«Просто приятное предвкушение скорого убийства», — успокаивал себя Лорд. Убивал он легко и без сожалений, — в конце концов это было своего рода искусство, — и никогда прежде сомнений у него не возникало.

Сомнений? Это не сомнения, пфф. Просто момент был слишком важен — в конце концов, перед ним был Враг-Номер-Один.

Нельзя ударить в грязь лицом. Это может быть унизительно.

Он поднял палочку — уверенно, решительно — и указал ею на девчонку. Багровые глаза опасно сузились.

Слова проклятия уже почти сорвались с его губ, когда он увидел, как у девочки загорелись глаза: она смотрела на его волшебную палочку, как на чудо света. А потом вновь покопалась в своих игрушках и достала на свет, — Мерлин, дай ему сил! — мягкую игрушечную волшебную палочку. Сначала девочка улыбнулась широкой, ненормальной улыбкой («Неужели годовалые дети умеют так улыбаться?» — задавался про себя вопросом Лорд и тут же получил ответ от сидящего глубоко внутри Тома Риддла, что он болван и удивляться тут нечему — девчонка ведь из семейства Блэков, а эти существа и не на такое способны), а потом размашисто взмахнула своей игрушечной волшебной палочкой, и сотворила настоящее волшебство.

Дементор его засоси.

Лежащий перед ребёнком плюшевый нюхлер мягко поднялся в воздух, и девочка перевела победный взгляд на Волдеморта, будто бы ожидала от него одобрения или похвалы.

Тёмный Лорд закрыл глаза, чувствуя, как стучит его собственный пульс в ушах. Почему все должно быть так сложно? Видит Мерлин — а вместе с ним магловский Господь Бог, — ему нужно выпить чашку крепкого черного кофе.

— Я тоже так могу, — нехотя признал волшебник через несколько долгих секунд потирания переносицы.

Он взмахнул палочкой: колыбелька с девочкой поднялась на пару метров вверх, а затем мягко закружилась из стороны в сторону. Ребенок залился радостным смехом — хотя это куда больше это напоминало щенячий лай. Волдеморт почувствовал, как магия девочки начала заполнять комнату и его собственные лёгкие. Он задержал дыхание, пытаясь понять свои чувства.

Ощущать вокруг и внутри себя магию девчонки Блэков было волнующе, пьяняще и… правильно. Он всегда хорошо чувствовал чужую магическую силу — ему хватало пары секунд рядом с другим волшебником, чтобы понять светлый перед ним маг или тёмный, к чему больше лежит его душа и помыслы. За годы жизни он пропускал через себя сотни магических фонов — искрящихся, душащих, затхлых, беспредельно белых и потусторонне чёрных. Но то, что он чувствовал сейчас — о, это было нечто новое. Если бы у золота был вкус или аромат, то именем им была бы магия малышки Блэк.

Проклятый Дамблдор со своим тупым пророчеством привел его в этот дом, и теперь Волдеморту придется убить самое удивительное существо, которое ему удалось встретить за прошедшие годы.

А стоит ли ее убивать?..

Эта мысль, — очень тихая, — внезапно возникла где-то в глубине сознания. Возможно, она даже сорвалась с губ Тома Риддла, хотя Волдеморт очень сомневался, что этот полукровный глупец ещё способен хоть на какую-то мыслительную деятельность.

Но мысль ему все равно понравилась.

Тёмный Лорд грязно и отвратительно магловски ругнулся, а затем устало приложил руку к лицу. У него не было привычки бурно выражать свои эмоции («круциатус» для провинившихся пожирателей не считается), а уж тем более при юных леди из высшей магической аристократии.

Покрутив колыбельку из стороны в сторону еще пару секунд, — музыкальная карусель над ней мелодично затренькала, — Лорд поставил её на место. Наколдовав себе кресло из воздуха, он уселся напротив девчонки и задумчиво подпер кулаком подбородок. Юная Блэк попробовала повторить на своём лице его серьёзное и напряженное выражение, но походила скорее на нашкодившего котёнка, а не на Тёмного Лорда, погруженного в невеселые думы.

— Что же мне с тобой делать? — проговорил он, рассматривая свою маленькую Немезиду.

На пухлой ручке девочки висел браслетик — «Лира Лилиан Блэк» гласила надпись.

Лира. Очередное звездное имя. Типичные Блэки.

— Согласно одному пророчеству, ты можешь стать моей большой проблемой, маленькая Лира. Что ты думаешь об этом?

Девочка слушала голос Лорда с распахнутыми глазами и наклоненной набок головой. «Будто маленькая птичка, изображенная на гербе дома Блэков», — подумал про себя Лорд. Герб Блэков всегда казался ему зловещим.

Лира смотрела на Волдеморта внимательно и осмысленно, а он смотрел на нее и напряженно вглядывался в серую радужку глаз, будто там были ответы на все на свете вопросы.

«Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца…», — волшебник прокрутил в голове слова пророчества.

С тех пор как он услышал судьбоносные слова, Лорд Волдеморт потерял покой и начал замечать за собой признаки прогрессирующей паранойи. Его бросало в дрожь от мысли, что долгие годы виртуозной лепки всемогущего волшебника из низкосортного приютского мальчишки пойдут прахом.

Предотвратить катастрофу легко. Всё, что нужно сделать, — найти того, кому хватит могущества его победить… и победить его раньше.

Так, ерунда.

Будь Волдеморт более… нестабильным, он бы побежал уничтожать проблему на корню. Хотя стоит признать, он ведь и побежал. Несмотря на протесты сидящего внутри Риддла и странные взгляды сторонников.

Подходящих детей было двое. Ребёнок авроров Лонгботтомов, родившийся 30 июля, и это маленькое блэковское отродье, родившееся точнехонько 31 июля. Полукровка древнего магического рода, как и он сам. Выбор был очевиден, уж слишком Волдеморт любил символичность.

Найти Блэков оказалось не проблемой — они жили в доме старины Альфарда и не скрывались даже для вида. Всего парочка простых заклинаний для отвода глаз — вот и вся защита. Тёмный Лорд даже почувствовал разочарование, когда беспрепятственно вошел в дом молодой семьи. От вампиров и тех сильнее защищаются.

Даже обидно.

И вот она, юная Лира Блэк, прямо перед ним, и сейчас её судьба в руках того, кого ей предсказано победить. Сидит в своей колыбельке, по-взрослому сложив бровки домиком, и изучает его лицо.

Она не боится его. Она улыбается ему.

Может ли предсказание быть ошибкой? Шуткой? Планом Дамблдора вывести Волдеморта из игры?

Как бы он хотел знать ответы на эти вопросы.

Пророчество, без сомнений, было неполным. Оглушенный словами о своём потенциальном падении, он совершенно упустил из виду то, что вторая половина предсказания может содержать куда более важную информацию. Условие, которое может повлиять на могущество ребенка или на падение Тёмного Лорда. Даже одно слово может изменить конечный итог.

Эти мысли заставили его колебаться. Потерять уверенность в том, что он хочет и должен сделать.

«Как же было бы проще, наплюй я на благоразумие», — думал Лорд.

Убить Блэка и его жену-грязнокровку. Не моргая, смотреть в глаза несмышленой Лире Блэк, произнести одну из своих злодейских речей (которые он так сильно любил), а затем сказать два простых слова. Превратить колыбельку в детскую могилу.

Остаться всемогущим, непобежденным и бессмертным. Разве не прекрасный план?

Однако, здравый смысл пока не оставил его полностью. В день, когда он лицом к лицу встретился с несостоявшейся спасительницей магической Британии, Тёмный Лорд осознал, что не хочет стать жертвой самоисполняющегося пророчества. Если бы он знал его слова полностью, он бы решил проблему, уничтожив ребенка. Но неизвестная переменная пугала его сильнее, чем младенец в уродливой красно-золотой распашонке.

Волдеморт нехотя отвел взгляд от серых глаз девочки. Лира продолжала улыбаться, рассматривая своего странного гостя. Ну до чего же пугающее создание это отродье Блэков.

«Знала бы ты, девчонка, что сегодня тебе суждено было умереть от моей руки, то не улыбалась бы так дружелюбно», — проговорил про себя Лорд.

Магия девочки разливалась по комнате, еще более тягучая, чем раньше. В ней хотелось существовать, греться в ее лучах, хватать руками и прижимать к сердцу.