А впереди только вратарь. И пусть не таращит глаза в своем лягушачьем танце. Глеб не оставит ему ни единого шанса. Несильный, но точный удар, и мяч в воротах.

Бес и не собирался выпрыгивать из Глеба. Он и дальше продолжал буйствовать. Заставлял его рвать противника на части ногами, руками и даже зубами. Он рвался к воротам как одержимый. «Пятаки» пытались его остановить. И надо сказать, у них это получалось. Из семи раз Глеб смог подобраться к воротам всего два раза. Но и этого вполне хватило, чтобы сравнять счет, а затем заколотить пятый, победный гол.

На ногах не было живого места. Все тело в синяках, ссадинах. Но азарт игры действовал как анестезин... Игра окончена. Азарт все еще клокочет в душе. Но боль уже заполняет каждую клеточку измочаленной плоти, скручивает кости, суставы, иглами впивается в нервы. Ничего. Главное, что Глеб мог держаться на ногах...

– Ты, козел! – набросился на него Демьян.

Глаза бешеные, на губах пена, подбородок трясется, как у паралитика.

– Ты не играл, понял? Ты фуфло гнал, понял? Гол не засчитан!

В подтверждение своей правоты Демьян с силой толкнул его в грудь. Раз, второй, третий... Глеб не смог удержаться на ногах.

– Не было пятой банки, понял? – орал как резаный Демьян.

– А что, можно переиграть, – послышался чей-то сиплый простуженный голос.

Это рядом с Демьяном образовался его братец. Он стоял в развязной позе и рукой опирался о столбик ворот. Глеб должен был сто раз подумать, прежде чем связываться с ним. Но у него не было времени на раздумья. И злость душила на корню всякую осторожность. Он поднялся с земли, подступил к Демьяну.

– Переиграть надо? – свирепо спросил он. – Переиграем!

Он видел перед собой только мяч. Вот он, у Демьяна между ног, под самым основанием. Этот мяч мысленный, несуществующий. Зато удар вышел самый что ни на есть реальный.

Глеб со всей силы врезал Демьяну по яйцам. Бедняга взвыл от боли и резко подался назад. Мысленный мяч переместился в область его задницы и вместе с ней влетел в ворота.

– Гол! – в победном кличе возвестил Глеб.

– Гол... Гол! Го-ол!!! – сначала робко, затем в диком восторге подхватил Гарик и все остальные.

– Ты хоть знаешь, что ты сделал? – хищно прошипел Флюс.

– Что? – тем же звериным оскалом ответил ему Глеб.

Он не набирался смелости, чтобы шагнуть к нему. Это вышло само собой. Уголовник опешил от неожиданности. И невольно сделал шаг назад. Тут же рядом с ним образовались его приспешники. Крепкие ребята. Но Глеб не дрогнул и перед ними. Хотя и не стал идти напролом.

– Пять–четыре в нашу пользу! – выпалил он. – Так что бабки на бочку!

– А хрен тебе! – вякнул Демьян.

Он сидел на земле, держался руками за отбитое хозяйство и с ненавистью смотрел на Глеба.

– Не понял, – удивленно посмотрел на него Флюс. – Вы что, под интерес буцались?

– Ну, не на просто же так.

– Если филки на кон ставили, это другое... Ты продулся, братан, бабки надо отдавать. Это святое...

Было видно, что Флюс всего лишь косит под благородного. Дрогнуло в нем что-то, когда Глеб на него ринулся. Потому и не стал братца выгораживать. А чтобы отретушировать свою слабину, решил на публику сыграть. Смотрите, мол, какие мы правильные... А у самого глаза под нож заточены. На Глеба так смотрит, будто к смертной казни приговаривает. А может, так оно и есть на самом деле. Что, если натравит на него свою свору. Или сам где-нибудь ночью пику под ребро сунет?.. Надо быть настороже...

– Так что давай, братан, бабки на бочку, – заключил Флюс.

Демьян кивнул, вытащил из кармана бабки, протянул их Глебу. Но с земли при этом не встал... Впрочем, Глеб и без того не взял бы у него эти паршивые бумажки. Деньги – это, конечно, хорошо. Но он брезгливый и с помойки не кормится.

Глеб даже не пошевелился. Демьян же продолжал сидеть с протянутой рукой. В конечном счете это могло надоесть и ему, и его братцу. Последствия могли бы быть самыми непредсказуемыми.

Положение выправил Гарик. Он забрал у Демьяна деньги, лихорадочно сунул их к себе в карман. И тут же поспешил сделать ноги. За ним потянулись и все остальные. В том числе и Глеб. Опасно было оставаться на пустыре с уголовниками, у которых на уме одни пакости.

Глеб сходил домой, по-быстрому принял душ. На разбитые локти и колени наложил повязки. Перетянул места растяжений эластичными бинтами. Оделся в чистое.

Другой бы на его месте остался дома зализывать раны. Но Глеб уже привык не обращать внимания на боль. Ничего не сломано, и ладно. А ушибы пройдут сами по себе. Хоть дома сиди, хоть по улице шляйся, все равно одинаково болеть будет. Так что лучше шляться. Или, вернее, почтить своим присутствием выпускной вечер. Он сейчас в самом разгаре. Но лучше поздно, чем никогда. В конце концов не для того блистал он умом перед Гоголем-моголем, не для того зарабатывал почетный трояк, чтобы дома отсиживаться...

Правда, далеко от дома он не ушел. Нарвался на Гарика с Живчиком. С ними еще двое пацанов из команды.

– Далеко? – спросил Гарик.

– На выпускной.

– А-а, ну да... Может, вместе пойдем?

– Да пойдем. Мне-то что.

– Хромаешь ты.

– А что, заметно?

– Заметно... И у меня все болит... Короче, обезболивающее есть.

Гарик выставил на обозрение бутылку водки.

– У таксистов брали. Мы ж теперь при бабках. Кстати, тебе штука причитается, спаситель ты наш...

– Мне эти бабки и даром не нужны... А насчет забухать, так это дело.

Вообще-то Глеб не считал себя любителем выпить. Процесс в принципе нравился. Но у него спортивный режим... Хотя иногда можно. Если чуть-чуть... Сейчас как раз тот случай. Осадок с души после мерзкого Демьяна снять. Да и боль, может, поуляжется.

Пили по-народному. Прямо из горла. В дворовом «банкетном зале» – у водонапорной колонки за гаражами. Запивали водой или занюхивали волосами друг друга. Водка шла хорошо. В обратный путь не просилась. Глеб порядком захмелел. Окосели и собутыльники.

– Я это, насчет Демьяна думаю, – с важным видом изрек Гарик. – Он нам так просто этого дела не оставит...

– И братана своего на нас натравит, – кивнул Живчик.

– Да ладно вам тоску нагонять, – махнул рукой Глеб. – Все нормально будет. Никто не рыпнется. Мы же честно их сделали.

– Чхать им на твою честность. Ты бы видел, как Флюс на тебя смотрел.

– Да пошел он!

– Зря ты так, – покачал головой Живчик. – Флюс сейчас на высоте. Ему тебя сделать, раз плюнуть.

– Ну так что ж теперь, в гроб заживо ложиться? Не знаю, как вы, а я в школу. Там сейчас и без меня весело, но я не помешаю...

В школе и в самом деле было весело. Дым коромыслом, прически трубами, платья облаками. Девчонки в самом деле выставили себя в лучшем свете. Не все, конечно. Но многих не узнать. Хоть на конкурс красоты выставляй. Или на панель... Хотя нет, панель не для них. Девчонки в принципе серьезные. Правда, чисто девочек среди них не так уж и много. Уж кому, как не Глебу, об этом знать. Лично сам он двух одноклассниц распечатал. И еще одну «мисс» из параллельного. Сами, между прочим, на шею вешались. А он парень видный. С девчонками ноу проблем. Его вообще с особой силой к женскому началу тянет. Ну, натура у него такая кобелиная. Что уж тут поделаешь...

– Привет! – послышался знакомый голосок.

Перед ним стояла Катька-Катрин из параллельного класса. Впрочем, какие сейчас могут быть параллели. Все, кончилась школа. И этот вечер один на всех...

– Привет! – подмигнул ей Глеб.

Раньше он ее как-то не замечал. Ну, симпатичная. Ну фигурка у нее ладная. И что? Таких много... Белой вороной ее не назовешь. Серой мышью тоже. Не оторва, конечно. Но и не скромница-разумница. За словом в карман не лезет. Если что не так, может и по третьему матерному этажу пройтись – за ней не заржавеет. И не девочка, однозначно.

Краем уха Глеб слышал, что с год назад она с одним хахалем тусовалась. Потом с другим. Третьего вроде не было. Но и эти оба, говорят, далеко не пай-мальчики. Серьезные, можно сказать, парни. Бабки, положение, все такое прочее. Вряд ли они просто так ее по кабакам дорогим водили. Наверняка постель им приходилось греть... Ну так это ее личное дело, с кем ходить, кому давать. Глеб ее не осуждал и не хаял. Ему, если честно, было все равно...