Сердце Веры шумно забилось, отдаваясь глухим гонгом в ушах.

– Играем дальше? – Эмиль вернул ее внимание к себе. – Итак, дьявол в деталях. По моей системе будет эффективней вычислить убийцу. А что… что бы ты сказала, узнав: в этом баре все посетители – не мирные жители, а агенты BRI?

Последнюю фразу он произнес очень громко. Все замерли, прекратив беседу, опустив чашки и бокалы. Дама с сумочкой громко хлопнула застежкой и вынула пистолет. За Верой поднялись трое студентов-философов, в их вытянутых руках оказались три черных «Глока», направленные в сторону барной стойки.

Вдруг мужчина со светлыми волосами и большими залысинами – тот самый, в черной мотоциклетной куртке, сидевший за барной стойкой рядом с женщиной в платье с глубоким декольте, – подтянулся на руках и перескочил стойку, набросившись на бармена.

– Убью! Назад! – выпалил он. В его руках блеснул револьвер.

Оказавшись в жестких объятиях преступника с огромным «Кольтом», бармен сначала завизжал от страха и даже принялся отбиваться, делая это инстинктивно, но едва ощутил холод оружия у уха, замер, зайдясь мелкой дрожью. На глазах его лицо стало из свекольного бледным, как салфетка, губы слились с мертвенным цветом щек. Казалось, еще чуть-чуть, и он потеряет сознание.

Посетители кафе, все до одного, кроме Веры и Эмиля, наставили на них оружие. Все замерли. Это была немая сцена из «Ревизора», если бы пьесу Гоголя ставил Тарантино или Гай Ричи.

Только сейчас Вера поняла, почему бармен так неловко исполнял свои обязанности. Она думала, он просто относится к тревожному типу. Скорее всего, так оно и было, но из рук у него все валилось от страха: он знал, что в его кафе будут брать опасного преступника, а клиентами в течение энного времени станут агенты из уголовной полиции.

Мужчина в куртке держал револьвер у его уха, глаза у них были навыкате, оба обливались потом. И что теперь делать?

Эмиль вдруг запрыгнул на стул, ветром пронесся по соседним столикам и оказался на стойке. Никто не успел среагировать. Это было страшно опасно и неосмотрительно. Вера зажмурилась, потому что мужчина в куртке наставил оружие на Эмиля и стал палить в него. Раз выстрел, два, три. Кто-то из фальшивых студентов закрыл ее своим телом, прижав к стене. Вера ощутила, как подгибаются колени, – у нее ведь не было бронежилета. И у Эмиля тоже!

Она почти оттолкнула от себя закрывшего ее парня, чтобы видеть, что с шефом.

Тот чудом увернулся от всех выстрелов, резко отскакивая то вправо, то влево. Агенты BRI присели, с потолка посыпались штукатурка и стекло с люстр. Эмиль не дал никому и секунды на размышления, налетел на преступника и заложника сверху, сбил обоих с ног и выкрутил преступнику руку, вырвав из пальцев револьвер. Раздался четвертый выстрел – пуля пробила потолок. Отбросив оружие в сторону, Эмиль саданул нападавшего ладонью под скулой, тут же вскочил на ноги и, приподняв его безвольное тело с болтающейся головой за воротник, заломил за спину обе руки и прижал лицом к столешнице.

В это же мгновение троица студентов, дружно перелетев через барную стойку, навалилась на пойманного. Пара агентов возмущенно орала на Эмиля, который, видимо, действовал по своему усмотрению, кричал бармен, зажав уши руками, рычал и хрипел задержанный. Из целого букета воплей и ругани Вера отчетливо выделила пару щелчков – это были наручники, которые защелкнулись на его запястьях.

– Они меня заставляют, это секта! Я стал жертвой секты! Они меня преследуют! – бессвязно хрипел тот. Видя, что дела его плохи, решил сразу же сочинить себе легенду.

Лысоватый преподаватель философии вынул из-под пиджака рацию, его лицо моментально посерьезнело. Он что-то неразборчиво пробурчал, и рация отозвалась шуршанием. К кафе с визгами подлетела черная угловатая бронемашина с белой надписью «BRI Police», отъехала дверца, и на брусчатку спрыгнул Кристоф.

Это был мужчина лет сорока пяти, ужасно похожий на Бельмондо с зачесанными набок светлыми с проседью волосами, серьезным лицом и нахмуренными бровями. Одет просто: в джинсы и легкую черную куртку с закатанными рукавами, из-под воротника на шее выглядывал шрам от застарелого ранения – с виду и не скажешь, что начальник полиции, уже год как назначенный на эту должность. Эмиль частенько помогал ему с особо безнадежными делами. Но не всегда методы племянника нравились дяде. При виде его Эмиль тут же отшагнул от барной стойки и сделал вид, что просто проходил мимо. Ох и достанется ему за то, что решил самостоятельно брать преступника голыми руками, без бронежилета!

– У вас будет минут двадцать по дороге в Префектуру, не больше, – с мрачной усталостью проговорил Кристоф, проходя мимо него, но даже не удостоив взглядом.

Эмиль обернулся к Вере и, довольный, как ребенок, подмигнул. Румянец с его лица сошел, кожа обрела привычную зеленоватую белизну зомби, напряжение во взгляде сменилось не менее привычной иронией. Но у Веры едва не зашевелились волосы на голове от странных слов Кристофа.

Они что, поедут на бронемашине с маньяком на борту?

– Уступаю его тебе. – Эмиль похлопал ошеломленную Веру по плечу. У нее подогнулись коленки. – Надеюсь, от страха из головы не вылетело, как контрольные вопросы миксовать с проверочными, а вопросы о здоровье с проективными? Почитай пока.

Он сунул ей свой телефон с включенным экраном, на который был выведен какой-то документ, и двинулся вслед за четырьмя агентами. Те надели на голову преступника мешок и в скрюченном положении повели вон из кафе.

Бедный бармен сидел за стойкой на полу и судорожно вытирал со лба пот под челкой, в его пальцах был сильный тремор, словно у больного Паркинсоном, под задернутой на животе футболкой виднелся бронежилет.

Вера перевела взгляд на даму с сумочкой, которая напомнила ей Сивиллу Трелони. Ничего от профессора астрологии из Хогвартса не осталось и в помине. На глазах та преобразилась: сняла бандану с коротких пушистых волос, огромные очки и со скучающе-равнодушным видом чесала за ухом ручкой своего «Глока». Соблазнительная красотка с декольте обмахивалась картонкой с меню. Ее лицо тоже изменилось – она перестала хлопать глазами и надувать губы, рот поджался, глаза стали колкими.

Пока агенты разбирались с припаркованным в трех улицах отсюда «Ситроеном» задержанного, в котором, со слов Эмиля, должны были лежать еще один револьвер и лопата, Вера сидела за столиком и судорожно читала с экрана телефона детали дела, ужасаясь, что столько времени провела в одном помещении с настоящим серийным убийцей. Он действительно пристрелил трех женщин и араба. И ей, между прочим, опять не выдали бронежилет!

Они с Эмилем влезли в бронеавтомобиль последними. Внутри было тесно, и преступник сидел, зажатый между двумя агентами, которые крепко держали его под локти. На голове по-прежнему был мешок, а руки сцеплены наручниками сзади. Вера уместилась между Эмилем и Кристофом, напротив преступника. У входа замер спецназовец в черной форме, шлеме и очках. Дуло винтовки направлено вниз, но как бы случайно на колено задержанного.

Дверь закрыли, и бронемашина тронулась. Кристоф знаком велел снять с головы задержанного мешок.

Вера смотрела на него во все глаза, ощущая, как время словно остановилось, замерли люди вокруг и перестали слышаться любые звуки, точно они погрузились на дно морское в батискафе. Она смотрела на мужчину со всклокоченными бесцветными волосами, в которых серебрились седые прядки, вокруг его глаз пролегали морщинки, желтовато-серое, совершенно обычное, ничем не примечательное лицо было гладко выбрито, под мотоциклетной курткой мокрая от пота футболка голубого цвета. На высоком лбу с залысинами, пересеченном морщинами, бисеринки пота.

Вера вспомнила, как охарактеризовала его тревожно-мнительным, но потом предположила: возможно, в нем есть что-то и от шизоида. Там, в кафе он не смотрел в глаза своей красивой собеседнице, даже на декольте не взглянул ни разу. Больше молчал, давая возможность девушке самой себя уводить в дебри заблуждения. Но он не подозревал, что грудастая дама с окситанским акцентом была агентом уголовной полиции.