Грудь вздымалась, не давая насладиться мне морозным воздухом. Жажда стала сильнее.

Нагнувшись к мужику, что лежал под моими ногами, с наслаждением видя его выпученные от ужаса глаза, я кожей ощутил его страх. Не понимая, что делаю, поддаваясь инстинктам, подобно дикому зверю, я вгрызся зубами в лицо своей жертвы. Прижав его сильнее к промерзшей земле, откусил половину щеки, и с наслаждением отметил, как во рту сладким медом, растворялась человеческая плоть. Голод получил то, что желал.

Продолжая вгрызаться в чужое тело, как в жаренную на костре куру, отрывая самую сочную мякоть, я слышал крики, зов дружины, проклятья, возгласы испуганных людей.

— Упырь!

— Бес!

— Помогите! — Чур меня!

— Кости!

— Он ест его до костей! — Он впился в шею!

— До костей!

— В шею!

— Коссс… — Шше… — Ще…— Эй!