— Почему ты отправился с нами в это путешествие? — спросила Зико. — Победа на турнире сделала бы тебя известным спортсменом.

Чен оторвал взгляд от купавшегося в облаках рыжего диска Тауроса и повернул голову к Токугаве.

— Понимаешь, встреча с вами дала мне понять, что на свете есть вещи важнее, чем лелеяние собственного эго победами на ринге.

— Неужели ты хочешь всё бросить? — заволновалась Зико.

— Нет, но мне пора перестать воспринимать каратэ как способ кому-то что-то доказать. Странно, но я до сих пор считаю себя неспособным защитить близких. — Чен склонил голову и сжал кулаки. — Будь я сильнее, дед Сазуки был бы сейчас жив.

— Ты многое сделал для нашей команды и для меня. — Зико пальцами коснулась плеча Лу. — Не передать словами, как я тебе благодарна.

— С-спасибо, — Чен оторопел от этих слов. — Если уж быть до конца откровенным, я…

Момент, о котором он грезил, настал, но слова беспорядочно кружились в голове, не желая складываться в связные предложения. С дрожащих губ слетела лишь пара невнятных звуков.

— Ты странно себя ведёшь. — Зико покраснела.

Наконец, голос рассудка взял власть над эмоциями, и Чен смог вдохнуть свежего воздуха.

— Я отправился к острову, чтобы быть рядом с тобой. — Каратист взял руку Токугавы с такой нежностью, будто она из хрупкого фарфора. Сердце синеволосой студентки учащённо забилось, она почувствовала жар в теле и лёгкую дрожь. — Я влюбился в тебя. Даже если сейчас ты отвергнешь меня, я всё равно буду рядом, что бы ни случилось. Я поклялся перед небом, что помогу тебе достичь цели.

Пригладив свои взъерошенные сильным порывом ветра волосы, Зико кротко улыбнулась и с осторожностью погладила Лу по щеке. Ей казалось, что он, превратившись в чайку, улетит далеко-далеко, а она проснётся от этого сказочного сна в пропахшем рыбой номере.

— Возможно, это покажется странным, но я тоже влюбилась в тебя, — сказала Токугава.

— Я, наверное, умер и попал в рай… — Лу не мог поверить своему счастью.

— Значит, я тебя воскрешу.

Ощутив уголком рта губы Токугавы, почувствовав мягкие касания её пальцев, Чен закрыл глаза. Наслаждение разлилось по венам, закружив в вихре любви.

Зико одной рукой обняла Лу за шею. Сладкий дурман уносил её в страну нежности и ласки. Всё, что она чувствовала сейчас, — это дыхание любимого человека.

— Я так счастлив, — прошептал Чен, проведя рукой по волосам Токугавы. — В моей жизни появился смысл. Поверь, ни Блудривер, ни «Чёрный дракон» не смогут нас разлучить… никогда.

— Обещаешь? — глаза Зико ещё никогда так не сияли.

— Обещаю. Я люблю тебя.

Влюблённые, продолжая тонуть в объятиях друг друга, целовались. А над ними пронеслась и упала за горизонт яркая звезда.

* * *

Сев за небольшой столик в пропахшем морепродуктами ресторанчике, Сазуки и Анэ сделали заказ официанту. Чародейка поглядела по сторонам и презрительно сморщилась:

— К пьяным морякам и визжащим девкам прилагаются шаткие столы и грязные полы. Даже не знаю, пятизвёздочный это ресторан или шестизвёздочный.

— Можем поискать другое место, — виновато предложил Сазуки.

— Мой пустой желудок вот-вот перестанет со мной дружить, — положив посох на колени, Анэ сняла берет и перчатки, дав понять, что уходить не собирается.

Сазуки растерялся и замолчал — красноречие, увы, не возглавляло список его талантов. Сгорая от стыда и предчувствуя сокрушительный провал, он опустил голову.

— Ты за тараканами наблюдаешь? — не выдержала долгой паузы Анэ.

— Нет, что ты! — Сазуки выпрямился и прижался к спинке стула. — Я хотел… поговорить с тобой.

— Так говори, а не пол гипнотизируй, — по лицу Анэ проскользнула игривая улыбка. — Можешь спрашивать обо всём.

Чародейка надеялась, что Нагинава будет допытываться, какие парни ей нравятся, какие цветы она любит и о чём мечтает, но чуда не произошло — скованный наёмник с трудом выдавил из себя лишь один вопрос:

— Зачем ты носишь перчатки?

— Душу в них людей, — отшутилась Матзумото, подавив досаду. — Не думаю, что тебе интересны подробности. Давай лучше расскажем друг другу о… своём детстве.

И чародейка поведала Нагинаве о своём обучении в магической школе Вотерланда и о непростой жизни на улицах подводного мегаполиса. Когда она закончила, на столике уже стояли рыбные блюда, два хрустальных бокала и бутылка белого вина.

— Теперь твоя очередь. — Анэ отрезала и съела кусочек рыбы. — Как прошло твоё детство?

— Его у меня не было, — тяжело вздохнул Сазуки.

— Как это?

Нагинава разлил вино по бокалам.

— Я родился в семье двух путешественников. Отец увлекался исследованиями древних храмов, а мать занималась изучением магических артефактов. Мне было лет пять, когда они взяли меня и деда в поездку к горам Монтего. Тот день стал роковым: страшная авария, две смерти и моя глубокая кома длиной в четырнадцать лет.

Медицина в стране уже давно вышла на высокий уровень, вот только пользоваться ей могли избранные. Место в больнице стоило дорого, а бесплатно лишь кололи глюкозу и делали общие анализы. Для поддержки коматозников использовались экзоскелеты, а в ослабшие мышцы ежедневно вводили специальные стимуляторы. Всё это вкупе с арендой одиночной палаты и оборудования влетело Волтеру Коулеру в копеечку. Сазуки знал, что тот потратил большую часть своего состояния на лекарства, сиделок и врачей ради того, чтобы сохранить жизнь внуку и дать ему дорогу в будущее. До чего же доброе и любящее у него было сердце… Таких людей, наверное, в мире больше не осталось.

— Это ужасно, — в глазах Анэ отразилось неподдельное сочувствие. — Прости, что завела эту тему.

— Всё в порядке. — Сазуки поднял бокал. — Может, выпьем?

— За нас и наших друзей, — улыбнулась Матзумото.

Звон хрусталя оживил обстановку за столом. Сазуки расслабился и уже не прятал глаза. Смотря на Анэ, он приоткрыл рот, словно попытался захватить побольше воздуха. В груди всё горело, и остановить жгучее пламя ему было не под силу.

— Без преувеличения скажу — ты в отличной физической форме. — Анэ медленно поднесла бокал к губам и сделала глоток. — Кроме того ты неплохо владеешь речью. Что такого сделал твой дед, чтобы вернуть тебя в общество полноценным человеком?

— Он был опытным военным и часто возглавлял археологические экспедиции. А сколько книг прочитал за свою жизнь!

— Что ж, теперь понимаю, в кого ты такой.

— Он… пожертвовал многим ради меня. Я никогда его не забуду.

Анэ не ошиблась в Нагинаве. Перед ней сидел настоящий мужчина: сильный, волевой и, главное, не такой уж и чёрствый, каким пытался себя выставить. Да, он скован, и, возможно, пылкой романтики от него не дождёшься, но маленькая девочка, что пряталась в её душе, трепетала от счастья.

— Остальные знают о твоей коме? — спросила Матзумото, закончив есть.

— Нет, — покачал головой Сазуки. — Прошу, пока ничего не говори им.

— Я подумаю, — чародейка игриво подмигнула Нагинаве, отчего тот едва не выронил вилку.

— Прекрати.

— Шучу-шучу. А ты… хочешь серьёзных отношений?

— А кому нужен человек, жизнь которого каждый день висит на волоске? — Нагинава с обречённым видом вздохнул. — Только представь, что будет с моей супругой, если я погибну на задании. Но стать клерком или фермером я тоже не могу.

— Тебе нужна та, кто поддержит и дома, и в бою. — Анэ допила вино и откинулась на спинку стула.

— Я думал об этом, но…

— Я тебе нравлюсь?

— Да, но не думаю, что ты захочешь встречаться со мной. — Сазуки снова потупил взгляд. — Совместные уикенды и вечерние посиделки у камина — это не моё. — Анэ засмеялась так, что едва не уронила с колен посох. — Что смешного? — заволновался он.

— Да вот представила себя в кухонном фартуке с половником в руке! — сквозь смех ответила чародейка, но потом уголки её губ опустились, и она, сверкнув глазами, спросила: — Ты помнишь огненный вихрь, которым я спалила лагерь лесорубов? А теперь подумай хорошенько и скажи: похожа я на добродушную домохозяйку?