— Только не жалей ни о чем, прошу тебя, любовь моя. А дальше время покажет, как все сложится.

Тогда она впервые за долгое время уснула и проспала всю ночь в его объятиях, прижимаясь к его горячему, крепкому телу. Их встречи стали постоянными, Анна не стала бы делать из них тайны, но Рихард рассудил иначе и почти год эта любовная связь делала его счастливым, придавая Анне сил и не давая разрастаться ледяному комку в ней.

Тепло, яркое, могучее тепло исходило от Рихарда, оно окутывало ее, согревало и помогало жить.

А потом одно за другим произошли два несчастных случая, в результате которых Престон чуть не погиб. Анна буквально вытащила его в одном шаге от смерти. После второго раза, когда на Рихарда обрушилась вдруг кровля летней беседки в императорском саду, она подняла его на ноги, а после у них состоялся разговор, в котором были озвучены все мысли, что мучили ее долгие годы.

Тогда Анна подвела итог: она не должна привязываться ни к кому, счастливая личная жизнь не для нее, рядом с ней любого мужчину ждет только смерть. Ее путь — государственные дела и забота о других людях. Тогда Престон буквально сорвался на нее, крича и взывая к ее разуму и чувствам. Анна была непреклонной. Внешне она осталась прежней, но внутри замкнулась на сотни замков и предоставила все времени.

Утро началось с разборки жалоб на поведение одной из девиц, прибывших с виларской делегацией. Марта Крейтен подала жалобу на то, что Риана Крейст, дочь Эварда Крейста, постоянно оскорбляет прислугу, вылила за ужином суп на одного из них, требовала развлечений поздно ночью.

Еще одна жалоба поступила от ювелирного дома «Заири» на то, что гостья Императрицы требовала отдать ей за половину цены понравившееся колье, а получив отказ, разбила стекло в одной из витрин. Вскоре приглашенные к Анне Лерой Чаторский, Эвард Крейст и его дочь стояли перед ней в ее кабинете.

— Мне неприятно об этом говорить, но Риана Крейст, присутствующая в вашей делегации, за неполные двое суток прибывания в Софии нарушила множество дипломатических и человеческих норм поведения.

Она грубит с приставленной к вашей делегации прислугой, оскорбила Управляющую Императорским дворцом и затеяла ссору с ювелирным домом «Заири».

— Я была в своем праве! — дерзкая девица заносчиво уставилась на Анну. — Они все плохо делали свою работу!

Анна скупо усмехнулась:

— Советник Крэйст, вы плохо воспитали свою дочь. Она должна извиниться перед всеми, кого оскорбила, за свое поведение. А ювелирному дому вы компенсируете все убытки, нанесенные ею.

Вам, герцог, необходимо строже подходить к подбору людей в дипломатические миссии. А пока предупредите всех, что подобные случаи поставят наши переговоры под угрозу.

Риана, выйдя немного вперед, громко заявила:

— Герцог Чаторский не может не брать меня с собой в делегации, он мой жених!

Анна удивленно выгнула бровь:

— Даже так? Неожиданно!

Она окинула девицу и мрачного герцога задумчивым взглядом.

— Ну, что же, дело вкуса, конечно. Советник, герцог! Полагаю, вы сделаете выводы. Как будущий муж и как отец примите меры, чтобы ситуация не повторилась. В противном случае семья Крэйст будет объявлена нежелательными персонами и выдворена из Империи, а дальнейшие переговоры мы будем вынуждены приостановить. Я вас больше не задерживаю.

Спустя несколько минут Лерой Чаторский в покоях, отведенных виларской делегации, стоял перед отцом и дочерью Крэйст и, недобро глядя на них, спрашивал:

— Что за представление вы устроили из дипломатической миссии? Какой жених, отвечайте!

— Ну как же, — жалобно протянула Риана. — Папенька мне давно уже обещал, что я стану герцогиней, а я решила, что вы на мне женитесь. Папенька, скажите герцогу, что я его невеста!

И Риана капризно топнула ножкой.

Герцог Чаторский в изумлении замер на месте. Папенька Крэйст всячески отводил глазки от злого Лероя, потом махнул рукой:

— Простите, герцог. Дочь со своим замужеством мне изрядно надоела, ей нужен непременно герцог, вот я и решил, пусть себе тешится мечтаниями.

Лерой подошел к ним ближе и зло процедил, переводя яростный взгляд с отца на дочь и обратно:

— Вы оба выбросите свои мечты и планы о замужестве. Ваша дочь станет вести себя как нормальная, воспитанная аристократка, а не как девка из простонародья, по ошибке попавшая в нашу делегацию. Если поступит хоть одна жалоба, вы граф Крэйст, распрощаетесь с любой карьерой в нашем королевстве, а у вашей дочери будет самая худшая репутация, которая только возможна в высшем обществе. И тогда об удачном браке можете забыть окончательно!

Лерой развернулся и вышел из комнаты. Риана состроила обиженное личико, а ее отец произнес:

— Действительно, вырастил я дуру какую-то, а ведь с любовью растил, ни в чем отказа не знала. Иди, извиняйся, потом поедем к ювелирам.

Глава 14

До подножья Милойских гор Анна, Рихард Престон и три императорских гвардейца перенеслись порталом. Лошадей они с собой не брали, у каждого за плечами был необходимый груз: одеяло, запас крупы и сушеных овощей, вяленое мясо, соль, сухофрукты. Амулеты и артефакты были наполнены Силой. Личное оружие, веревки, перевязочный материал и зелья также были у каждого из них.

Анна к тому же прихватила свою пространственную сумку и хирургические инструменты, подаренные ей Учителем, Сатори Хельмансом. Он был прав, когда говорил, что с их помощью она спасет не одну жизнь.

Посовещавшись, выбрали маршрут движения и пошли в сторону, где горы как-будто сходились, образуя небольшой перевал. Шли быстро, все были людьми тренированными и привычными к походам. Обедали возле бурного и холодного ручья. Перекусили вяленым мясом с сухарями, запили водой из ручья.

На ночевку остановились у другого ручья, бегущего среди каменных глыб. Сварили горячую крупяную похлебку с вяленым мясом и сушеными травами. В другом котелке заварили душистый травяной сбор. Ночь была совершенно черной, в двух шагах от костра не было видно ничего. Холодные звезды сияли в безлунном небе, было тихо и спокойно.

Собранные для костра ветки горели, потрескивая, выстреливая яркими искрами. Все пили ароматный чай и молчали. Также молча помыли посуду и улеглись спать. Ночью было тепло, слегка похолодало лишь к утру. Все хорошо выспались, были бодры и с удовольствием приступили к утренним делам.

После утренней каши съели еще десяток мясистых рыбок, выловленных гвардейцами в ручье. Подсоленные и присыпанные травами довольно крупные рыбки оказались сочными и вкусными. Еще десяток были приготовлены и оставлены на обед.

До вечера успели пройти довольно большой путь. Анна недоумевала, почему никто не прошел этой дорогой, изучая материк.

На третий день они вышли за перевал. Впереди открывалась песчаная долина, местами поросшая диким разнотравьем и небольшими рощицами деревьев с причудливыми, яркими, раскидистыми кронами.

К вечеру они прошли долину и, взобравшись на невысокую горную гряду, увидели далеко на горизонте дивной красоты город. Блистали в лучах заходящего светила высокие, остроконечные башни. Ажурными кружевами вились прекрасные мосты, взлетали купола белоснежных домов с высокими колоннами. А в центре этого великолепия сияла необычайной красоты высокая женская фигура, в протянутых руках которой сверкал шар с распростертыми крыльями.

Ноги Анны подкосились, она рухнула на колени, не отрывая взгляда от прекрасной картины.

— Кахмор! О, Великая Сила! Это кахмор! Они дошли! Они дошли!

Она смеялась, глаза ее сияли от счастья. Престон подхватил ее на руки, напряженно вглядываясь в лицо:

— Что это? Ты знала об этом месте, Анна?

— Нет, не знала, Рихард! Но они должны были найти свою землю и они ее нашли. Они всегда верили, что придут на нее.

Один из гвардейцев вдруг закричал, показывая на небо:

— Смотрите, смотрите!

Несколько точек показались в небе и направились к ним. Гвардейцы окружили Анну и Престона, приготовив к бою арбалеты, но она приказала им опустить оружие и вышла вперед.