Я хотела идти за ней, но в меня со всего разбегу врезался толстенький черт в красных шортах и зеленой майке. Посмотрел на меня красными глазками.

– К черту, адова девица, наихудшего дня, – выпалил он и убежал.

– За что? – возмутилась я, забыв даже перекреститься. – Он же сам на меня налетел.

Только тут я заметила, что Лута смеется, согнувшись пополам.

– Он искренне извинился и пожелал тебе хорошего дня.

– Он послал меня к черту, и пожелал наихудшего дня.

– Ты же в Аду, – Лута не могла остановиться. – Не вздумай никому пожелать ничего хорошего и благодарить, тебя не поймут. Попробуй.

Я повернулась к пожилой чертовке, стоящей рядом и с выражением лица, соответствующем фразе, выпалила:

– Да пошли вы к черту! Чтоб у вас все плохо было.

Старушка расцвела, будто я ее девочкой назвала и одарила кучей комплиментов.

– И вам того же, ушат вам на голову, – поклонилась она мне, – редко встретишь такую вежливую адову девицу.

Теперь я девица. Мама называла так только девушек легкого поведения, плюя в их сторону. Когда они этого не видели, конечно. Она же была приличной праведной женщиной. Только вот, что лучше – ее благочестивый плевок или то, с какой радостью в голосе эта чертовка обзывала меня?

– Пойдем, покажу котлы, – потянула меня Лута. – Дети будут жалеть, что не пошли с нами. Это их любимое зрелище.

По воспитание детей я тактично промолчала, не по-христиански это – радоваться тому, как страдают другие. Но то, что я увидела – было выше моего понимания. Пройдя пару кварталов, мы вышли на другую площадь. Она вся была уставлена огромными котлами, под которыми были разложены костры. Вокруг них крутились люди, такие же, как я и Лута – обычные земные жители. Все одеты в синие костюмы, на головах особые кепки, в руках разный инструмент: поварешки, кочерги, лопаты. Одни подкидывают дрова, вспыхивающие ярким желтым светом, другие взбираются по лесенкам, приставленным к каждому котлу и что-то помешивают.

– Это и есть наши котлы, – гордо произнесла Лута, обводя рукой площадь. – Каждый грешник прикреплен к своему котлу и несет за него ответственность.

Я скривилась, но постаралась не показывать вида. То есть страдай там, да еще неси ответственность, если что с твоим котлом не так?

– Хочешь посмотреть?

Лута проворно забралась по ближайшей лесенке и перегнулась через край котла, жадно вдыхая воздух.

– Это великолепно! – она спрыгнула вниз. – Ты должна это увидеть!

Смотреть мне не хотелось. В голове возникли картины из кулинарного шоу, в котором шеф рассказывал, как варить так, чтобы мясо легко отставало от кости. Голова закружилась, ком подкатил к горлу, но Лута уже тащила меня к лесенке, подталкивая наверх. Я забралась, облокотилась на край, но глаза открывать не собиралась.

– Посмотри, – требовательно произнесла Лута, и я поняла, что она детей водит сюда как на развлечение, мне этой участи не избежать.

Я открыла глаза лишь на секунду, сразу зажмурившись снова. То, что я успела увидеть, не сразу дошло до моего сознания. Второй раз я открывала глаза медленно, внимательно всматриваясь в то, что там было. Внутри огромного котла что-то булькало. Это что-то было нежно розового цвета и пахло жвачкой бабл-гам. Я принюхалась, сладковатый аромат ударил в нос.

– Нравится? – крикнула снизу Лута.

Теперь я смелее смотрела вокруг. В котлах, которые стояли рядом, тоже что-то варилось. Но ни одного грешника не было внутри, все они бегали рядом, помешивали, что-то добавляли и подбрасывали огонь.

Я спустилась вниз, Лута уже держала две кружки с розовой жидкостью.

– Эта мне нравится больше всего.

Я отхлебнула, теплый чай растекся по моему телу живительной влагой.

– Здесь готовят средства первой необходимости. В основном это живительные лекарства, восстанавливающие тела после перехода в мир иной. Ты же видела людей в поезде, они все в анабиозе, такими же и остаются в Раю. Но для Ада такой формат не подходит, Сэм придумал живительную массу, которая восстанавливает жизнедеятельность человека. Теперь самые спокойные и уважаемые грешники могут работать и делать Ад лучше.

– Уважаемые грешники? – я чуть не поперхнулась. – Как грешник может быть уважаем по определению?

– Возьмем воинов, они всю жизнь сражались за честь и страну, но убивали людей. Такие не могут попасть в Рай, но становятся хорошими работниками в Аду. Конечно, убийцы, маньяки содержатся не в столице. Ты там была – это северная ледяная часть Ада, Восьмой округ. По-земному, восьмой круг Ада. Они и не получают этого зелья, так и остаются в анабиозе. Это отдельная история. Давай, я покажу тебе город, только поговорю с начальником лечебного центра, подождешь?

Я кивнула и осталась рассматривать площадь с котлами, ходила между ними, изучала лица грешников. Все они были увлечены своей работой, рядом не было надсмотрщиков с хлыстами и плетками, заставляющими их работать. Грешники были увлечены своим делом, отвлекаясь на то, чтобы поздороваться со мной, приподняв свои шляпы. Глаза их не выражали агрессии, злобы, зависти. Каждый из них был на своем месте.

– Эх, красотка, – раздался знакомый визгливый голос.

Я обернулась, от соседнего котла ко мне шла та самая демоница, которая была в комнате Дьявола. Позади нее шли двое подруг, в стиле одежды, прическе и макияже старательно походившие на близнецов своей почитательницы.

– Не холодно ли тебе, девица? – уголки губ презрительно дернулись. – Может, нужна помощь? Если заблудилась, то я мигом укажу тебе дорогу. До Рая могу докинуть одним пинком, долетишь, не заметишь.

– Спасибо, – я постаралась соблюдать вежливость. Связываться с ревнивой демоницей желания не было, – но меня сопровождают.

– Не мой ли жених? – подняла она брови. – Ой, он же уже не мой. Девочки, познакомьтесь, будущая королева Ада.

Подруги за ее спиной хищно оскалились, показав мне острые клыки, выступающие поверх намалеванных ярко-красной помадой губ. Так, с девочками шутки плохи, я это уже поняла. Но, раз влипла, играть надо до конца. Я растянула самую милую улыбку, убивающую на повал любого «доброжелателя».

– Так вы решили подружиться? С удовольствием приму вас в свою свиту и возьму с собой в Рай. Ой, вас же туда не пустят. Придется обойтись без лучших подружек, извините, девочки.

Демоницы окружили меня со всех сторон, и я сразу пожалела, что наговорила лишнего. В их глазах взорвался огонь, руки запылали, а хвосты, вылезшие из-под платьев (как у них это получилось?) нервно щелкали. Так делала мамина кошка, когда была готова броситься и вцепиться мне в ноги. Вот что за глупости лезут в голову, когда нужно собраться и понять, как выкручиваться. Мама говорила, что хорошая молитва спасет в любой ситуации. У меня появился шанс это проверить. На глазах удивленных демониц я уселась прямо на землю, сложила руки в молитве и начала читать. Жар вокруг давал понять, что девушки разъярены ни на шутку. Они выкрикивали оскорбления, но не трогали меня. Неужели, сработало? Жар становился все меньше, и в итоге вовсе пропал, а вокруг стало тихо. Вот, что молитва праведная делает.

– Долго будешь сидеть на земле – простынешь, – раздался грозный голос рядом со мной.

Я открыла глаза. Демоницы стояли поодаль, а надо мной склонился Сэм, глядя сверху вниз. И лицо у него было такое недовольное, что я сразу поняла – ни одна молитва мне не поможет. Встала, отряхнула платье и посмотрела на него с вызовом.

– Есть какое-то правило, запрещающее сидеть на земле и молиться?

– Не пристало моей невесте делать непотребные вещи в самом людном месте города! – рявкнул он.

– То есть молитва – это непотребная вещь?! – взвилась я.

– Выбрал ты женушку под стать себе, – не вовремя встряла Ангра, тем не менее не подходя ближе. – Если она из райских, почему так бойко говорит и все о себе помнит? Неужели ты приютил одну из этих? Совету такая новость придется по душе. Столько лет искать повод тебя подцепить, а тут вот он – сам принес.