Человек огляделся по сторонам, ища себе хоть какое-то средство обороны. Неподалеку валялся обломок древесного ствола.

«Сгодится вместо дубины».

Он поднял свое оружие и стал ждать приближения противников.

Звери остановились и уставились на него желтыми глазами. Потом средний взмахнул лапой. Жест был недвусмысленным, вполне человеческим и означал: «Подойди».

Уцелевший вновь обвел глазами берег. Ни один из его соплеменников не шевелился, и рачки беспрепятственно пировали на трупах. Он вскинул голову, дивясь странному небу, а потом побрел к неведомым зверям.

Они попятились, заманивая его на некое подобие луга. Таких трав он еще никогда не видел. Трубчатые стебли были треугольными и острыми словно бритва. Мужчина убедился в этом, увидев, что его ступни, да и не только ступни, а вообще ноги до самых лодыжек все в мелких порезах.

Дальше тянулась пустынная равнина, поросшая редкими кустиками такой же травы. Землю покрывала соляная корка. По равнине были раскиданы не менее странные острые камни. Вряд ли среди них нашлись бы хоть два одинаковых. Еще удивительнее, что природные стихии, казалось, совершенно не оставили на них следов.

Вдалеке сиротливо торчал какой-то невысокий шатер. Черные бхок’аралы повели человека туда.

Подойдя ближе, он увидел дымок, вьющийся из отверстия вверху шатра. Вход закрывал обтрепанный полог.

Сопровождающие остановились и снова указали лапами на шатер. Пожав плечами, мужчина вполз внутрь.

Когда глаза привыкли к сумраку, он увидел в дальнем углу какую-то сгорбленную фигуру. Разглядеть лицо мешал глубоко надвинутый капюшон. Рядом располагалась жаровня, от которой поднимался терпкий, удушливый дым. У входа стояла стеклянная бутыль с водой. На грубом подносе лежали сушеные фрукты и ломоть серого хлеба.

– В бутыли родниковая вода, – сказал на мекросском языке хозяин шатра. – Сядь, подкрепись и постарайся прийти в себя после всего, что выпало на твою долю.

Спасшийся торопливо пробормотал слова благодарности и припал к бутыли. Утолив жажду, он потянулся к хлебу.

– Спасибо тебе за гостеприимство, незнакомец. Но почему здесь так дымно? Я даже толком не вижу тебя. Из-за дыма все плывет у меня перед глазами.

Хозяин шатра засмеялся, что вызвало у него приступ кашля. Затем он едва заметно пожал плечами:

– Лучше плыть, чем тонуть. А что касается дыма… согласен, приятного в нем мало, но он облегчает мои боли. Я надолго тебя не задержу. Ты ведь оружейник Вифалий?

Гость удивленно вскинул голову:

– Да, я Вифалий из Третьего города мекросов… которого больше нет.

– Печально. И ты единственный, кто уцелел… благодаря моим стараниям, хотя мне пришлось приложить для этого немало сил.

– Что это за место?

– Назовем его… Нигдешность. Ты находишься в самом сердце Нигдешности. Это странствующий осколок мира, по которому можно бродить. Я придал ему облик, напоминающий мне родные края. Мои силы возвращаются, хотя боль в покалеченном теле так и не утихает. Но смотри-ка! Я сейчас произнес столько слов подряд и даже не закашлялся. Это что-нибудь да значит!

Хозяин шатра высунул из рваного рукава искалеченную костлявую руку и бросил на угли горсть семян. Семена дружно затрещали. Дым стал еще гуще.

– Ты кто? – спросил Вифалий.

– Павший бог… которому понадобилось твое ремесло. Я заранее приготовился к твоему появлению, Вифалий. Тебя ждут жилище, кузница и все потребное для работы. Ну и разумеется, одежда, пища, вода. А вдобавок – трое преданных слуг, с которыми ты уже познакомился.

– Бхок’аралы? – фыркнул оружейник. – Да что они…

– Нет, смертный, это не бхок’аралы. Хотя, возможно, они и произошли от бхок’аралов. Но эти звери зовутся нахтами. Я дал им имена: Шелуха, Кривляка и Хныкалка. Эту породу вывели яггуты. Смышленые твари. Научатся всему, что тебе надо.

Вифалий встал:

– Спасибо тебе за спасение, павший бог, но задерживаться у тебя я не собираюсь. Я намерен вернуться в свой мир.

– Ты меня не понял, Вифалий, – прошипел калека. – Либо ты сделаешь то, что я велю, либо будешь валяться у меня в ногах, умоляя о смерти. Ты теперь целиком в моей власти, оружейник. Ты мой раб, а я – твой хозяин. У мекросов есть невольники? Можешь не отвечать, я и так знаю, что есть. Мне хорошо известно, чем промышляют твои соплеменники. Набегами на прибрежные и островные поселения. Думаешь, тем несчастным хотелось идти к вам в рабство? Главное, ты представляешь, каково это – быть чьей-то собственностью. Но не унывай, Вифалий. Как только ты выполнишь то, что мне нужно, я отпущу тебя на все четыре стороны.

Оружейник вертел в руках тяжелую дубину, с которой пришел в шатер.

Павший бог прокашлялся, засмеялся и зашелся в новом приступе кашля. Когда все прошло, он поднял руку:

– Советую тебе, Вифалий, не глупить. Я ведь не просто так вытащил тебя из морской пучины. Неужели вместе с городом буря разбила в щепки и твою честь? Я прошу не так уж много. Не заставляй меня гневаться, ибо потом ты об этом горько пожалеешь.

– Зачем я тебе понадобился?

– Вот это уже другой разговор. А как ты думаешь, Вифалий, что мне от тебя нужно? Только то, что ты умеешь лучше всего. Изготовь мне меч.

– Всего лишь? – недоверчиво протянул оружейник.

Павший бог подался вперед:

– Но мне нужен особый меч…

Год Запоздалого Мороза

Год, предшествующий Седьмому завершению

(по летерийскому летоисчислению)

Восхождение Пустой Обители

Вот как начиналась сия легенда: под шум приливов, когда великаны преклоняли колени и становились горами. Это было в ту давнюю пору, когда они падали, словно каменные ядра с небес, и не могли противостоять рассвету. Под шум приливов поведем мы разговор об одном из таких великанов, ибо история эта переплетается с его собственной, что явно вас позабавит. Ну так слушайте же…

С наступлением темноты великан закрывал глаза и не открывал их, пока не рассветало. Какой смысл вглядываться во мрак, когда все равно почти ничего не увидишь?

Все было ему в диковинку, в том числе и темнота. Он дошел до края земли и обнаружил, что дальше простирается море. Таинственная жидкость, наполнявшая море, удивила его до глубины души. В тот судьбоносный день изумление возымело над ним особую власть. Великан смотрел, как вздымаются волны, как несутся они к берегу и набрасываются на землю в бессильных попытках овладеть ею. Весь день он следил за игрой волн, будоражимых ветрами. Казалось, вода вот-вот захватит берег, но она неизменно отступала.

Когда пришла ночь, великан закрыл глаза и улегся спать, твердо решив, что завтра снова будет глядеть на море.

В темноте он закрыл глаза.

Ночной прилив добрался до великана. Волны захлестнули и потопили его, а он даже не проснулся. Вода прибивала к мертвому телу песок и камешки, пока сам великан не превратился в скалу – этакий щербатый хребет на морском берегу. И еще тысячи лет накатывали волны, размывая его и сглаживая очертания.

Но им так и не удалось сделать это до конца. И чтобы по-настоящему увидеть великана, нужно заглянуть в темноту. Или сощурить глаза, когда ярко светит солнце. Посмотреть вбок, сосредоточившись на чем угодно, кроме самого камня.