– О, посмотрите, Царёв-то с невестой на бал прикатил! И где ты такую красавицу выискал? Небось, все болота в округе исходил?!

– Беня! Феня! Вы бы отошли в сторонку подобру, поздорову! А то ваши разбросанные по округе кости людям потом проходу не дадут.

Но вокруг уже собиралась толпа зевак, и братьям Чудо-Юдо отступать было некуда.

– А если ты её поцелуешь, она в царевну превратится или это всё выдумки?! – увлеченно вопил Беня.

– А если не превратится, ты её назад на болото потащишь?! – гаденько глумился Феня.

Ванька, державший банку с лягушкой на руках, чувствовал, что закипает. Наглых братьев он не боялся, но устраивать драку на потеху скучающей публике ему совсем не хотелось. Ситуацию спас возникший из ниоткуда Волков.

– Мальчики, – сказал он, обращаясь к развеселившимся хулиганам, – у вас проблемы? Могу решить – сразу и «занедорого». К завтрашнему дню вас, конечно, расколдуют, а пока проведёте этот великолепный вечер в прекрасном образе двух толстых, рыжих тушканчиков. Пополните, так сказать, своими персонами наш чудный, школьный зоопарк.

Чудо-Юдо после этих слов, как ветром сдуло – ни тебе Бенечки, ни тебе Фенечки. Умотали пакостить в другое место.

Друзья, оставив развеселившуюся толпу предаваться душещипательным сплетням и обсуждениям, пошли по школьным коридорам в сторону центрального зала.

– Серый, ты зачем им наврал, ты же не можешь превратить их ни во что, ты же их истинной сути не знаешь.

– Во-первых, Ваня, истинная суть у них на роже написана. А во-вторых, они-то про это ничего не знают. Неведы не изучают эту ерунду.

– Не скажи. Превращения – это не ерунда. Это очень интересно. Совершается полная трансформация организма. Меняется не только естественный облик, но и происходит абсолютное преобразование всех биологических систем.

– Вань, закругляй лекторий. Мне заумностей в школе хватает. Я, когда превращаюсь, ничем таким голову не забиваю.

– Поэтому у тебя в воплощении животные инстинкты преобладают, а предполагается наоборот. Ты должен чувствовать себя человеком в образе зверя.

– Я всё понял, тему можно закрывать. Слушай, Царь, а правда, зачем тебе лягушка? С лягушкой, да на бал… Странновато.

– Ничего странного, Баюнов попросил взять её на передержку из школьного зоопарка, там кажется, ремонт делали. Вот, возвращаю.

– Ванька, ты чего, какой ремонт? Никакого ремонта не было, все звери на месте. Жаль нельзя к ним еще двух тушканчиков добавить – был бы полный комплект.

– Как не делали? А зачем тогда лягушку дали?

– Всё, Ванька, твои книги не доведут тебя до добра, у тебя уже галлюцинации развиваются. Слушай, а вдруг правда: лягушка – это превращенная красавица. Поцелуешь – суженную себе красоты неописуемой заполучишь.

– Серый, кто из нас сказок начитался? Какая суженная, какая красавица? Она обыкновенная лягушка.

– Не скажи. Мне вот в детстве бабка рассказывала, что в стародавние времена бывали случаи, когда всякие там царевичи поцелуем заветным себе невест расколдовывали.

– Волков – ты дурак, что ли? Какие царевичи? Какие невесты?

– Ну смотри. Ты у нас хоть не царевич, но княжеский сын и Царёв. Можно сказать, почти в точку попадание! Лягушку тебе Баюнов тоже явно неспроста дал. Никому ничего не давал, а тебе вдруг выдал.

– Он её Несмеяне дал.

– Ну и что. На то он и академик, чтобы всё наперед предвидеть! Сейчас ты лягушку поцелуешь, и она красавицей обернется. Вот веселья-то будет. Вань, поцелуй лягушку, а? Ну что тебе стоит? Вдруг я прав? Я бы сам поцеловал, но не мне её давали, а значит, на мне не сработает.

– Сережа, у тебя не температура ли случайно или головой где приложился по неосторожности? А то бред сумасшедшего налицо. Еще не хватало мне лягушек целовать. Она, конечно, классная, королевская изумрудная, очень редкая. Я бы с радостью её у себя дома оставил – в террариуме. Но чтобы целовать, тут увольте.

– Царёв, какой же ты серьезный, такой скучный. Почему, вы неведы, в чудеса совсем не верите? Ты же хочешь исследователем стать. Где твой дух учёного? Возьми поэкспериментируй! Ну ради меня!

– Ты достал, Волков! Хорошо, поцелую я твою лягушку, чтобы ты уже отстал. Но, когда она ни в кого не превратится, я тебя по-дружески убью.

С этими словами Ванька резко открыл крышку банки, сунул руку вовнутрь и вытащил лягушку. Зажав её в руке, поднес к лицу и быстро поцеловал. Глаза лягушки были невероятно выпучены толи от ужаса, толи от счастья.

В первую минуту ничего не произошло. У Василисы защемило сердце, она-то знала, что Ваньке нравилась другая девочка, поэтому хэппи-эндов не предвиделось.

– Всё, успокоился?! Лягушка обыкновенная! – Ванька раздраженно повернулся к другу. И в эту минуту сверкнула молния, ударил гром и наступил полнейший мрак.

Глава 5

– Все живы, здоровы? – прозвучал в темноте мягкий, успокаивающий голос. Послышалось неясное сопение и еле слышное ворчание.

– Полагаю, да. А что же мы без света? – раздался хлопок, будто кто-то ударил в ладоши. Тотчас по коридору разлился яркий, чистый свет. На всеобщее обозрение предстала картина маслом. У окна при всём параде стоял академик Василий Баюнов, как всегда полный участия и заботы, хотя в омуте его тёмно-зелёных с жёлтым ободом глаз пару десятилетий назад походу утонула целая бригада заморских чертей, которые теперь упорно лезли на свободу, вспыхивая на поверхности золотыми искрами.

На полу посередине коридора сидел обалдевший Ванька. И в его глазах читалось явное непонимание ситуации. На подоконнике по стойке смирно стоял огромный серый волк, усиленно изображая нравственность и воспитание.

Напротив, опираясь на стену в надежде не упасть, в любимой ночной пижаме стояла Василиса, пытаясь оценить случившееся. Тупость её рассудка сейчас явно превышала все дозволенные нормы. Когда вокруг засверкало и загрохотало, её вдруг резко скрутило в узел, а потом также резко отпустило. Она осознала, что это превращение. Но понять почему оно произошло, Лиса была не в состоянии. Оставалось только стоять возле стены и тупить.

– Друзья мои, надеюсь, этот неожиданный инцидент не помешал вашим планам? Родион Соловьев умудрился подключить всю аппаратуру разом, чем вышиб нам в школе весь свет. Волков, тебе не кажется, что являться на бал в плохо контролируемом воплощении, дурной тон? Будь любезен, обернись назад. Иван, полы у нас, хоть и чистые, но далеко не тёплые, нет смысла на них сидеть, не согреешься. Василиса, я так понимаю, ты шла в главный зал, когда началось это светопреставление? А я тебя как раз искал. Пойдём ко мне в кабинет, я хочу с тобой поговорить.

Василиса, всё еще плохо соображая, пошла за академиком. Вслед им смотрели не менее ошарашенные мальчишки.

****

За истекшие три дня в кабинете Василия Баюнова ничего не изменилось. Всё так же сплошными рядами стояли шкафы, набитые доверху чем-то чрезвычайно умным и полезным. Всё тот же дубовый стол у окна, такой же жаркий камин и то же, на сей раз пустое, кресло. На него и указал Василисе академик.

– Присаживайся! Думаю, у тебя есть некоторые вопросы?

– Вы нашли волшебника?

– Нет, мы по-прежнему не знаем, кто тебя заколдовал.

– Тогда я не понимаю, как?

– Разве у тебя нет более простого объяснения?

– Ванька?! Не может быть, ему нравится совсем другая девочка!

– Какая? Он произносил её имя?

– Нет, но…, – Василиса осеклась, вспомнив, что Ванька никогда не говорил кто эта девочка, он лишь сказал, что хотел бы с ней потанцевать. Но тогда получается, что…

– Правильно, Василиса, именно это и получается. Ты нравишься Ивану. Наверное, он тебя даже очень любит, только ещё об этом не знает, иначе заклятие невозможно было бы разрушить. И любовь эта чистая и светлая, потому что, только настоящие чувства способны творить истинное волшебство.

– И что теперь?

– Ничего. У нас в школе бал. Думаю, праздник пойдет тебе на пользу. Я извещу твоего отца и бабушку, что у тебя всё в порядке. А ты пока отдохни, повеселись.