От Погребняка Стас уходил в полной уверенности, что поступил правильно, отказавшись от непристойного предложения. Он не киллер и не проститутка, чтобы продаваться за деньги...
Симона ждала его в зимнем саду. Ждала в самом прямом смысле этого слова. Обрадовалась его приходу, расцвела...
Ее апартаменты занимали добрую половину третьего этажа. Холл с зимним садом, три комнаты – игровая, кабинет и спальня. На том же этаже было еще несколько комнат, одну из которых занял Стас. После неудавшегося покушения Эдуард Витальевич обязал его постоянно находиться вблизи его дочери. И он находился вместе с ней – под его неусыпным наблюдением. Стас точно знал, что апартаменты Симоны оборудованы системой скрытого наблюдения. Он даже знал, где находятся видеокамеры. Но все же оставались комнаты, где Эдуард Витальевич не решился установить видеоконтроль. Спальня и ванная... Во всяком случае, Стас не отыскал там скрытые характерные признаки. А глаз у него на это дело наметан. Специальный курс обучения прошел...
Но в спальню и ванную ему заходить не полагалось, разве что для беглого осмотра. И уж тем более нельзя было находиться там вместе с Симоной. Впрочем, он к этому и не стремился.
Стас отсутствовал совсем недолго, каких-то полчаса. Но за это время много чего могло измениться. Хотя вряд ли. Охраняется поселок, охраняется дом. Чтобы попасть к Симоне, злоумышленникам нужно продраться через множество препон, и возможность этого ничтожно мала. Но как бы то ни было, ухо нужно держать востро. И глаз должен быть как алмаз... Стас осмотрел все комнаты, но ничего подозрительного не обнаружил. Выглянул во двор, но и там все спокойно. Относительно спокойно. Охранник с автоматом у ворот стоит, голова, как на шарнирах – влево-вправо, вперед-назад. Плюс видеокамеры по периметру, и оператор за мониторами. Если вдруг что, будет дан сигнал тревоги. Тогда и Стасу придется взяться за оружие... Да, нелегка доля российских миллионеров. Вроде бы все у них есть, но проблем больше, чем благ. Видно, не бывает так, чтобы все и везде было гладко.
Стас отошел от окна, задернул занавеску, и в это время в спальню вошла Симона. Несколько мгновений смотрела на него полными смятения глазами, затем робко подошла к нему.
– Я по тебе соскучилась...
Он и опомниться не успел, как она прижалась к его груди. И руки нежно обвивают его шею...
– Эй, так нельзя!
Он мягко отстранил ее от себя. Но она снова попыталась повиснуть у него на шее. Не совсем удачно...
– Что с тобой?
– А ты что, не догадываешься? – Она смотрела на него глазами удивленного младенца.
– Догадываюсь. Что ты ведешь себя неправильно, догадываюсь...
– Правильно я себя веду... Потому что люблю тебя, потому и веду себя правильно...
Стас не очень удивился. Он уже догадывался, что в голове у Симоны бродят недетские мысли...
– Ты любишь меня как своего брата...
– Какой ты мне брат?.. – упрямо мотнула она головой. – Седьмая вода... Я люблю тебя как мужчину... Как своего мужчину...
При всем своем желании Стас не мог относиться к этому заявлению серьезно. Симоне уже почти семнадцать, но душой она еще маленькая девочка. Что она видела в этой жизни? Рафинированные мальчики-мажоры, у которых только операционные системы на уме... А тут появляется взрослый парень, прожженный ветрами и закаленный невзгодами. Да еще и герой к тому же – как лихо трех злодеев уложил... А девочки любят героев. И бедные девочки, и тем более богатые, которым не так свойственны меркантильные интересы... Вот и пошла у Симоны кругом голова...
– Это детское, это пройдет...
Стас рвался выйти из комнаты. Но боялся, что Симона последует за ним и уже в холле, под прицелом видеокамер, обрушит на него свою детскую блажь...
– Я давно не ребенок! – возмущенно заявила она.
– Да, но ведешь себя, как неразумное дитя...
– Разумное!
– Хорошо, пусть разумное. Но дитя...
– Не надо делать из меня дуру!
– Ты сама ее из себя делаешь...
– Я же знаю, что нравлюсь тебе...
– Откуда ты это можешь знать?
– Догадываюсь... А что, не нравлюсь?
– Нравишься... Но как сестра...
– Да ерунда это все – брат, сестра. Ты – мужчина, я – женщина...
– Вот что, женщина, ложись спать и постарайся, чтобы я тебе никогда не снился...
– Стас, ну я же знаю, что ты в меня влюблен... – увещевающим жестом протянула к нему руки Симона.
Вне всякого сомнения, она была очень симпатичной девушкой. И очаровательной в своей беззащитности... Стас мог бы ее полюбить, чтобы всю жизнь оберегать ее от всяческих невзгод, носить ее на руках... Но не было любви. Как будто преграда какая-то стояла на пути к высоким чувствам. Порывы были, но все они разбивались об эту преграду... Может, потому, что она хозяйская дочь. Может быть, потому, что сестра, хоть и троюродная... Но ничто не мешало Стасу относиться к ней с особой симпатией. И заботиться о ней хотелось, как о родном человеке. А не так давно он поймал себя на желании прийти к ней ночью, посмотреть, укрыта ли она, не замерзла ли... Насколько он знал, столь нежное проявление чувств не входило в обязанности телохранителя. Не от замерзания он должен был хранить хрупкое девичье тело...
– Скажи, что любишь! – умоляюще смотрела на него Симона.
– Ты хоть знаешь, что такое любовь?
– Знаю! – без промедления ответила она.
Как будто точно знала ответ на вопрос, который при всей своей очевидности оставался загадкой для человечества...
– Думаешь, любовь – это гирлянды из роз и стихи-поэмы? Нет, любовь – это когда тебе всю ночь рассказывают об устройстве боевой машины десанта, и ты с удовольствием это слушаешь...
Стас не мог записать эти слова на свой счет, потому что они принадлежали их ротному, знатному остряку и балагуру...
– Я буду слушать про боевую машину! – В клятвенном порыве Симона сомкнула у своей груди ладошки.
– Смешная ты...
Ему вдруг захотелось обнять ее, приголубить. И заодно объяснить ей, что между ними нет ничего общего...
– Ты меня такой сделал...
– Быть такого не может...
– А вот и может!..
– Пойми, твой отец меня убьет, если узнает...
– Что узнает? Что мы любим друг друга? – просияла Симона.
– Он меня убьет!
– Не убьет. Мы убежим!
– Куда? На какие шиши?
– У меня есть немного... Сейчас покажу! – встрепенулась Симона.
– Мы что, уже убегаем? – насмешливо посмотрел на нее Стас.
– Нет, но... А может, и не надо убегать. Я поговорю с отцом, объясню ему, что не могу без тебя...
– А он убедит тебя в том, что можешь. И сделать это будет совсем не трудно. Потому что это не любовь. А влюбленность. Ну, может быть, надежда на любовь... А надежду на любовь не стоит терять с кем попало...
– Это невинность нельзя терять с кем попало. А ты – не кто попало... Я хочу потерять невинность с тобой!..
– А это ты зря! – осуждающе покачал головой Стас. – Даже не думай...
– Ну почему?
Симона готова была расплакаться, как маленькая девочка, у которой забрали конфету... Глупая она еще и наивная, как дитя. Разве можно воспринимать ее серьезно...
– Потому что потому...
Стас медленно повернулся к ней спиной и вышел из комнаты. И облегченно вздохнул, когда понял, что она не собирается преследовать его. Достал из кармана платок и утер взмокший лоб. Как будто в бане побывал...
* * *
Спал Стас чутко, при открытых дверях. Легко было попасть в его комнату, но трудно было развить успех... А кто-то вошел, посреди ночи.
– Стой! – негромко, но резко скомандовал он.
Пистолет уже в руке, ствол направлен на ночного гостя. Осталось только спустить курок. Но Стас не торопился. Гостьей могла оказаться Диана. С очередной провокацией...
И это действительно была гостья. Но не Диана. К Стасу подходила Симона. В ночной рубашке до пят. Руками себя обняла за плечи, тело дрожит, зубы выстукивают дробь...
– Мне страшно!
Она шла к нему полным ходом. Еще чуть-чуть, и она нырнет к нему под одеяло.
