Они хотели сесть, но их стулья тут же отскочили в сторону. У Чарли округлились глаза: он готов был поклясться, что видел, как мебель перебирает ножками.

– Ах да, – устало подтвердила Мангустина. – Здешние стулья очень плохо воспитаны, именно поэтому их сюда и отправили.

Не только они испытывали трудности, пытаясь сесть. В классе начались настоящие скачки. За несколько секунд стулья буквально пришли в неистовство: наскакивали на подростков, запрыгивали на столы, вставали друг на друга, складываясь в штабеля, и требовалось несколько человек, чтобы оторвать взбесившиеся предметы мебели друг от друга. Успокаивались они, лишь когда кто-то всё же умудрялся опустить на сиденье пятую точку. Похоже, основная масса воспитанников Святых Розог имела изрядный опыт в деле укрощения стульев, поэтому проблема решилась минут за десять. Не повезло только Чарли: стул, за которым он гнался, сильно пнул его в голень. В конце концов он поймал беглеца за спинку и быстро поставил возле стола. Затем, сердясь на себя за вынужденную грубость, ласково похлопал стул по сиденью и сел, приговаривая: «Ну-ну, я не хочу причинять тебе боль. Ты очень красивый стул». Стул слегка задрожал под весом Чарли, но потом затих – вероятно, успокоился.

– Конечно же, это сделано специально, – объяснила Мангустина. – Как сам понимаешь, если кто-то из нас посмеет встать с места во время урока, его стул сбежит, и преподаватель сразу это заметит.

– Надо же. Как по мне, это очень забавно, – ответил Чарли.

В ту же секунду дверь класса открылась, и раздались бурные аплодисменты.

– О нет! – тихонько пискнула Мангустина. – Это Алаутрус Фенки! Я надеялась, что его тут больше не будет… Он такой высокомерный, что каждый раз тратит магию на аплодисменты, чтобы объявить о своём появлении.

В самом деле, первым, что увидел Чарли, были ноздри вошедшего, вытянутые и слегка волосатые. Учитель так задирал нос, что сразу становилось ясно: он испытывает к окружающим глубокое презрение. Преподаватель шёл, заложив руки за спину и выпятив живот, просто упиваясь чувством собственной значимости. Обратив лицо к ученикам, он окинул их взглядом, как бы говоря: «Вы пропащие дети, и, как бы вы ни старались, толку не будет». До сих пор моральный дух Чарли был крепок, но под этим уничижительным взглядом ощутимо дрогнул.

– Берём «Словарь заклинаний», – объявил преподаватель. Голос у него оказался откровенно неприятный, несомненно выработанный в результате многолетней практики. Учитель хлопнул в ладоши – и в тот же миг стая словарей с полок атаковала учеников. Чарли рефлекторно взмахнул рукой и сбил словарь, нацелившийся в затылок Мангустины, но пропустил книгу, летящую в него самого, и она с налёту поразила его в челюсть.

– Иногда нужно подумать о собственной защите, прежде чем заботиться о других, – прошептала Мангустина. – Иначе ты в Святых Розгах долго не протянешь.

Чарли взглянул на неё с укором, потирая ушибленный подбородок – наверняка останется огромный синяк.

– В смысле, я хотела тебя поблагодарить, – поправилась Мангустина.

– Откройте книгу на странице четыреста пятьдесят семь, – выкрикнул преподаватель. – Мы будем читать с того места, где остановились в прошлый раз. Эй, новенький, чёрный, ваша очередь.

Обращение «чёрный» шокировало Чарли. Он подумал, не проявление ли это расизма, потом решил, что так оно и есть, однако поспешно открыл словарь на нужной странице. Уговаривая себя не возмущаться, он не мог отделаться от ощущения, что это мелкое оскорбление – лишь первое в длинной череде грядущих унижений.

– Третье заклинание, – прошипела Клёпа, сидящая позади Чарли.

Чарли пробежал глазами по строчкам и наконец начал читать:

– Левитация кофе, заклинание, представленное Салазаром Грамбелем в 1953 году и одобренное Академией Магии 18 марта 1955 года. Позволяет левитировать чашку кофе на большее или меньшее расстояние в зависимости от расхода магии. В среднем требует затраты пол-отблеска. – Он вопросительно посмотрел на преподавателя.

Тот с лёгким раздражением махнул рукой:

– Продолжайте, молодой человек.

– А мы не будем учить это заклинание?

Преподаватель разразился лающим смехом:

– Быть может, у вас есть для этого средства? У вас же едва наберётся пара отблесков в песочных часах! Если мы начнём упражняться, нам этого даже на час занятия не хватит!

Чарли озадаченно посмотрел на учителя, но не сдался:

– Но… не могли бы мы изучить это заклинание хотя бы в теории?

– Продолжайте, молодой человек! – приказал преподаватель, на этот раз более резким тоном.

– Левитация какао, – послушно продолжил Чарли. – Заклинание, представленное Салазаром Грамбелем в 1954 году и одобренное Академией Магии 31 августа 1956 года. Позволяет левитировать чашку шоколада на большее или меньшее расстояние в зависимости от расхода магии. В среднем требует затраты пол-отблеска. Левитация цикория, Заклинание, представленное Салазаром Грамбелем в 1955 году… – Одно за другим он зачитал краткую информацию о примерно дюжине заклинаний левитации всех мыслимых и немыслимых видов напитков, отчаянно стараясь не умереть от скуки. И это называется урок магии?

– Хорошо, – наконец прервал его преподаватель. – Следующий!

Следующей была Мангустина. На этот раз речь шла о левитации всевозможных разновидностей столов с небольшими оговорками касательно того, как именно их вращали в процессе. Затем настала очередь Клёпы. Весь класс так отчаянно зевал, что стулья под ребятами начали прогибаться от изнеможения.

В глубине класса Чарли уловил какие-то странные звуки – вероятно, ученики начали болтать. Внезапно преподаватель вскочил из-за стола и завопил:

– ВЫ! СЕЙЧАС ЖЕ ПОЛОЖИТЕ ЭТУ БУМАГУ! НЕМЕДЛЕННО! СТРА-А-А-А-АЖА, КО МНЕ!

Обычно Чарли непросто было удивить, но при виде столь буйного поведения учителя он напрягся. Дверь класса распахнулась, и вбежали красные доспехи, до сего момента дежурившие в коридоре.

– СХВАТИТЕ ЭТОГО НАГЛЕЦА! – ревел преподаватель. – ОН… ОН… – Быстро перебирая коротенькими ножками, он подлетел к одному из столов и схватил преступную бумагу. – ОН ПОСМЕЛ МЕНЯ НАРИСОВАТЬ!.. ДА ЕЩЁ И В ТАКОМ УРОДЛИВОМ ВИДЕ!

Доспех ухватил подростка за шиворот, поднял на добрый метр над полом и подвесил на крюк в дальней части зала, очевидно, именно для этой цели и предназначенный. Болтаться подвешенным за одежду наверняка было очень неудобно, а возможно, даже больно, однако, несмотря на уязвлённую гордость, подросток сохранял вызывающий и даже самодовольный вид.

Преподаватель удовлетворённо улыбнулся (улыбка вышла отвратительная), после чего вновь уселся за свой стол и скомкал рисунок в кулаке:

– Продолжайте, маленькая мадемуазель. Кажется, мы остановились на левитации рюкзаков.

Клёпа поморщилась от этого уничижительного обращения, но повиновалась.

Тут раздался громкий звон, с потолка спустился большой металлический рожок и повернулся раструбом к ученикам. Все откинулись на спинки стульев, словно только этого и ждали.

Зазвучал приятный голос Лилия Атрависа:

– Внимание, учащиеся старшего класса Святых Розог! Проигравшие в этом состязании будут всю неделю дежурить вместе с мадемуазель Кипуньей. И только первые десять человек будут от этого избавлены.

– Приготовься бежать! – прошептала Мангустина.

Чарли не верил своим ушам. Им предлагают игру? Его мать Цезария использовала точно такие же методы, когда руководила школой «Спички чик-чирички»!

– Невероятно! Прямо как шарады моей матери!

– Надо полагать, её в своё время отправили в Святые Розги, и эта забава отразилась на её разуме.

– Но ведь она лишилась всех воспоминаний о магии!

– Пребывание здесь никогда не проходит бесследно. А теперь заткнись!

В самом деле, директор снова заговорил:

– Себя любимого в начало ставлю, затем увеличение идёт. Н, Ы и Е найдёте в середине, а вещь в конце ведёт минутам счёт.

Мангустина вполголоса повторила шараду, потом воскликнула: