“Ты передумала?”, – мама подкрепляет вопрос эмодзи в виде сложенных в молитве рук.

“Нет!!!!”, – отвечаю я и шлю много смеющихся смайлов.

“А что там делаешь?”

“Гуляю. Случайно проехала мимо Херсонеса.”

“Позвоню?”

“Вечером”, – шлю целующий смайл.

Мама будет спрашивать, а я не готова отвечать – слишком много разных эмоций и впечатлений, пусть улягутся.

Поднимаюсь обратно, недолго стою на вершине лестницы, разглядывая окрестности. Даже выключаю музыку и убираю наушники, чтобы послушать, как звучит это место. Потом возвращаюсь к главному корпусу, размышляя, каково это – учиться с видом на море. Нахожу свободную скамейку. Не хочется признаваться ни себе, ни тем более маме, но мне нравится кампус СевГу. Не знаю, какое образование тут дают, но место – чудесное. Мне нравится эта ретро-атмосфера и оторванность от окружающего мира, нравятся нелепые квадратные плитки под ногами, нравится энергетика, а больше всего нравится вид моря… Мне комфортно здесь. Наверное, мне бы понравилось тут учиться. Но я не готова отказаться от мечты.

– Первый курс?

Рядом со мной на скамейку плюхается парень. Ничего особенного, скорее милый, чем симпатичный. Светлые волосы с рыжинкой, лицо простое, открытое, нос в веснушках, очки “для зрения” в тонкой оправе. И очень обаятельная улыбка. Этакий солнечный котенок. Невольно улыбаюсь в ответ. И это странно: с незнакомцами я обычно скованная.

– Второй.

– Второй? – удивленно тянет он. – Не видел тебя тут. А почему я тебя не видел?

Только пожимаю плечами. Объяснять долго, да и не хочется.

– Непорядок! – решает парень. – Как зовут?

– Яна.

– Сергей. Можешь звать Сережа, – разрешает он.

– Может, Серж? – подтруниваю.

Тот глядит искоса, прикрыв один глаз, на мгновение показывает кончик языка. А я слышу как где-то вдали играет Foreigner “I wanna know what love is”. Люблю эту песню.

– Не. Не годится. Но если заслужишь, разрешу звать Сереженькой.

– Даже так… Боюсь, такое мне не по зубам.

– Ну ты не сдавайся так сразу. Я вижу в тебе большой потенциал!

– Спасибо, – чувствую, что начинаю смущаться.

Сергей глядит вдаль, кивает и машет кому-то, и мне кажется, он сейчас уйдет. Слегка колет сожалением – это странно, ведь я его не знаю. Пусть он милый, но типаж совсем не мой. С другой стороны мне ведь надо заводить севастопольских друзей. Наверное.

– Кофе будешь? – спрашивает Сергей.

– Буду! – говорю с легким вызовом. Отчего-то не хочется, чтобы он уходил. К тому же ветер здесь достаточно прохладный, и я озябла, но худи не надеваю из какого-то детского упрямства – ну когда еще в октябре погуляю в одной футболке. Поэтому горячий кофе кажется отличной идеей. Может и в здание университета получится попасть? Мне интересно, что внутри, сквозь окна вижу просторный холл в мраморе, студентов, но хочется взглянуть и на аудитории, заглянуть в кафешки, полюбоваться видом с последнего этажа и сделать несколько фотографий.

– Тогда давай телефон.

Я теряюсь:

– В каком смысле?

Сергей смеется, протягивает мне свой смартфон и тянет руку за моим:

– Номер давай. Созвонимся. Сейчас бежать надо, а так бы поболтал с тобой, ты прикольная. Но дела, всегда дела, каждая минута на счету!

Наверное, я должна восхититься тем, что он тратит на меня драгоценное время, но испытываю лишь легкое разочарование. Без сомнений разблокирую и протягиваю телефон и, пока он возится с ним, вбиваю в его свой номер – я не против встретиться еще раз, с Сергеем удивительно легко, от него будто исходят флюиды радости и беспечности.

Он чмокает меня в щеку на прощание, и я окончательно впадаю в ступор. Мне бы его самоуверенность! Тупо смотрю, как Сергей убегает в сторону остановки. Он вдруг разворачивается:

– Не своди глаз с телефона! – кричит мне на бегу и уносится дальше.

А я невольно вспоминаю “Пиратов Карибского моря” – мой любимый фильм! Как он угадал? На лице сама собой расползается улыбка. Сижу в сладостном оцепенении, слегка ошалевшая от этого внезапного знакомства. Наверное, со стороны выгляжу полной дурой. Прихожу в себя только через несколько минут, в голову сразу закрадываются сомнения. Что это было? Почему я повелась так легко, будто под гипноз попала? Проверяю телефон – все в порядке, кроме контакта “Красавчик Сергей” ничего нового не появилось. Да и не успел бы он ничего сделать, на всех важных приложениях стоят пароли, зря разволновалась. Снова улыбаюсь, теперь сама себе. Надо же, не успела приехать, а уже с парнем познакомилась. Будет, что рассказать маме.

Сижу еще какое-то время, пока не понимаю, как сильно устала. Не физически – морально. День получился очень длинным, полным противоречивых эмоций и странных открытий. Слишком, слишком много всего! Появление Сергея стало последней каплей. Теперь мне очень хочется спрятаться от всех, чтобы прийти в себя и восстановиться.

Замечаю, что воздух стал прохладнее и солнце не греет так, как днем, а небо – розовеет, наливается закатом. Смотрю на часы и ужасаюсь – почти шесть вечера! Сколько же я тут просидела? К Студгородку я приехала, когда еще двух не было! Натягиваю худи, включаю музыку пободрее и быстрым шагом иду к остановке. Мне везет, сажусь на автобус, который идет прямиком мимо Автовокзала, не приходится пересаживаться в центре, но все равно, когда добираюсь до улицы Ревякина, закат давно погас, и на улице темно. Вечер в Севастополе наступает рано и удивительно быстро, почти без предисловий, будто кто-то выключает рубильник. И от этого не по себе. Почти бегу по малоосвещенной Ревякина, юркаю в дедулину калитку. На соседском участке тишина, лавандовый особняк дружелюбно светит окнами.

В дедулином же доме темно и безмолвно. В гостиной над диваном светится торшер – дедуля читал, да так и уснул с открытой книгой, и на кухне горит лампочка над варочной панелью, освещая накрытую полотенцем кастрюлю. Кушать хочется, даже очень. После завтрака я перекусила лишь мороженым и кофе – таким долго сыт не будешь. Сперва подхожу к дедуле, убираю книгу, которая почти выпадает из его рук. Осторожно накрываю его пледом, недолго смотрю как он спит: морщинки возле глаз почти разгладились, на лице благостное выражение. Потом выключаю свет и на цыпочках прохожу на кухню. Под полотенцем обнаруживаю чугунный казанок, полный гречи с овощами и мясом, еще теплой. Накладываю полную тарелку и ужинаю в тишине и полумраке. Не хочется ни читать, ни музыку слушать. Тарелка пустеет очень быстро. Не скажу, что сильно люблю гречу, но эта – безумно вкусная, все же дедуля мастер готовки, любой. Недолго раздумываю над добавкой, но решаю ограничиться чаем и пастилой. Кажется, там была кизиловая?

Сама не знаю, что вдруг на меня находит. Банка с пастилой стоит на второй полке. Встаю на носочки, чтобы дотянуться, задеваю коленкой дверцу нижнего шкафа, и понимаю, что она открыта. Шкаф не заперт! Тот самый, куда дедуля спрятал бархатный мешочек с лекарствами от Гектора! Замираю в нерешительности, прижимая к груди банку с кизиловой пастилой. Любопытство борется с воспитанием недолго – в конце концов, я здесь, чтобы помочь. А как я помогу, если меня держат в неведении? Отставляю пастилу и опускаюсь перед дверцами. Мне не по себе. Не только потому, что собираюсь сделать то, что воспитанные девочки обычно не делают. Обстановка вокруг, эти тишина и полумрак, наполняют кухню таинственностью.

Все же решаюсь, осторожно открываю дверцу, стараясь не шуметь. В глубине шкафчика вспыхивает свет – хм, удобно. Первым делом беру бархатный мешочек и вытаскиваю одну из ампул… Ну да, если бы. Озадаченно хмурюсь. На медицинские ампулы это похоже только тем, что сделано из стекла. Пузырек, скорее, напоминает те, в каких иногда продают таблетки. Валерьянку, например. Только крышка не пластиковая, а из пробкового дерева. Надписей никаких. Внутри плещется и чуть поблескивает в смутном свете темная жидкость. И что это за лекарство? Открыть не решаюсь, возвращаю странные пузырьки обратно в мешочек, откладываю его в сторону и заглядываю в шкафчик.