— О море… — почти слышно произношу, когда мои пальцы скользят по предплечью обнимающей меня руки.

— Закрой глаза, — просит меня Майкл. Я закрываю. — Представь, что мы в лагуне. Вокруг нас лазурные воды, легкий бриз ласкает твою кожу, — и я представляю. Аромат ванили растворяется в запахе моря. Легкая рябь пробегает по воде.

— Не знала, что у тебя хорошая фантазия, — проговариваю, не поднимая век.

— Не отвлекайся, Сара, — Тёрнер говорит, и я чувствую, что его левая ладонь скользит по моим рёбрам, затем животу и останавливается между моих ног.

— А это что? Медуза? — с усмешкой звучит мой голос.

— Ахахах… Нет, это моя рука. Ты забыла? Мы ведь вдвоём в лагуне! — говорит и одновременно смеётся Майкл. — Ну вот, ты испортила весь момент, — тембр его голоса немного рябит от возмущения. Меня смешит его маленькое недовольство.

— Ммм… Мне кажется, что я уже призналась, что люблю тебя. По-твоему, этого достаточно, чтобы раствориться в тебе? — Надеюсь, он воспримет это, как призыв к действию!

И я права. Тёрнер немедля выскальзывает снизу и оказывается сбоку от меня. Мы лежим также близко друг к другу, как и пять минут назад. Но теперь положение наших тел более приемлемо для поцелуя. Только подумав об этом, наши губы сталкиваются в животном поцелуе. Запах желания кружит в воздухе, когда два огня сталкиваются, желая поглотить друг друга. Я не просто ощущаю его губы на своих губах, этот поцелуй словно внутри меня. Большим пальцем Майкл властно надавливает на мой подбородок, заставляя меня открыться полностью. Глубина поцелуя усиливается. Языки сталкиваются в обжигающем притяжении. Сердце раздвоилось и бьётся о барабанные перепонки в среднем ухе. Пальцы Тёрнера скользят от моего пупка ниже, мои легкие стараются набрать как можно больше воздуха. Они не уверены, что им хватит кислорода. В складках больших половых губ я ощущаю скользящие движения, от которых разжигается пламя, имя которому похоть. Прикосновения в воде кажутся настолько нежными, что почти нереально. Языком Майкл проводит по моему нёбу, я хватаюсь правой рукой за его плечо, и впиваюсь в упругую кожу своими коготками.

Ах! Его пальцы сжимают в капкане мой клитор, и начинают массировать. Оглушающий стон взрывает воздух. Уши закладывает от прилива крови. Ласки заветного кусочка плоти становятся интенсивнее, что почти невыносимо. Моё тело наполняется мольбой о том, чтобы ощутить его внутри себя. Чтобы быть ещё ближе, чтобы это ближе казалось бы просто невозможным.

— Как же я хочу тебя, маленькая моя… — слова Тёрнера ласкают мои уши, оставив на три секунды мои губы.

— Это взаимно, Майкл… — шепчу в красные от поцелуев губы Майкла. Мои пальцы скользят от его плеча к ключице, запоминая каждый миллиметр столь желанной кожи. Волна. Я чувствую волну из сотен тысяч нейронных разрядов, она проносится внутри. Моё тело напрягается в предвкушении этого. Я сжимаю пальцы в кулак так, что ногти впиваются в кожу на внутренней стороне ладони. Тёрнер продолжает массировать клитор с таким напором, словно ему всё равно, что через секунду я буду биться в конвульсиях. Он хочет ещё. Огненный шар скручивает внутренние органы внизу живота. Это не больно. Это настолько хорошо, что сложно сравнивать эти ощущения с чем-либо ещё. Секунда, сознание поглощается туманом, а всё тело содрогается в оргазме.

— Сара, можно, я унесу тебя в твою спальню? — я почти не слышу его голоса, мой разум растворён в оргазме, словно в кислоте.

***

Я не помню как оказалась на простынях наполовину сухой, наполовину мокрой. Почти в здравом уме, почти в здравой памяти. Я смотрю в потолок, а вижу голубое небо и облака причудливой формы. В комнате тихо, но я чётко слышу чьё-то биение сердца. И от этого вдруг хочется сойти с ума, перейти к третьей степени безумия. Шаги. Кажется, что я на время приобрела суперспособность слышать каждое его движение. Закрываю глаза и выгибаю от предвкушения спину.

— Маленькая, ты этого хочешь? — вызывая волну мурашек, Майкл шепчет мне на ухо.

— Да!

— Скажи это! — его фраза звучит требовательно и настойчиво, но меня это только сильнее возбуждает.

— Я хочу тебя… — «Я хочу тебя до умопомрачения. До диагноза — крайне-тяжелая стадия безумия. Я хочу каждый нанометр твоего тела.» Только подумав об этом, моё тело ощущает тяжесть на себе. Ноги невольно раздвигаются, поддаваясь первобытным инстинктам. Таз Майкла оказывается между моих бедер. Я громко вдыхаю его запах, затем открываю глаза. Его лицо нависло над моим в пятнадцати сантиметрах. Его глаза сейчас цвета тихоокеанской волны. В мире миллионы оттенков, но этот я узнаю, даже с закрытыми глазами. Губы Тёрнера движутся к моим, и через мгновение наши уста встречаются посередине. Мне больше не хочется быть кроткой Сарой, я хочу его. Он моя физиологическая потребность, без которой жизненные процессы просто прекратятся. Я не смогу есть, спать, дышать без него. Наш поцелуй настолько нестерпимый, он словно глоток воздуха после длительного погружения в воду. Ощущения внутри острые, колкие, разрывающие. Моё сердце не успокоится, пока я не ощущу его внутри себя. Майкл терзает зубами мою нижнюю губу, пока его руки находят мои ягодицы, чтобы впиться пальцами в кожу. Я громко выдыхаю ему в рот. Его движения дикие, необузданные, неукротимые. Они пробуждают чувство абсолютного вожделения.

— Моя, — буквы падают из его уст и остаются на моих губах. Они отражаются эхом в моём почти поехавшем разуме. Моя! Моя! Моя!

— Твоя, — ему не нужно подтверждение, но я должна была это сказать. В голове звучит музыка, она звучит только для нас двоих. Это музыка танца для двоих влюбленных. Этот танец не для зрителей, он наш, только наш.

Я кладу руки на его спину, сначала ощущаю ткань повязки, но затем мои пальцы встают на ноготки и царапающим движением скользят вниз. И вот я понимаю, что ногти уже скользят по коже, ещё немного и… И небольшие коготки вонзаются в эластичную кожу на ягодицах Тёрнера. Он от неожиданности открывает глаза.

— Тише! Ты же понимаешь, что я держусь из последних сил? — размыкая поцелуй, хрипит Майкл.

— Я уверена, что держаться уже бесполезно. Войди в меня. Я готова. — прошу его, или умоляю… Жалко, что не могу слышать себя со стороны.

— Потерпи немножко. Я хочу, чтобы ты ещё раз кончила, — Он сумасшедший, нет, он точно сумасшедший.

Левая рука Тёрнера отрывается от моей ягодицы и оказывается на моей груди.

Затем Майкл скручивает пальцами мой левый сосок. Это действо пробуждает во мне пошлое альтер эго. Я кусаю его за шею, затем целую место укуса. Алые следы зубов остаются на коже. Невидимые отметины на моих губах остаются в моей памяти.

— Ты мой! — моя фраза больше похожа на рык. Хищный, собственнический. Мои пальцы медленно касаются его подкаченной груди. Я осязаю каждую мышцу, каждую клетку кожи, которые так жадно хочу.

— О`Нил, ты сводишь меня с ума. Я хочу тебя. Я хочу тебя без остатка,— он словно подтверждает взаимность наших желаний. Желаний, которые давно не являются тайной. Наши желания — это аксиома, не требующая доказательств.

Майкл переводит дыхание, а затем спускается вниз. Его голова оказывается на уровне моего паха, и я сгибаю ноги в коленях. Губы Тёрнера скользят по внутренней стороне правого бедра. Я зарываюсь пальцами в его волосы. Ласкаю осторожно, перебирая пряди. Удар сердечной мышцы. Кажется, это было предчувствие. Предчувствие скорой близости. Я вздрагиваю от ощущения горячего языка, коснувшегося клитора. Затем от покусывания.

— Ах! Ещё! — Майкл не заставляет долго ждать и повторяет сладостный ритуал. — Ах! — снова звучит стон.

Его язык скользит между складками больших половых губ. Я выгибаюсь. Эти ласки доводят меня до внутреннего исступления. Тёрнер продолжает свои искусные движения, они завораживают, заставляют всё тело напрягаться — когда увеличивается амплитуда, и тихо таять — когда замедляются. Круговые ласки языком точки наслаждения встречаются мною с замиранием сердца. Они вызывают дрожь по всему телу. Моё влагалище наполняется соками. Я вздрагиваю, когда большой палец руки Майкл оказывается на моих малых половых губах. Он прижимает его, почти погружается внутрь. Затем движется выше и прижимает клитор. Майкл словно отыскал кнопку, при нажатии которой открывается дверь в мир неизведанного удовольствия. Язык Тёрнера прижимается ко входу во влагалище. Громкий стон неосознанно покидает мои уста. Затем ещё один. Прекрасный искуситель одновременно ласкает пальцем клитор и облизывает вход во влагалище. Время и пространство уходят на задний план. Моя грудь вздымается с неестественной частотой. Пламя вспыхивает в груди и медленно спускается к точке кипения. Мышцы малого таза напрягаются, становятся твердыми, как камень. Мои руки падают на простынь, я хватаю ткань и сминаю её из последних сил. Каскад мышечных спазмов вызывает столкновения пламени с точкой G. Я захлёбываюсь в чувстве физического и эмоционального наслаждения.