Итак, вот окончательный вердикт. Homo sapiens испытывает удовольствие в среднем не чаще, чем другие виды. Какими бы дарами ни наделила нас способность к языку, математике, науке и т. д., нет никаких оснований полагать, что моя жизнь - какой бы привилегированной она ни была - наполнена большим удовольствием, чем жизнь моих цыплят.
Даже самый счастливый человек не сможет превзойти моих цыплят. Подумайте о жизни буддийского монаха, который проводит свой день в тихом созерцании, овладев способностью минимизировать дискомфорт от негативных мыслей или эмоций. Например, Маттье Рикар - тибетский буддийский монах, считающийся самым счастливым человеком в мире. Допустим, в свой лучший день Рикар испытывает только удовольствие, никаких негативных мыслей или ощущений. Его мозг наводнен положительными качествами, позволяющими ему знать, что его физические, социальные и эмоциональные потребности удовлетворены и что ему не о чем беспокоиться. Неужели это так сильно отличается от того, что каждый день испытывают мои цыплята? Пожалуй, мои куры практически не испытывают негативных квалиа каждый день; они могут кормиться на огромной огороженной территории (в безопасности от хищников) и имеют доступ ко всей необходимой пище и воде. Они могут устраивать насесты высоко на стропилах (т. е. их любимое место ночью) и жить в социальной группе, которая, согласно исследованиям социального познания кур, является нормой для их вида (т. е. один петух, десять кур). Мои куры, как и Рикард, живут, получая максимум удовольствия. У него и у моих кур одинаковые умы, пропитанные удовольствием. Это означает, что любой человек, живущий жизнью, наполненной меньшим удовольствием, чем Рикард (например, я, вы, ребенок-солдат, все остальные), технически проигрывает моим цыплятам в игре жизни.
Конечно, то, как живут мои куры, не является нормой для вида. И это тоже продукт человеческого интеллекта и печальный результат парадокса исключительности . У людей есть возможность создать для кур жизнь, доставляющую максимум удовольствия. Но обычно мы используем эту возможность, чтобы создать для них гораздо больше страданий, чем для "средней" курицы, живущей в дикой природе. Поскольку люди придумали, как упростить производство яиц и мяса, чтобы максимизировать наш доступ к пище, мы создали для разводимых кур ситуацию, которая является предметом кошмаров. Большинство современных кур сидят в клетках-батареях, лишенные нормального насестничества, корма и общения. В целом куры, вероятно, испытывают меньше удовольствия, чем люди. Но в этом, как ни парадоксально, виноваты люди. Это связано с тем, что человеческое познание создает больше страданий для кур, а не больше счастья для нас самих.
Будущее человеческого интеллекта
Человеческий разум - исключительное явление. Мы обладаем способностью, которой лишены все другие виды: способностью намеренно создавать больше удовольствия для других умов. Как специалисты, обладающие эпизодическим предвидением и теорией разума, мы понимаем, что наши действия могут порождать удовольствие и страдание в сознании других существ, будь то человек или животное. Мы понимаем, что дети-солдаты и куры в батарейных клетках несчастны. Мы знаем эти вещи, и у нас есть возможность изменить их. У нас есть когнитивные и технологические возможности для создания мира, в котором все люди, а также нечеловеческие животные получают максимальное удовольствие. Мы, , могли бы наводнить мир качественными ощущениями удовольствия, если бы захотели. И это возвысило бы ценность человеческого интеллекта над ценностью других видов, которые не могут представить себе мир, максимизирующий удовольствие. Если человеческий разум и превосходит разум животных в плане ценности, то это наша способность понимать, что удовольствие важно, и стремиться распространять его как можно дальше и шире. Однако, как ни парадоксально, мы этого не делаем.
Одна из причин, по которой я люблю "Звездный путь", заключается в том, что в нем представлена подобная техно-дурацкая утопия, где люди живут в определенной гармонии друг с другом и избавлены от многих повседневных страданий, которые мы испытываем в настоящее время. Является ли мир "Звездного пути", в котором максимизируется удовольствие, фантазией?
Существует две школы мысли о будущем человеческого рода, когда речь идет о создании утопии, основанной на удовольствии. На одной стороне - Стивен Пинкер, психолог и лингвист из Гарварда, который много писал о том, почему у нашего вида есть надежда на улучшение себя. Пинкер отмечает, что люди проделали огромную работу по улучшению своего положения в жизни благодаря тому типу мышления эпохи Просвещения (т. е. "разум, применяемый для улучшения человека")32 , который удвоил наш средний уровень жизни, которое всего за двести лет удвоило среднюю продолжительность нашей жизни и снизило уровень бедности в мире до нынешнего (рекордно низкого) уровня. Когда Пинкера просят порассуждать о будущем нашего вида, он настроен несколько оптимистично: утверждает, что "проблемы неизбежны, но проблемы решаемы, а решения порождают новые проблемы, которые в свою очередь могут быть решены". Это не обещание неизбежной утопии, но в этом есть что-то от "Звездного пути", что больше смахивает на оптимизм, чем на вымирание.
В другом углу находится философ Джон Грей, написавший множество книг о месте человечества в мире природы. Грэй признает, что мышление в стиле эпохи Просвещения дало нам современные технологии, медицину и все остальное, но, похоже, не очень надеется, что этих преимуществ будет достаточно, чтобы освободить людей от бесконечного цикла саморазрушительной прогностической близорукости. В своей книге "Соломенные псы" он пишет:
Рост знаний реален и, если не случится мировой катастрофы, уже необратим. Улучшения в правительстве и обществе не менее реальны, но они временны. Они не только могут быть утрачены, но и обязательно будут утрачены. История - это не прогресс или упадок, а постоянные приобретения и потери. Прогресс знаний заставляет нас думать, что мы отличаемся от других животных, но наша история показывает, что это не так.
Да, возможно, мы разорвем этот цикл неизбежных потерь и будем жить в технологически прекрасном будущем, как в "Звездном пути", с адамантиновыми городами, парящими в небе над пышными, нетронутыми тропическими лесами, покрывающими омоложенную Землю. Там, где биоразнообразие восстановлено, а люди получают пищу из устойчиво выращенных сельскохозяйственных культур, не требующих такого количества земли и воды, и где мы избавились от страданий животных, создаваемых нынешними методами ведения сельского хозяйства. Это мечта моей дочери о мире. Плавучие города. Леса. Жизнь.
Она рассказывает мне об этом, когда мы едем на молодежный митинг в поддержку изменения климата в Галифаксе. Мы едем по Трансканадскому шоссе в моем Subaru мимо новых участков вырубленного леса, усеивающих пейзаж Новой Шотландии. Мы маршируем по улицам в огромной толпе - самой большой, которую когда-либо видел Галифакс, - требуя от правительств стран мира принять меры по борьбе с изменением климата. По дороге домой мы останавливаемся, чтобы выпить кофе с пончиком и поговорить обо всех способах, которыми люди разрушают Землю, и о том, что нам нужно сделать, чтобы это исправить.
Автомобиль, работающий на ископаемом топливе? Импортный кофе? Вырубка леса? Климатический митинг? Как много неоднозначных сообщений за один день. Я прогнил от прогностической близорукости. Мы все прогнили от прогностической близорукости.
Я надеюсь, что мы найдем решение для борьбы с надвигающимися на нас экзистенциальными угрозами. Я верю, что мы сможем создать законы, которые обойдут наши слепые зоны принятия решений и направят наши коллективные действия на то, чтобы остановить угрозу изменения климата и экологического коллапса. Я надеюсь, что утопия из "Звездного пути", которая находится внутри нас, станет реальностью. Я просто не уверен, когда эта надежда переходит в заблуждение.
