После завтрака поехали дальше. Гандоул вновь запряг своего коня, которого выпрягал накануне вечером. На второй день Брон не сильно желал вставать в упряжь. Фыркал, стучал копытами, прядал ушами, даже клыки скалил. Халльвега в сторонке боялась дышать, пока эти двое выясняли, кто упрямее. В конечном счете коня впрягли. Недовольное ржание еще долго плясало над дорогой.

Ехать оставалось недалеко. Халльвега нервничала. Смотрела по сторонам с повозки. Она бы лучше быстренько пробежала нужное расстояние до дворца, как окрестили элементалисты конечную цель пути, отдала эту чертову лису и сделала ноги в обратную сторону. Ее же не будут тут держать как диковинную зверушку? В качестве благодарности хотя бы пусть вернут туда, откуда взяли. Дудки, сама пришла. Именно эта мысль мешала жить спокойно. Понадобится кому-то, и пиши пропало.

В какой-то момент домов вокруг стало чуть больше. Не так, чтобы прямо, но ощутимо. Высокие, просторные, светлых тонов, часто с огромными окнами на пол стены или даже крыши. Изящные детали, украшения. Потрясающее внимание к мелочам. И много-много зелени. Очень часто возле домов располагались сады. В основном с деревьями. Где цветущими, где с плодами.

Элементалистов было немного. Да Э успел рассказать еще вчера, что элементали живут одиноко, в пары сбиваются редко. Или братья-сестры. Эти тоже стараются держаться друг друга. На них с Къярханом может не смотреть, разница в рождении слишком велика. Къярхан к тому времени далеко ушел от Цвета, устав ждать. Поэтому ничего удивительного в том, что все чаще проезжающую повозку провожала единственная пара глаз. Близко подходили редко, предпочитая не вмешиваться.

И все же это удивляло. Как удивлял факт знакомства ее спутников со всеми, мимо кого они проезжали. Позже, когда Халльвега все-таки заикнулась о столь странном наблюдении, Да Э ответил, что в этом нет ничего удивительного. Они долго живут. И все знают друг друга. На этих словах элементалиста Халльвега окончательно впала в ступор. Вот это «ничего странного»!

Чуть погодя услышала, что, оказывается, последний час они едут по городу. Именно поэтому здесь так много домов.

Халльвега некоторое время смотрела на своих спутников, подозревая, что ее разыгрывают. Бесполезно. Все трое спокойны, серьезны и явно не стали бы подшучивать над гостьей в подобных вопросах. На всякий случай покрутила головой по сторонам.

И это город? Дома стоят так редко, что меж ними не только сады, а целые рощи вырасти успели, перемешиваясь с ручьями. Даже река длинной извилистой лентой некоторое время сопровождала телегу по правую руку. Дорога песочная, широкая. Дождей местные жители не боялись. Удалось узнать, что те либо пережидают непогоду дома, либо путешествуют верхом на харши, либо пользуются магией.

Заинтересовавшись подробностями, Халльвега упросила Да Э показать что-нибудь. Огненный шарик на ладони, обратившийся в смертельно-опасное пламя, смерчем взвившееся вокруг повозки, стал первым навыком элементалиста, который увидела в своей жизни Халльвега. Мощь представления зашкаливала.

Брата одернул Къярхан, спокойным тоном посоветовав не нервировать горожан. С тех станется, придут и настучат по длинным ушам.

-Вы оба подозрительно неравнодушны к моим ушам, - вздохнул Да Э, убирая магию.

Халльвега смогла вернуться к бортику подпаленной телеги. Гандоул не обратил на ущерб никакого внимания. Росс отдал им телегу насовсем. Он бы не давал вообще, если бы верил, что ту вернут такой, какой взяли.

Если с городом и его планировкой удалось худо-бедно смириться и привыкнуть, то к тому, что дворец это некое подобие привычного ей города в миниатюре – нет. Еще по книжкам из детства помнила, что дворец – это огромное такое здание, увенчанное шпилями, башенками, красивое и волшебное.

Здесь же дворцом именовали огромную территорию, на которой встречались отдельные домики в переулках странных переплетений не то стен, не то арок. Высокие колонны спиралями уходили ввысь. Иногда оканчивались шпилями, иногда пологими макушками. К ним крепились подвесные мосты. Их предназначения Халльвега так и не поняла. Взобраться на такие мосты без некоторых усилий невозможно по определению.

Много деревьев среди каменных лент, иногда стен, высоких и совсем низких. Кто и что ими отгораживал – не понятно. От чего – тоже не ясно.

Среди всего великолепия и хитросплетения камня и деревьев сапфировой брошью казался огромный фонтан. Вода с мелодичным звоном обрушивалась на небольшие рукотворные пластинки у его подножия, сотворенные в виде листьев. Полупрозрачные, они играли с лучами солнца, отражая блики и преумножая их. Они же издавали приятный перезвон, когда на них опускались смелые капли, разбрызгиваясь радужным веером в стороны.

Возле фонтана впервые увидела сразу пять элементалистов. С телегой пришлось расстаться некоторое время назад, так что шагали пешком все четверо. К незнакомцам не подошли близко, хотя те откровенно заинтересовались гостями. Махнули рукой в приветствии и прошли дальше.

На девушку посмотрели с некоторой тревогой огненные глаза. После встречи с элементалистами у фонтана, та как-то притихла, перестала смотреть по сторонам, крутя головой так, словно поставила себе задачей сломать шею.

-Халль, все в порядке? – слишком давно у них в гостях не бывало людей, чтобы упускать из вида хоть что-то.

-Да, я, - Халльвега запнулась и подняла голову к элементалисту, оторвавшись, наконец, от созерцания каменных плит, которыми некоторое время назад сменилась каменистая привычная дорожка. Небольшие кусочки разных форм и размеров, разных оттенков янтаря. В них отражались редкие солнечные лучики. – Просто я никогда не видела ваших женщин. О них никогда никто не говорил. Честно говоря, думала, что их не существует. Мы искали информацию, но ничего не нашли.

Да Э понимающе улыбнулся. Кивнул.

-Элементали женского пола не могут иметь целестиалов. Поэтому встречаются реже.

-Эм, - недопоняла Халльвега. – А какая связь?

-Прямая, - Да Э чуть удивился несообразительности человека возле себя. – Они слабее изначально и чаще гибнут. Когда надоедает, исчезают.

-А, - протянула Халльвега недоверчиво. – А вы не пробовали их защищать?

-Зачем?

Халльвега покосилась на своего спутника, вздохнула. Во взгляде абсолютное непонимание. Здесь бесполезно что-то говорить или объяснять. Действительно, зачем защищать слабого? Подумаешь, девушка. Мальчик тоже не хуже будет. С ним подраться можно при случае. А там и мир развалить.

Наверное, все это было написано у нее на лице, так что Да Э счел возможным не продолжать разговора. Тем более, что они уже успели прийти к странному месту, которое напоминало большую залу. Крыша у нее была в виде переплетения все тех же каменных лент. Солнце свободно проникало сквозь стекла, закрепленные в специальных ячейках. Здесь было светло, как на улице. Никакие световые кристаллы не нужны. Хотя они совершенно точно тут есть. Не спотыкаются же местные жители на каждом ходу после захода солнца, пересчитывая лбом многочисленные столбы и колонны?

Залюбовавшись красотами залы у потолка, Халльвега не сразу сообразила, что здесь есть куда более интересные вещи. Едва опустила взгляд к земле, как невольно стушевалась. Если и здесь удивляться нечему, то она откровенно не желает знать, по какому поводу элементалистам вообще стоит это делать!

Глава 25

В зале, пол которой был выложен по кругу крохотными светло-серебристыми кусочками мозаики, находилось пятеро элементалистов. Четверо мужчин и одна женщина. Первые вполне себе привычные, стоят парами с правой и с левой стороны от некой чаши, похожей на притихший фонтан средних размеров. Оружия при них не видно. Ножны есть на боках, но они тоже пустые, как у Гандоула. Доспехи непонятные. Вроде бы – легкие, но качество их Халльвега определить не могла на глаз. Предполагала что-то очень хорошее.

Куда больше удивила фигура, что стояла прямо перед ними у фонтана. Во-первых, это была девушка, что уже странно. Во-вторых, она была потрясающе красива в своих ужасно откровенных одеждах. Честно говоря, Халльвега готова была покраснеть при одном взгляде на такое произведение искусства. Светло-золотистые полупрозрачные одеяния практически не скрывали совершенства женского тела. Хитрые переплетения лент, отрезков ткани и множества цепочек и шнурков делали элементалистку похожей на мотылька, случайно залетевшего на огонек.