Мишу альтруистом, который желал всеобщего мира на земле, было сложно. У Миши, были свои интересы, которые, были связаны и со Жгутом.