Военные снова открыли огонь, но тварь была проворнее них. Она рванула в сторону другого тоннеля.

— Что ещё за горилла тут? — Гектор быстро сменил магазин и продолжил стрелять.

— Ледяная пещера — дом для сынов снегов, а мы сейчас в его центре, — сказал один из археологов. — Нужно убираться отсюда, иначе…

Рёв обрушился на барабанные перепонки участников экспедиции, те подняли головы и, к своему ужасу, увидели множество разъярённых монстров на каждом ярусе.

Сыны снегов были мускулистыми, имели длинные передние лапы, на их башках, напоминавших медвежьи, росли два небольших рога. Грозный оскал не оставлял у людей сомнений, что бой продлится до последней капли их крови.

— Все за мной! — скомандовала Сиона, выпустила в прыгнувшего сверху монстра огненный шар и побежала по насыпи. — Прикрывайте президента!

Сыны погнались за людьми, не боясь ни магии, ни пуль, ни гранат. Они были очень быстрыми, ловкими и сильными.

Преодолеть двести метров до тоннеля, в который стремилась Като, оказалось непростой задачей. Монстры заставали солдат врасплох, набрасываясь на них из тёмных углублений в стенах и спрыгивая с верхних ярусов. Ножи и шотганы в ближнем бою не помогали против первозданной ярости, заключённой в непробиваемых мышцах и острых когтях. Хозяева пещер раздирали профессиональных военных, как тигры дерут беспомощных ягнят.

Оттолкнув Фоллера к стене, Мидера нашпиговал свинцом очередного сына и сменил винтовку на два пистолета.

— Держитесь за мной, господин президент!

— Господи… — едва не схватился за голову Джон, с ужасом глядя на то, как быстро гибнут его люди.

— Быстрее! — Гектор кивком позвал президента за собой и прострелил ещё пару уродливых голов.

Сиона поджарила бежавших к ней монстров огненной волной, запустила в очередного особенно настойчивого преследователя пылающий шар и забежала в тоннель. Выставив вперёд руку, она ухмыльнулась — до храма оставалось всего ничего. Като встала на колени и приложила ладони к обледенелому грунту. Её глаза запылали огнём, вены на лице превратились в яркие прожилки магмы. Произнеся что-то невнятное грубым голосом, она поднялась и приказала:

— Уходим!

Вопросы никто задавать не стал, да и времени на них не было: к тоннелю стремительно приближалась новая толпа сынов.

Двигаясь в полумраке, участники экспедиции услышали сзади взрыв. От ударной волны ледяные сталактиты опасно затрещали. Пришлось людям убегать из опасного места сломя голову. Гигантские сосульки срывались с потолка, врезались в землю, с грохотом разваливались, разбрызгивая вокруг себя острые осколки. Раненные в битве с монстрами солдаты теряли последние силы, падали, звали на помощь, но на них в панике и хаосе просто не обращали внимания. Те, кто был в состоянии бежать, просто убегали, заботясь только о себе.

Фоллер выскочил из тоннеля за пару секунд до его обрушения, оглянулся и увидел пригвождённого к земле солдата. Несчастный, истекая кровью, тянул руку и дрожащими губами пытался что-то сказать. В его глазах президент видел невыносимую боль…

* * *

Джон, которому неделю назад стукнуло двадцать пять, вошёл в комнату к больной матери и сел возле её кровати на стул. Шторы на окнах были задёрнуты, но тусклый ночник, стоявший на прикроватном столике, освещал бледное лицо женщины.

— Здравствуй, родной, — мать положила худую ладонь на колено сына. — Как у тебя дела?

— Всё хорошо, мама, — Фоллер погладил её по руке и тепло улыбнулся. — На следующей неделе я выхожу на стажировку в администрацию центрального округа Спейстауна.

— Значит, ты твёрдо решил пойти в политику?

— Пора сделать наш мир лучше. У меня полно интересных идей. Я продолжу дело отца и обязательно достучусь до президента.

— Ты выбрал трудный путь. Борись до последнего, и у тебя всё получится. Жаль, что меня уже рядом не будет.

Фоллер чувствовал, как дрожит материнская рука, видел, как тяжело вздымается её грудь.

— Прекрати, — сдержав слёзы, попросил он. — Ты ещё так молода. Мы вместе справимся с этой бедой.

— Спасибо, — мать постаралась улыбнуться, но вместо этого скривилась, почувствовав сильную боль.

— Что с тобой? — Джон подскочил со стула. — Плохо?

— Давит… в груди, — еле слышно простонала мать.

В её глазах он прочитал короткое, но искреннее «Прости меня». Это был взгляд человека, смирившегося со смертью.

Женщина страдала оттого, что больше не сможет поддержать сына в трудную минуту, не разделит с ним радость, не обнимет крепко и не скажет «Люблю тебя». Слабость всё сильнее охватывала её, тело будто превращалось в камень.

— Я сейчас! — Фоллер бросился в другой конец комнаты к полке с лекарствами. — Мам, я нашёл! — Но, вернувшись к матери, он увидел её застывшие глаза.

Ладонь разжалась, и бутылёк с таблетками разбился возле ног на мелкие осколки.

— Мам… — Фоллер потормошил мать за плечо. — Мама!

Но ответил ему лишь дождь, звонко забарабанив по стеклу. С каждой секундой он становился сильнее, в небе над дальней окраиной Спейстауна полыхнула молния и почти сразу же прогремел гром.

Упав на колени возле кровати, Джон сжал простынь и заплакал. Его слёзы падали на руку мёртвой матери и скатывались в её раскрытую ладонь. Он мечтал показать ей новый мир, где политики станут настоящими слугами народа, прекратят душить непомерными налогами, будут заботиться о детях и стариках и отвечать перед законом как и все. Пусть мечта и детская, но отступать от неё он не намерен, особенно теперь.

Взяв покрывало, Фоллер подошёл к высокому зеркалу, чтобы накрыть его, и увидел в отражении позади себя маму: красивую, пышущую здоровьем. Она легонько коснулась его волос, кротко улыбнулась и растаяла, как дым.

— Ему уже не помочь, — слова Сионы вернули президента в реальность. — Нужно двигаться дальше.

— Мы потеряли столько людей… — тяжело вздохнул Джон. — Как я буду смотреть в глаза их родным?

— А зачем вам с ними встречаться? — Като с абсолютным безразличием взглянула на труп. — Отошлёте цветочки с сопливыми письмами, а на их счета в банках бросите по сто тысяч гайлей.

— Ты точно чудовище. — Фоллер в очередной раз сжал кулаки и вспомнил слова Вондерланда.

Хотелось достать пистолет и продырявить девушке голову, но без неё экспедиции не попасть на остров. Джон всегда считал беспомощность самым отвратительным и невыносимым чувством — оно запирает в маленькой клетке, выбрасывает ключ от замка и позволяет лишь смотреть на жизнь через толстые прутья. Казалось бы, президент способен контролировать всё, но…

— Спасибо за комплимент, — просто ответила Като, неспешно подошла к ледяной глыбе и посмотрела на своё отражение.

— У нас проблемы, — доложил Гектор, указав на длинные ромбические кристаллы кровавого цвета, росшие из стен тоннеля.

— Поэтому нас тут и много. — Сиона, продолжая любоваться собой, поправила чёлку, платье на плечах, опустила руку к рубину. Создавалось впечатление, что она готовится к выходу в светское общество.

— Что вы хотите этим сказать? — занервничал Мидера.

— Легенду о появлении этих кристаллов знаете? — Като проигнорировала Гектора и повернулась к археологам.

— Я читала о них, — ответила девушка в больших очках. — В далёком прошлом сёгуны и короли сражались за территории, оставляя за собой кровавые реки и тлеющие угли. У подножия гор Монтего прогремело одно из самых кровопролитных сражений, унёсшее сотни тысяч жизней. Колдуны из уничтоженной армии перед смертью сказали: «Кровь наша, что впиталась сегодня в мать Гайю, обратится против вас. Мы будем жить вечно, забирая у ваших потомков то, что вы забрали у нас». С тех пор в пещерах Монтего растут завораживающие взгляд красные кристаллы. Они необычайно красивы, но за несколько минут способны превратить приблизившегося к ним человека в высохший труп.