Она сделала вид, что ничего, ну просто ничего не знает.

– Меня скоро посадят за убийство девушки. Лора, ты слышишь меня? Я не преувеличиваю… Нет, ты не подумай, я ее не убивал, разве я способен на такое? Но меня точно посадят. Рано или поздно вычислят, что я здесь, найдут и бросят в камеру. А там я точно не выживу. Ты же знаешь меня. И никакие деньги мне не помогут… Мой адвокат, Гусев, его сейчас нет в стране, связался с Бронниковым, и он, Борис Михайлович, приезжал, поддержал меня, сказал, чтобы я не переживал, что все это пустое, и меня отпустили… Хотя что значит отпустили? Меня и не задерживали, я сам себе все придумал, напугался… Знаешь, это как в поговорке «на воре шапка горит». Но в том-то и дело, что я не вор, а хуже, получается, убийца! Ненастоящий убийца, но они скажут, что настоящий. Я попал, влип!!!

Глаза его синие были полны слез, голос дрожал.

Лора пересела на диван и предложила ему присоединиться к ней, и он, как дрессированное ею животное, лег, вытянулся вдоль, положив свою голову ей на колени. И ей показалось, что уже один этот ритуал, это действие немного остудило его голову, привело хотя бы немного его мысли в порядок.

Она запустила пальцы в его теплые густые волосы и закрыла глаза. Неужели она здесь, с ним, ночью? Как она могла? Как посмела?

– Я проснулся рано утром, – закрыв глаза, начал он рассказывать, – кажется, на рассвете. Думаю, от запаха крови. И от какого-то дичайшего ощущения дискомфорта, словно я обмочился… Лучше бы я и не открывал глаза… Ее голова, мертвая голова (!) лежала на подушке, рядом со мной, и повсюду была кровь. Прямо как в жестоком триллере. Как в кино!!!

Лора издала тихий стон.

– Да-да! Я понятия не имею, как она вообще оказалась в моем доме! Я ее никогда прежде не видел. Ну и, понятное дело, в моей руке был нож. Ну, не совсем, конечно, в моей руке, а просто лежал рядом… В крови. Я вскочил и закричал! Поверь мне, я ее не приглашал, у меня с ней ничего не было, но она была голая… Молодая такая брюнетка. Я запаниковал! Я носился по спальне, боясь взглянуть на нее. А чтобы подойти и посмотреть на нее, у меня просто не было сил. Я понял, что случилось что-то очень страшное. И первым человеком, кому я бы мог довериться, была ты. Я позвонил тебе по тому телефону, который у меня сохранился с прежних времен, понимая, что ты давно уже сменила номер… Конечно, мне никто не ответил. Но у меня, к счастью, был номер Ольги. У нас же с тобой была договоренность, что только в самом крайнем случае я звоню ей, а она уже сообщает обо мне тебе. Остальное ты знаешь… Да, я позвонил ей, сказал, что мне необходимо увидеть тебя, но потом, уже спустя некоторое время, я так испугался, что и тебя подставлю, если ты приедешь ко мне, в эту бойню, то перезвонил ей и дал отбой. Мол, я справился, у меня все нормально. Хотя нет, все же было совсем не так…

Он помолчал немного, собираясь с мыслями, открыл глаза и посмотрел на Лору.

– Какие у тебя нежные руки…

– Где труп? – спросила она.

– А трупа нет! Пришла моя домработница Аля. Она – монстр. У нее железные нервы. Нет, она тоже, конечно, испугалась, но потом как-то быстро взяла себя в руки, и на мое предложение, мол, надо вызвать полицию, она, такая всегда кроткая и вежливая по отношению ко мне, бесцеремонно покрутила пальцем у виска. Типа, я что, спятил? Вас, Матвей Евгеньевич, просто посадят, сказала она так уверенно, словно знала наверняка.

– Ты же сказал ей, надеюсь, что не убивал?

– Конечно! Да она и без того ни за что не поверила бы, что я способен убить кого-то. Кроме того, она знает, что у меня и девушки-то нет! Мне бы с собой справиться, мне не до отношений. Ты же знаешь меня… У меня такие жирные тараканы в голове! Да, конечно, тогда, когда мы с тобой познакомились, я вроде бы пришел в себя, и у меня пошли сделки одна за другой. С твоей помощью я довольно быстро восстановился и снова принялся заниматься своими делами, и это спасало меня. Но главное, и я просто должен тебе об этом сказать, меня всегда грела и успокаивала мысль, что ты все равно где-то рядом. Это как тяжелобольной пациент чувствует себя увереннее, если знает, что в соседнем доме живет его лечащий врач. У меня был номер телефона Ольги. К тому же я просто знал, где она живет. И знал, что она всегда поможет мне связаться с тобой.

– Что было потом?

– Аля сказала, что от трупа надо избавиться.

Он горько засмеялся, и было в этом смехе что-то уже истерическое.

– И где сейчас тело?

– Понятия не имею. Она сказала, что отвезет труп. И что вернется и все отмоет, а белье и матрац сожжет в саду. Она, знаешь, такая проворная, ловкая, сильная, она всегда все делает быстро и хорошо. Но я не мог предложить ей помочь перенести тело в машину, хотя оно явно было тяжелое. Я бы умер от ужаса. И тогда она все сделала сама. Говорю же – зверь!

– Ты сказал, она – монстр.

– Ну да. Я так и сказал. Потому что она сильная. Вероятно, как и все женщины.

– Что было потом?

– Она взяла чистую простыню, завернула в нее труп, вытащила, я бы даже сказал, выволокла его из дома прямо в гараж, подогнала туда свою машину, погрузила его и вывезла. Пока ее не было, я отмачивался в ванне. Но сколько бы я ни мылся, ни смывал с себя кровь… Вернее, не так. Крови на самом деле было не так уж и много, на подушке и на моем белье, внизу… Ну и на простыне, конечно. Но мне казалось, что я весь залит кровью. Этот соленый железистый запах преследует меня до сих пор!

– Постой… Так как ее зарезали? Где была рана? Если на подушке, то…

– Точно сказать не могу, видел только, что ее горло залито кровью…

– Так откуда же кровь внизу? На твоем белье?

– Не знаю, натекла… Хотя, может, были и еще раны на теле… Я же не видел.

– Твоя домработница потом вернулась?

– Думаю, что да. Она же обещала убраться. А мне надо было на работу. Я уехал.

– Значит, ты ее не видел больше, да?

– Получается, что да.

– Но она хотя бы отзвонилась?

– Да, разумеется. Разве я не сказал? Она сказала, что сделала все, как она выразилась, «чисто». Что мне не о чем переживать.

– Скажи, Матвей, она что, такая бесстрашная или глупая? Разве она не понимала, что сильно рискует? А что, если бы ее остановили на дороге… Да мало ли что могло случиться! И почему она была против того, чтобы ты вызвал полицию?

– Да все же просто: больше всего на свете она боится потерять эту работу.

– Ах вон оно что!

– Работа несложная, работает она быстро, я плачу ей хорошо, к тому же она довольно часто с моего разрешения, конечно, забирает продукты домой. Так что может экономить на еде, копить, к примеру, на какие-то земные радости. Она очень, очень испугалась, что меня посадят. Понимаешь, насмотрелась девушка сериалов, где полиция представлена не самым лучшим образом, поэтому и была уверена, что в случае, если меня будут допрашивать и я расскажу чистую правду, мне все равно никто не поверит. Меня запишут в убийцы, посадят, а Аля, стало быть, потеряет работу. Вот такой простой расклад. А что ты так удивляешься? Девушка она простая, и для нее работа, деньги – это смысл жизни. Да она, по сути, живет в моем доме, как в своем. Меня же подолгу не бывает, вот она и чувствует себя здесь очень свободно и комфортно. Говорю же – как у себя дома.

– Что было потом?

– Да ничего. Он позвонила и сказала, как ты уже слышала, что все нормально, чисто сработано, и я изо всех сил старался успокоиться. Но разве можно успокоиться, зная, что этой ночью кто-то подложил мне труп девушки, сунул мне под одеяло орудие убийства, нож, а моя домработница хладнокровно зарыла все это где-то в лесу…

– Надеюсь, ты никому, кроме меня, об этом не рассказывал?

– Нет, конечно!

– А Борису… Бронникову? – закашлялась Лора.

– Зачем же я буду ему что-то рассказывать, если и дела-то в отношении меня нет? Я так ему и сказал, что понятия не имею, о какой Карине идет речь, кого убили. Да я и имени не знал! И уж точно не знаю, как в ее сумке оказалась моя визитка. Ладно бы я был гинекологом, женским парикмахером, портным, да мало ли… Но у меня инвестиционная компания! Не могу представить себе девушку, которая сильно заинтересовалась бы этими самыми инвестициями. Понятно же, что визитку ей подкинули, чтобы я был первым, кого бы потревожили по этому делу. И девушку эту тоже как бы подкинули… Бррр… Как ужасно это звучит! Подложили мне в постель, предварительно убив…