В этот момент Маргарет с несвойственной ей вульгарностью цыкнула зубом, как базарный торгаш, и пожала плечами:

– Ничего личного, чисто бизнес. Мы не плотники, и кровати с матрасами просто-напросто не наш профиль.

Набравшись смелости, Джонни неожиданно для самого себя выпалил:

– А когда ты сошьешь мне пижаму?

– Ты имеешь в виду фирменную пижаму Нэпперов? – ее голубые глаза хитро блеснули. – С гербом на груди и личными инициалами на манжетах?

– Да! – сглотнув от волнения, возбужденно воскликнул Джонни.

– Боюсь, у нас длинная очередь, и тебе придется подождать, – охладила его пыл бабушка.

Джонни понимающе вздохнул.

– Подождать пару месяцев до твоего дня рождения, я хотела сказать, – с улыбкой уточнила Маргарет.

Джонни, сорвавшись со стула, порывисто обнял бабушку сзади и поцеловал в нарумяненную щеку.

– Я тебя так люблю, бабуль!

– Маргарет, – сквозь зубы прорычала бабушка.

– М-м-маргарет, – повторил за ней, передразнивая, Джонни, и они оба расхохотались.

– Тогда, – перешла на деловой тон Маргарет, – предлагаю сейчас допить чай, доесть это удивительное рассыпчатое печенье и отправиться в пижамный отдел, чтобы снять с тебя мерки. День рождения не за горами, а пижама Нэпперов – это не раз-два и готово. Скорее, наоборот: раз-два – и ничего не готово, – улыбнулась она и потрепала Джонни по коротким, торчащим ежиком волосам.

Склад был соединен с павильоном магазина узким коридором, по обе стороны которого располагались кабинеты.

– Эти три кабинета, – указывая направо, пояснила Маргарет, – занимают специалисты, работающие с пациентами, у которых сонное расстройство.

– У тебя и врачи работают?

– У нас, – поправила его бабушка.

– То есть у нас, – послушно повторил Джонни.

– Да, у нас работают три специалиста по решению проблем со сном. И хотя все трое имеют докторскую степень – таковы правила, – она закатила глаза, – их подход к лечению основан на нашем многовековом опыте, а не на методиках, которые преподают в медицинских университетах.

– А почему их трое? Неужели так много людей с проблемами сна?

– О-о-о, – протянула Маргарет сочувственно, – ты даже не представляешь, как много. И с каждым годом становится все больше. Перманентный стресс – главный вирус двадцать первого века.

Она двинулась вперед, переключив свое внимание на противоположную стену:

– Это столовая.

Об этом было несложно догадаться, потому что на темно-зеленой двери были нарисованы нож и вилка, перекрещенные в виде буквы Х.

– Этот кабинет пустой, – не сбавляя шага, бабушка мимоходом ткнула пальцем в следующую дверь с металлической буквой S на уровне глаз.

– Последний кабинет, если идти от склада, и первый, если от торгового зала, – мой, – торжественно завершила она свою короткую презентацию. – Туда мы зайдем чуть позже, – добавила Маргарет и остановилась перед входом в торговый зал.

– Тсс! – приложив палец к губам, она приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

Затем, не оборачиваясь, нащупала рукав Джонни и потянула за собой. За прилавком в отделе талисманов работали две девушки азиатской внешности в белоснежных пижамах. С приветливой улыбкой они общались с покупателями, одновременно протирая товар от пыли и возвращая его на место под витрину или на стену. Со стороны девушки очень напоминали барменов, полирующих бокалы и внимательно слушающих откровения очередного желающего выговориться клиента.

– Это близнецы, Элис и Барбара, студентки из Китая, – шепнула бабушка Джонни на ухо. – Потом познакомимся, я им про тебя много рассказывала.

При виде бабушки близнецы заулыбались еще сильнее и разом замахали руками в знак приветствия. Улыбнувшись в ответ, Маргарет коротко помахала им, давая понять, что не надо отвлекаться от работы.

– За мной, – шепотом скомандовала она, и они с Джонни устремились к отделу пижам, где их ждал портной. – Мистер Вагнер, познакомьтесь, пожалуйста: Джонни Нэппер, – представила бабушка внука.

Мистер Вагнер, худой, лысый мужчина небольшого роста, немного за сорок, носил очки и улыбался так широко, что глаза его при этом превращались в узкие щелочки. Он был одет в классические черные брюки и белую сорочку, рукава которой были закатаны, а верхняя пуговица расстегнута.

– Мистер Нэп-пер, – шагнув к ним навстречу, проговорил Вагнер с закрытыми улыбкой глазами и протянул руку с тонкими, длинными, как у пианиста, пальцами, – несказанно рад нашему личному знакомству. Мистер Вагнер, – представился он. – Но, если вам угодно, можете называть меня по имени – Вальтер, с ударением на последнем слоге.

И он снова широко улыбнулся, демонстрируя одновременно с идеально ровными зубами такие же идеально ровные глазные щели.

– Д-джонни, Джонни Нэппер. Можно п-просто Джонни, – немного застенчиво представился в ответ Джонни, отметив про себя некоторое сходство Вагнера с его тренером по боксу Сан Санычем. Тот тоже обладал абсолютной лысиной, любил классическую одежду, но был в два раза шире в плечах и улыбался порой добела стиснутыми губами.

Отдел пижам в отличие от остальных имел персональный проход в просторное углубление в стене, где размещались образцы пижам на манекенах, примерочная и пара удобных кресел для сопровождающих. В этом отделении висела черная, от потолка до пола портьера, которая играла роль светонепроницаемой ширмы, скрывавшей не предназначенную для постороннего глаза часть работы портного.

Маргарет заняла свободное кресло, а Джонни остался стоять посередине мастерской рядом с манекенами и кружащим вокруг него Вагнером, который, подобно покупателю подержанного автомобиля, оценивающе осматривал его со всех сторон, не стесняясь в комментариях:

– Великолепная фактура, мистер Нэппер! Занимаетесь спортом?

– Немного, – уклончиво ответил Джонни.

– И позвольте поинтересоваться каким?

– Боксом.

– Боксом? Похвально. Смелый выбор для юноши в наше время.

Сдернув с шеи измерительную ленту, Вагнер профессиональным движением ловко приложил ее к плечам Джонни и записал что-то в блокноте.

– Выступаете на соревнованиях?

– Пока что только на городских.

– И как успехи? – делая записи в блокноте, продолжал расспрашивать Вагнер. – Поднимите левую руку, пожалуйста.

– В этом году занял второе место в категории до шестидесяти одного с половиной.

– Теперь правую. Второе место, говорите? Второе место – это ведь первое среди проигравших? Поправьте меня, если я не прав.

Джонни улыбнулся.

Мистер Вагнер был невероятно обаятелен и галантен.

– Поднимите согнутую в колене ногу, пожалуйста. Вот так. Великолепно, – мурлыкал себе под нос портной. – Другую. – Вагнер продолжал порхать вокруг, снимая одну мерку за другой. – Рост пять футов и пять дюймов – так и запишем. Что ж, молодой человек, теперь попрошу вас присесть рядом с вашей очаровательной родственницей, мы выберем ткань и обсудим детали нашей, не побоюсь этого слова, волшебной пижамы.

Подобно артисту на сцене, Вагнер вдохновенно исполнял ведущую роль в спектакле для двух зрителей. Заняв центральное место, он выкатил столик на колесиках и торжественно разложил на нем комплекты пижам.

– Начнем с ткани. Классические пижамы «Нэппер» шьются из двух материалов: шахтуш и викунья. Для изготовления шахтуш используется пух антилоп, выращенных специально для магазина Нэпперов монахами в высокогорной части Тибета. В то время как викунья – это представитель семейства верблюдовых, и ткань из ее шерсти поставляется кочевниками равнинных районов Анд. Викунья считается самой теплой и тонкой тканью в мире, и, следуя пословице «Держи ноги в тепле, а голову в холоде», мы шьем из этого удивительного материала брюки для наших пижам. При изготовлении верхней части костюма мы отдаем предпочтение тканям шахтуш.

Виртуозно подхватив лежавшие на столике заранее приготовленные маленькие маникюрные ножницы, он свободной рукой ловко развернул сложенные пижамные брюки и, продев обе штанины в одно из колец ножниц, без видимого усилия протянул их до середины, после чего проделал то же самое с соседним кольцом и пижамным жакетом.