Ли Ан безжалостно ухмыльнулся.

— Отец! — не выдержал Лу Тяньшу.

Землевладелец Лу бросил на сына короткий взгляд и сразу отвёл глаза.

Предводитель безмолвного отряда в шёлковых платках повернулся к Лу Туну:

— Боюсь, это не тебе решать, — проговорил он неожиданно тихо.

После этих слов его подручные одновременно ступили на шаг вперёд, словно собираясь прорваться в ворота cилой. От синхронного шага плита из синего камня с названием поместья обрушилась наземь, доказав серьёзность угрозы.

Лидер отряда взмахнул рукой:

— Взять их!

— Подождите! — вдруг раздался чей-то голос.

Лу Тяньшу обернулся и увидел вышедшего вперёд Чжан Чэнлина. Его окружили десятки людей с золотисто-цветочным покровом на лицах, но Чэнлин стоял твёрдо, не показывая испуга. Поклонившись землевладельцу, он произнёс:

— Старший Лу, мы с вашим сыном добрые знакомые, поэтому, хотя я и посторонний человек, мне придётся отбросить стеснение и сказать несколько слов.

— Чэнлин! — выдохнул Лу Тяньшу.

Чжан Чэнлин оглянулся на него и заговорил громче:

— Мои книжные познания не отличаются глубиной, я не могу открыть вам великие истины и тому подобное. Но я знаю, что поступки человека лежат исключительно на его собственных плечах. Даже если старший Лу поступил неправильно, разве должны невинные люди платить за его ошибки только потому, что живут с ним под одной крышей? Простите за кощунство, но вот, что я скажу: сам император не отдал бы приказ об истреблении девяти родственных связей без веской причины!^[511] Если старший Лу такой бесстыдный и подлый человек, каким вы его представили, почему он немедля согласился покончить с собой, хотя, кроме ваших слов, нет никаких свидетельств его вины?

Землевладелец Лу прервал Чжан Чэнлина тихим, как вздох, шёпотом:

— Благодарю, добрый племянник.

После этого, не тратя времени на оправдания, он спокойно достал из складок одежды железный веер и занёс его над своей макушкой.^[512]

— Не делайте этого… — ужаснулся Чжан Чэнлин.

Подняв руку, он выхватил из ножен за спиной тяжёлый меч, которым преградил путь железному вееру. Люди с закрытыми лицами использовали этот момент, чтобы атаковать Чжан Чэнлина. Юноша с силой раскрутился на месте, отражая по кругу многочисленные удары вражеских клинков, норовившие исподтишка снести ему голову. Издав воинственный крик, Чжан Чэнлин заставил нападавших попятиться, и под лязг оружия перед воротами поместья Лу образовалось свободное пространство.

Чжан Чэнлин сражался один против многих и одновременно вынужден был приглядывать за старым землевладельцем, норовившим свести счёты с жизнью. Молодой человек начал волноваться: время шло, а выхода из ситуации не было видно.

В этот момент издалека донёсся игривый свист — так шаловливый ребёнок дразнит домашних животных.

Чжан Чэнлин сперва встревожился, но тут же его глаза засияли, а выражение лица слегка изменилось. Юноша пробормотал что-то неразборчивое, а затем прошептал:

— Шифу?

В свисте угадывались песенки с разных концов страны, но, несмотря на озорной тон, этот перебор мелодий нёс разрушительную мощь. Все вокруг оцепенели, словно легкомысленные мотивы обладали жуткой силой похищать души. Стоило чуть ослабить бдительность — и внутренняя энергия закипала, как при отклонении ци.

К встревоженной толпе бок о бок приближались двое мужчин, оба высокие и стройные. Глаза облачённого в алое свистуна были насмешливо прищурены, его одетый в тёмное спутник шёл с ледяным безразличием на лице и сцепленными за спиной руками.

Незнакомец в алом наконец перестал выводить рулады и с ослепительной улыбкой обратился к человеку рядом:

— Я слышал, что вы, дряхлые старцы, обожаете собирать сплетни о чужих делах. Может, поведаешь необычную историю вот этого флага с золотыми цветами?

Его спутник выслушал вопрос с немного недовольным видом, а затем прохладно ответил:

— Поместье «Времена года» не назовёшь колыбелью добродетелей, но его адепты никогда не увлекались обматыванием лиц пелёнками.

Члены таинственной банды тут же потеряли интерес к Чжан Чэнлину и как по команде повернулись к новоприбывшим. Предводитель цветочного отряда выступил вперёд и требовательно спросил:

— Вы кто такие?

Всем показалось, что в воздухе перед глазами расплылось чернильное пятно — за долю мгновения человек в тёмном оказался перед лидером нападавших. Никто прежде не сталкивался с таким запредельным мастерством, никто не успел разглядеть, как незнакомец протянул руку и сдёрнул с лица противника расшитую золотыми цветами ткань.

Под шёлком скрывался обычного вида мужчина средних лет. Столкнувшись с непредсказуемой и неотразимой атакой, он вытаращился на человека в тёмном с таким видом, словно был готов испуганно спасаться бегством.

Тот сухо рассмеялся:

— И это называется маскировкой? Жалкая насмешка над поместьем «Времена года».

Затем он снова поднял руку — движение казалось медленным и плавным, но спешно отступающий глава банды почему-то не успел увернуться.

Тончайшая маска, неотличимая от человеческой кожи, была сорвана с лидера нападавших вместе с каким-то приспособлением, привязанным к его горлу. Приспособление оказалось кусочком магнита, призванным изменять голос.

Поняв, что дело приняло скверный оборот, разоблачённый предводитель цветочного отряда попытался сбежать, но Ли Ан наконец преодолел изумление и шагнул к нему, не дав улизнуть.

— Шиди Сун, почему ты здесь? — спросил он, не веря своим глазам.

Человек в алой мантии тоже оказался рядом — совершенно незаметно для окружающих — и перекинул руку через плечо Чжан Чэнлина.

— Эй, ты так вырядился, что стал чернее угля. У тебя и в голове угольная шахта? — лениво протянул он, обращаясь к Ли Ану. — На что постороннему сдался жетон библиотеки Тяньи? Мне вот он даром не нужен! Такие вещи интересны только своим, это и ребёнку понятно.

— Я ведь ясно видел… — продолжал недоумевать Ли Ан.

Человек в алом заливисто рассмеялся:

— Ты и сейчас ясно видишь своего шиди — вот же он! Разве не ты заплатил ему, чтобы он нанял подходящих людей для поисков твоего обидчика? Ты… Не будь ты так туп, тебя бы не столкнули с обрыва.

Ли Ан сломался:

— Тогда почему Лу Тун признался в злодеянии?

Человек в алой мантии закатил глаза:

— Да потому что этот самый Сун спас от смерти госпожу Лу — что тут непонятного?

Говоривший обратил взгляд к своему спутнику в тёмном и прибавил многозначительным тоном:

— Если моя вторая половина тяжело заболеет и найдётся тот, кто готов спасти ей жизнь, разве не пойду я в огонь и воду ради такого спасителя? А тут всего и дел-то — взять на себя преступление! Сущая ерунда. Правда, А-Сюй?

Человек в тёмной мантии развернулся, чтобы уйти.

— Чушь! — бросил он, даже не оглянувшись. — Долго ты собрался тут прохлаждаться?

— Ай-яй, глава семьи взял слово! Скорее за ним, — человек в алом крепко обнял Чжан Чэнлина за плечи и взмыл с ним в воздух, как отец, несущий сына. Вдвоём они последовали за тёмной фигурой, и через мгновение все трое скрылись из виду.

Обстоятельства столь внезапно перевернулись с ног на голову, что толпа тут же взорвалась фонтаном предположений. Среди общего оживления лишь один зритель застыл на месте, не шевелясь и не моргая. Через некоторое время он едва слышно прошептал:

— Чжоу… Глава поместья Чжоу?

Отмерев, этот человек с силой оттолкнулся от земли и устремился в погоню за троицей, но быстро потерял след. Он до ночи исступлённо кружил по Цзянбо, надеясь отыскать в городе странную пару в тёмном и алом. Но эти двое, словно прекрасная несбыточная мечта, исчезли, как не было.

Неужели глава Чжоу не умер?

Разве имелся шанс выжить с гвоздями «семи отверстий на три осени» в меридианах?

Если речь именно об этом человеке, то… всё возможно.

Застыв на месте, растерянный преследователь вспоминал тот год, когда поступил в Тяньчуан и впервые заговорил с Его Светлостью Чжоу, поражавшим грацией и статностью учёного мужа. Застигнутый врасплох новобранец назвал командира устаревшим титулом, а тот с горькой иронией поправил его. Покачав головой, внимательный свидетель решил прекратить поиски – пришла пора возвращаться за новыми приказами. Нашёл бы он господина Чжоу — и что дальше? Раз первый командир решил покинуть Тяньчуан, вряд ли он пожелает вернуться.